Венгерского взрыва могло и не быть. В соседней Польше после волнений в Познани буквально накануне венгерских событий произошла мирная смена власти. На смену сталинистам на 8-м пленуме ЦК ПОРП пришел реабилитированный Гомулка. А ведь дело тоже едва не дошло до столкновения: опасаясь удаления из руководства просоветских кадров (маршала Рокоссовского и др.), Москва накануне пленума выдвинула в направлении Варшавы целую танковую дивизию… В последний момент на пленум из Москвы прилетела чуть ли не вся советская верхушка: Хрущев, Микоян, Молотов, Каганович. Увидев жаркие дебаты на пленуме, лидеры КПСС вынуждены были смириться с настроениями польских коммунистов и принять их решение. Польша избежала кровавой развязки.
Казалось, и в Будапеште, особенно после переломного ХХ съезда, на смену сталинистам тоже придут реформаторы во главе с опальным Имре Надем. В свое время, сразу после смерти Сталина и после рабочих волнений в Берлине летом 1953-го, Москва уже делала сильный ход. В июне 1953-го «лучший ученик Сталина» — Матьяш Ракоши, успевший наломать немало дров в экономике, ответственный за репрессии в Венгрии в конце 40-х — начале 50-х, по предложению нового руководства СССР Берии и Маленкова был снят с поста главы правительства. Как следует из еще не опубликованных воспоминаний очевидца — переводчика Байкова, который позже будет переводить Хрущеву и Кадару, на совещании в Кремле, когда снимали Ракоши, Берия, как извозчик, матом отчитывал венгерского секретаря.
На место «ученика Сталина» коминтерновца Ракоши Берия и Маленков поставят «бухаринца» Имре Надя. Беда только в том, что, сняв Ракоши с поста главы правительства, его оставили во главе партии. В итоге в экономике Надь объявил венгерский нэп, а в партии все оставалось по-прежнему. Вскоре сошла на нет и первая оттепель. Борьба за власть в Кремле заканчивается в начале 1955-го отставкой Маленкова, а вслед за ней и отставкой Имре Надя. Премьер-реформатор, мечтавший накормить и одеть свой народ, обвинен в правом уклоне, а в декабре 55-го, накануне ХХ съезда КПСС, исключен из партии.
ХХ съезд, на котором Хрущев в пылу борьбы с просталинским окружением наносит мощный удар по самой сталинской системе, реформаторы в Венгрии воспринимают как сигнал надежды. В стране наступает вторая оттепель. Однако Москва, как будто не чувствуя подземных толчков истории, по инерции продолжает поддерживать венгерских «учеников Сталина» — Ракоши и Гере. Здесь, конечно, не обойти личность молодого 42-летнего советского посла и вчерашнего партфункционера Юрия Андропова, который в значительной степени формирует отношение Москвы к событиям. На основании рассекреченных недавно материалов МИДа и ЦК КПСС сегодня можно говорить, что Андропов всю весну и лето 56-го продолжает делать ставку на старые, проверенные кадры в венгерском руководстве, фактически ориентируя Кремль на просталинские силы. Такие политики-реформаторы, как 60-летний Имре Надь и 44-летний Янош Кадар, пугают посла Андропова своим ревизионизмом и правым уклоном. Отсюда вывод в излишне драматизированных депешах посла: надо усиливать борьбу с враждебными элементами.
Любопытно, что донесения более высокопоставленных функционеров — кремлевского «либерала» Микояна и даже серого кардинала Суслова, приезжавших в Будапешт летом 56-го, звучат более сдержанно. Приходится признать, что по причине политической зашоренности посол Андропов объективно несет немалую ответственность за углубление и последствия венгерского кризиса...
