Год назад Ким Чен Ир (слева) обещал председателю КНР в Пхеньяне «безъядерный Корейский полуостров». С тех пор концепция поменялась
Китайские солдаты спешно разматывают мотки колючей проволоки на границе с Северной Кореей: предполагается, что эти преграды помогут сдержать толпы беженцев в случае крушения режима в Пхеньяне. Машины на границе подвергают тщательному досмотру, хотя совсем недавно автотранспорт в обе стороны следовал практически беспрепятственно…
Все это должно убедить иностранных журналистов, приехавших в пограничный Даньдун, сколь серьезно намерен Китай выполнять резолюцию Совбеза ООН от 14 октября. Она, напомним, вводит жесткие санкции, цель которых — ликвидация ракетного и ядерного потенциала КНДР. Для Китая, где Северную Корею последние полвека называли не иначе как братской страной, пойти на такие санкции труднее всех.
ОТ БОЕВОГО БРАТСТВА ДО БЛОКАДЫ
Когда два года назад Пекин взялся организовать шестисторонние переговоры по ядерной проблеме на Корейском полуострове, казалось, что мир в регионе вполне достижим. Заместители министров иностранных дел США и КНДР, а также Республики Корея, КНР, России, Японии собрались в бывшей императорской резиденции Дяоюйтай в Пекине — на фотографиях уже пожелтевших газет дипломаты запечатлены в едином шестистороннем рукопожатии. Российские и китайские мидовцы не могли скрыть радости, когда за поздним фуршетом удавалось свести американских и северокорейских коллег в какой-нибудь укромной нише, где те могли наскоро обменяться парой вежливых фраз.
Увы, ядерное испытание 9 октября поставило под вопрос способность Пекина воздействовать на воинственных северян. Какое уж тут воздействие, если «шестисторонка» уже год в замороженном состоянии, а КНДР изгнала наблюдателей МАГАТЭ. Сегодня эксперты определенно заявляют: вывести из тупика может только прямой диалог Вашингтона и Пхеньяна. Полвека назад о таком никто не мог и подумать.
Влияние Пекина на северокорейского брата казалось несокрушимым с 1950-х годов. Именно помощь китайцев, пославших колонны «добровольцев» за пограничную реку Ялуцзян в критический момент конфликта между молодой Народно-Демократической Республикой и силами ООН, возглавляемыми американцами, спасла от разгрома режим Ким Ир Сена. Ну, плюс советское вооружение, советники, летчики, зенитчики, прикрывавшие не только китайско-северокорейские войска, но и города самого Китая. О тех временах до сих пор напоминают значки на пекинском блошином рынке — изображения китайца и корейца, слившихся в тесном объятии под лозунгом «Дадим отпор Америке, поддержим Корею». В корейской войне (1950 — 1953) погибли, по некоторым данным, около 900 тысяч китайских солдат, в том числе старший сын председателя Мао Аньин. В Музее подарков Ким Ир Сену в Алмазных горах хранятся реликвии тех времен: два бронированных вагона, подаренных Киму-старшему Сталиным и Мао Цзэдуном, а также черные лимузины ЗИС и «хунци».
Несколько таких тихоходных «хунци» китайцы многозначительно поставили в кортеж Кима-младшего, когда он прибыл в Пекин с очередным тайным визитом. «Дорогому руководителю» в Китае показывали технопарки и особые экономические зоны в надежде, что тот начнет, подобно Петру Великому, насаждать заграничные новшества в своей полуголодной стране. Ким Чен Ир действительно увлекся, но по-своему. Он приказал создать, к примеру, чучхейский, вариант Паутины — без выхода в интернет…
В ползучем китайско-северокорейском раздоре, как нередко бывает в семейных драмах, важна материальная сторона. Китайцы в конце 70-х годов смело начали экономические реформы, тогда как их прежние соратники, оглядываясь на опыт многих социалистических реформаторов, предпочли укреплять сталинистские бастионы. А что еще могли предложить седые военачальники северян? Добавьте к этому доверительные беседы Ким Чен Ира с одним из участников ГКЧП маршалом Язовым, неоднократно приезжавшим в КНДР на отдых.
Неприязнь к богатеющему соседу быстро взошла на дрожжах давних противоречий. В пхеньянском Историческом музее висит карта, где вся Маньчжурия заштрихована в цвета «утраченных корейских территорий». Не утихают споры и вокруг разных культурных и технических приоритетов: кто первым изобрел броненосное судно или начал обжигать драгоценный селадон...
Хоть дружба китайца и северокорейца скреплена кровью, но, после того как Пхеньян устроил ядерное представление, представитель МИД КНР назвал испытание наглостью.
В результате уже несколько месяцев Пекин наращивает давление на Северную Корею, добиваясь большей сговорчивости. Под предлогом энергетических проблем у себя дома Китай урезал поставки топлива. Если добавить к этому почти полный китайский контроль над продовольственным снабжением КНДР, то можно представить себе, насколько серьезны эти рычаги воздействия.
ИСПЫТАНИЕ СТРАХОМ
При этом китайские эксперты, как и российские, не склонны переоценивать ядерную мощь КНДР. В приватных беседах они говорят, что корейская бомба еще не стала боевой системой, совмещающей ядерное устройство с надежными средствами доставки.
Тем не менее ракет различных модификаций у Пхеньяна достаточно, чтобы вызвать истерику в Японии и беспокойство в более отдаленных США. А если американцы, экспедиционный корпус которых с 1950-х стоит в Южной Корее, все же обратятся к силовым методам? Для президента Буша КНДР — дальневосточный близнец саддамовского Ирака, часть внешнеполитического кошмара, которым пугает Голливуд. Пусть северокорейское ядерное оружие несовершенно, но где гарантии, что какой-нибудь испытанный член Трудовой партии Кореи с фибровым чемоданчиком не высадится на калифорнийском побережье с ржавой мини-субмарины?
У китайцев свои фобии: американские самолеты с высокоточными бомбами заходят на бомбежку ядерных объектов КНДР... И что будет с китайскими реформами, одно из необходимых условий проведения которых — мирное окружение? Кто будет вкладывать деньги в китайскую экономику? А толпы беженцев, которые и без всяких бомбардировок тысячами пробираются в Китай? Китайцам больше нравится статус-кво, но его-то, увы, и разрушили северокорейские ядерные испытания.
В этих испытаниях сквозит отчаяние. Пхеньян говорит миру: нам терять нечего, отстаньте по-хорошему, а еще лучше дайте денег! Это «психология бункера», в котором полвека живут северные корейцы, — ее может понять лишь тот, кто видел подземные убежища и казематы. Другой символ этого состояния — потустороннее освещение огромной усыпальницы Ким Ир Сена, погребальная партийная обрядность, жизнь после смерти — в продолжение вечного подвига.
Однако китайцы, которые некогда тоже рыли убежища и запасали зерно, давно вышли на поверхность: им есть что терять. Поэтому они взывают к толерантности мирового сообщества, о чем и заявили госсекретарю Райс во время ее визита в Пекин. Представитель МИД КНР призвал членов ООН не расширять санкции в отношении КНДР дальше, чем это предусмотрено резолюцией Совбеза. Санкции — «не конечная цель, а средство для решения ядерной проблемы», рассудительно отметил МИД КНР.
Не будем раскачивать лодку, предлагают осторожные обитатели Срединного государства, которые, в отличие от Запада, прекрасно знают, что можно ругать, не ссорясь, а дружить без любви.