Следователи и судьи приглашали Гиренко, специалиста по этносоциальным процессам и ведущего сотрудника НИИ музея антропологии и этнографии им. Петра Великого РАН, в качестве эксперта по статьям 280 и 282 Уголовного кодекса РФ. Эти статьи, подразумевающие наказание за экстремизм и разжигание национальной розни, были камнем преткновения во многих из последних нашумевших дел. И как к расследованиям о взрывах привлекаются, к примеру, эксперты-взрывотехники и баллистики, так к делам об этнических преступлениях и национализме стали привлекать экспертов, знающих толк в особенностях этносов. Как выяснилось, такие консультации смертельно опасны: после серии резонансных процессов выстрел оборвал жизнь Николая Гиренко прямо в его квартире. Тогда, летом 2004 года, на интернет-сайте одной из националистических группировок, где был вывешен список «врагов», напротив фамилии ученого после убийства появилась отметка: «Ликвидирован». Уголовное дело возбуждено, убийцы так и не найдены.
За прошедшие годы схема, по которой развиваются процессы над обвиняемыми в убийствах детей, спортсменов, ученых, а вслед за ними камерунцев, индийцев, нанайцев, азербайджанцев, стала привычной. Задержанными оказываются, как правило, подростки. И после кропотливой работы сотен человек, расследующих подобные преступления, после нескольких судов выясняется: показательных расправ над националистами народ не желает! Народ в лице присяжных заседателей больше жалеет не «чужих», а «своих» юношей, попадающих за решетку, а потому не признает их вины ни в убийствах, ни в разжигании национальной ненависти. Весной 2006 года присяжные оправдали подозреваемых в убийстве таджикской девочки Хуршеды Султоновой. Вслед за ними другие присяжные оправдали подозреваемых в убийстве конголезского студента Роллана Эпоссака. Ответ был громким: темнокожие студенты развернули у стен Смольного многозначительный плакат «Не будите Черную пантеру».
А за полторы недели до третьего «Марша против ненависти», на который ежегодно поклялись выходить друзья и соратники Николая Гиренко, городские присяжные заседатели в третий раз заявили, что задержанные по делу об убийстве в 2004 году вьетнамского студента Ву Ань Туана питерские подростки никого «не убивали», а также «не разжигали». Самым жестким комментарием к вердикту стала, пожалуй, улыбка в камеру выходящего из зала суда бритоголового крепыша с огромным скорпионом на татуированном черепе.
Кто-то ругает милицию, «хватающую, кого попало», кто-то твердит об ангажированности присяжных. Но многие юристы считают, что дело не в этом. «Россия еще не готова к суду присяжных», — резко заявил иностранный адвокат потерпевшей стороны. «Мне кажется, основная проблема этого дела не в мотивах, а в элементарном отсутствии доказательств, - грустно поясняет «Огоньку» адвокат Юрий Шмидт. — Я не склонен обвинять присяжных и с трудом могу представить себе, что это ангажированные люди. Но у прокурора для ведения подобных процессов должен быть определенный дар. К примеру, когда шел процесс по делу об убийстве Сергея Юшенкова, мне потребовались невероятные усилия, чтобы убедить присяжных в виновности шестерых обвиняемых. Чуть ослабил хватку — и двоих из них оправдали, хотя я был убежден в виновности этих людей и доказательная база была сильной».
Следователей, а не присяжных склонен винить в провале дела об убийстве вьетнамского студента и один из руководителей правозащитной организации «Гражданский контроль» Юрий Вдовин. «Блестящие адвокаты, — предположил он, — победили слабого прокурора». Что касается самих присяжных, то, с точки зрения Вдовина, это действительно обычные обыватели, которых на время процесса никто не оградил, как положено, от влияния ксенофобских настроений общества.
Нетрудно предположить, о чем будут говорить участники воскресного марша: жизнь не устает подбрасывать им сюжеты. Однако группа экспертов, созданная Николаем Гиренко, опускать руки не собирается.
«НАС, ЖЕНЩИН-ЭКСПЕРТОВ, ГИРЕНКО В СУДЫ НЕ ПУСКАЛ…»
О том, что представляет собой экспертиза преступлений на почве ненависти в наших судах, «Огоньку» рассказывает коллега и близкий друг Николая Гиренко, кандидат социологических наук Валентина УЗУНОВА.
Валентина Георгиевна, вместо Гиренко теперь кто-нибудь в судах выступает?
А теперь выступаю я. Николай Михайлович возглавлял нашу крошечную группу экспертов по правам национальных меньшинств петербургского Союза ученых. В нее на общественных началах вошли специалисты разных НИИ, так получилось, что в основном женщины. Но на судебные заседания он нас, женщин, никогда не пускал — не каждый мужчина выдержит атмосферу угроз, царящую в зале во время таких слушаний.
Что представляют собой научные заключения вашей группы с юридической точки зрения?
Мы даем социогуманитарный анализ печатной продукции, которую находят у подозреваемых, их прокламаций, газет, устных или письменных высказываний, зафиксированных на видео- и аудиоматериалах, размещенных на интернет-сайтах. Чтобы сделать такой анализ и под ним подписаться, вникать приходится основательно, поэтому в консультациях участвуют не только историки, филологи, социальные психологи, этнологи, представители тех или иных конфессий, но порой даже археологи. Следователю важно понять, с какой целью написан и опубликован тот или иной текст, какими средствами выражена мысль. Какой эффект может оказать та или иная информация на отдельного человека и на общество, на какой возраст рассчитана. Относятся ли те или иные знаки к нацистской символике. Преследует ли подобная «продукция» цель подтолкнуть к провокационному поведению разные возрастные группы, может ли оскорбить чувства верующих или это всего лишь теологический спор…
Когда ученые начали помогать следствию?
Впервые к нам обратились с запросом написать экспертное заключение лет 15 назад, когда правоохранительные органы взялись за лидеров «Памяти». В старом Уголовном кодексе статья о запрете на возбуждение и разжигание межнациональной, межконфессиональной и межэтнической вражды и розни существовала, но была не востребована. Мы решили заставить закон работать. С тех пор сделали множество экспертиз, нас теперь приглашают не только питерские и московские следователи, но и их коллеги из Псковской, Новгородской областей, других регионов. Экспертные заключения представляют собой порой очень объемные документы, от 20 до 150 страниц. За каждое написанное слово мы отвечаем в суде перед адвокатами, судьями и прокурорами. Язык науки часто весьма отличается от прописанных правовых норм, но для того, чтобы понимать друг друга, мы вместе со специалистами Санкт-Петербургского юридического института Генеральной прокуратуры РФ создали несколько методических пособий, формализующих применение наших знаний.
Какие резонансные дела опирались в том числе на ваш анализ?
Я не могу дать конкретного ответа, потому что в подобных делах сохраняется тайна следствия. Чтобы дать представление, скажу одно: эксперты нужны следователям даже для ответа на вопрос, являются ли слова «Россия для русских! Бей черных!» «унизительными характеристиками, отрицательными эмоциональными оценками и негативными установками» в отношении убитых иностранцев. Вот как вы думаете, является ли повелительное наклонение глагола «бить» («бей») побуждением к действию, преследующему цель нанесения физического вреда? Увы, порой приходится комментировать слова и грамматические категории, значение которых ясно даже школьникам.