Москва спохватилась лишь в июле 56-го, после волнений в польской Познани, которые показали, чем может обернуться промедление с реформами. В Будапешт командируют Микояна, который прилетает с предложением об отставке одиозного Ракоши. Спецсамолет вскоре увезет сталинского ученика в СССР, где он проведет остатки дней, сочиняя мемуары на краснодарской даче. Казалось, это шанс. Но Москва упускает и эту возможность. Она все время не поспевает за событиями, не догоняет, как сказали бы сегодня. Вместо одного одиозного сталиниста с согласия Кремля руководителем местной компартии становится Эрне Гере, которого в Венгрии мало кто воспринимает всерьез.
ОПЕРАЦИЯ «КОМПАС»
Но страна ждет Имре Надя или Яноша Кадара. У первого огромный авторитет хозяйственника — все помнят, что именно он после войны раздавал землю крестьянам в качестве министра земледелия и противостоял клике Ракоши — Гере. У второго — авторитет честного партийца, он тоже жертва Ракоши, отсидел не один год в тюрьме. Оба — символы обновления. Возвращение во власть этих людей, произойди оно летом — ранней осенью 56-го, успокоило бы. Однако Кремль поймет это, только когда ситуация начнет выходить из-под контроля. В октябре Суслов, по воспоминаниям переводчика Байкова, будет уговаривать Кадара встать во главе партии, но тот не согласится, сославшись на то, что Москва постоянно вмешивается, а он не согласен работать на таких условиях. Во власть Надя и Кадара приведет не Кремль, а народ.
… К вечеру 23 октября у здания парламента на площади Кошута собралось тысяч 200 — 300 народу: студенты, рабочие, жители окраин. Все ждали выступления Надя, которого восстановили в партии, но он, опасаясь провокаций, не пошел на демонстрацию. Надя опередил Гере, выступивший по радио, — партсекретарь назвал демонстрацию проявлением шовинизма.
Взрыв стал неизбежным. Надь напрасно призывает митингующих сохранять спокойствие. Часть уже бросилась крушить памятник Сталину у городского парка, а часть — штурмовать здание Радиокомитета, пролилась первая кровь. Сам Гере названивает в советское посольство и Кремль, умоляя прислать танки. Посол Андропов просьбу Гере горячо поддержал. Вопреки мнению Микояна («Введем войска, попортим себе дело»…) Хрущев посылает танки, даже не дожидаясь официальной просьбы, которую оформят задним числом к рассмотрению «венгерского вопроса» на СБ ООН 28 октября.
Танки пришли в Будапешт уже на следующее утро — в операции «Компас» приняли участие 5 дивизий (30 тысяч человек) и более 1100 танков… К утру же закончил работу пленум ЦК ВПТ. Надь стал главой правительства. Кадара изберут первым секретарем ЦК, 25-го, когда Гере увезут на самолете в Москву, а на улицах Будапешта прольется кровь и от коктейлей Молотова запылают первые танки.
Ввод войск подлил масла в огонь. Восстание против сталинской диктатуры перерастает в борьбу за национальную независимость. О том, что он будет бороться с советскими танками на улицах Будапешта, в эти дни говорит даже Янош Кадар… Повстанцы захватывают здание радио, склады с оружием, на их сторону переходят воинские части с тяжелым вооружением, в провинции повстанцы берут власть в свои руки. Спираль насилия раскручивается.
«ИНАЧЕ ВОЙНА…»
Москва аврально пытается тушить венгерский пожар. В Будапешт направлены не только Микоян с Сусловым, но и силовики во главе с председателем КГБ И. Серовым. Получается плохо. Улица уже не слушает ни Надя, ни Кадара, ни бывших президентов страны из числа оппозиции коммунистам, ни главу церкви, ни писателей, ни поэтов, которые призывают прекратить насилие. А после разгона советскими танками демонстрантов на площади Кошута 25 октября, в ходе которого погибли 60 и было ранено 300 человек, говорить о замирении становится трудно.
Все эти дни в Кремле лихорадочно пытаются найти выход. Как свидетельствуют секретные до недавних пор протоколы заседаний Президиума ЦК КПСС, Москва готова на серьезные компромиссы. Готова даже поддержать многопартийное правительство Надя, а «то только стреляем», красноречиво заявляет Хрущев. За выступают даже такие ястребы, как Молотов и Ворошилов («Не на кого опираться. Иначе война»). 29 октября советские танки уходят с улиц венгерской столицы…
Надежды рухнули 30-го. Штурм вооруженными повстанцами будапештского горкома партии, в ходе которого погибли около 30 человек, включая секретаря горкома Мезе, сменил настроения в Кремле. К тому же Надь ставит вопрос о полном выводе советских войск из страны, а чуть позже и о выходе из Варшавского договора. Москва решает, что дальше ей с Надем не по пути.
Жукову поручено разработать план мероприятий, который позже получит кодовое название «Операция «Вихрь». Пожар решено гасить любыми средствами. Братские компартии, от китайской до итальянской, на секретных переговорах фактически поддержали планы Кремля. Неясным оставалось одно: кто возглавит контрправительство. В конце концов выбор Хрущева падает на молодого Кадара, который поначалу не соглашается, но которого уговаривают, даже шантажируя возвращением Ракоши. К 3 ноября Кадар решился. Утром 4 ноября танковые колонны, в которых будет и танк с Яношем Кадаром, возьмут курс из Мукачево на Будапешт. На этот раз в Венгрию вошли 17 советских дивизий (60 тысяч солдат) и 6 тысяч танков. Бои в Будапеште продолжатся до 12 ноября, последние очаги сопротивления подавляли в рабочем районе Чепель.
По недавно опубликованным цифрам российского Министерства обороны, потери армии за время кризиса с 23 октября по середину ноября 1956 года составили 640 человек убитыми и 1251 человек ранеными. По неофициальным данным — до двух тысяч убитыми. Среди венгерского населения убито 2652 человека и почти 20 тысяч человек было ранено. Среди жертв — Имре Надь, повешенный в 1958-м по приговору венгерского военного трибунала. Цена ошибок политиков оказалась очень высокой.
УРОКИ КРИЗИСА
Венгерский кризис по сравнению с восточногерманским (1953), чешским (1968) или польским (1980) был самым кровопролитным в истории послевоенной Восточной Европы. Он потряс не только монолит соцлагеря, но и всю Европу, куда хлынули сотни тысяч беженцев, члены западных компартий в массовом порядке покидали партийные ряды. Другой стала и Венгрия, где Янош Кадар после всего случившегося получил от Москвы карт-бланш на проведение реформ в экономике и политике, со временем построив в стране «гуляш-коммунизм», при котором в магазинах будет колбаса, пиво и приличный ширпотреб. Другим станет и СССР: освободившись от группы Молотова — Кагановича, Хрущев начнет робкие реформы сталинской системы, получившие название «оттепель».
Кризис 56-го в конце концов подготовит экономические реформы 60-х и бархатные революции 1989 — 1990 годов в Венгрии, Чехии, Польше — все они начинались с апелляции к событиям 1956, 1968 и 1980-го. Не забудем, что и советскую перестройку начинал не кто иной, как бывший посол в Будапеште СССР Ю. Андропов, ставший генсеком ЦК. Именно Андропов, многое осмыслив и переосмыслив со времени своей будапештской миссии, еще при Брежневе стал собирать вокруг себя реформаторов, а потом дал путевку в жизнь Горбачеву и Ельцину.
Выведя войска из Восточной Европы в 1991 — 1993 годах, новая Россия, в отличие от СССР, долгие десятилетия тратившего громадные ресурсы на содержание соцлагеря, наконец занялась реформами внутри страны. Думается, что здесь тоже не обошлось без уроков и влияния событий венгерской осени 56-го…
Сегодня, осенью 2006 года, когда новые волнения сотрясают Будапешт и Варшаву, Москве уже не приходится ломать голову над тем, что делать. К счастью, это уже не ее головная боль.