Комиссия РАН завершила экспертизу учебников на следующий учебный год. Шанс получить гриф Министерства образования есть не более чем у половины рукописей. Хотя еще год назад результат был почти стопроцентный
Из текстов, претендующих на то, чтобы стать школьными учебниками, можно узнать о том, что «жидкость на Земле в основном находится в сосудах» («География», 7-й класс), что «пока тело спит, душа ведет напряженный образ жизни» («Биология», 5-й класс) и что Шолохов получил Нобелевскую премию за роман «Судьба человека», хотя на самом деле он получил ее за «Тихий Дон», а «Судьба человека» — это рассказ, хоть и длинный. На этом фоне сделать Лермонтова тезкой Лужкова, то есть Юрием Михайловичем — просто досадная оплошность.
В прошлом году Министерство образования изменило систему экспертизы учебников, переложив ответственность с физических лиц — экспертов, которые составляли свои заключения, на две организации: Российскую академию наук (РАН) и Российскую академию образования (РАО). Комиссии уважаемых заведений проверяют рукописи на предмет соответствия современным научным представлениям и отсутствия фактических ошибок, а также методической правильности изложения материала. В случае положительного отзыва со стороны двух академий Федеральный экспертный совет по учебникам присваивает учебнику гриф «Допущено» или «Рекомендовано», после чего школы получают право закупать этот учебник за бюджетные деньги — что, собственно, и требуется издательствам.
— Вот, сижу читаю. Учебник математики для 6-го класса. Только в первой главе — 54 ошибки, — поведал «Огоньку» ученый секретарь комиссии по экспертизе учебников РАН Сергей СИДОРЕНКО, застигнутый накануне итогового заседания комиссии погребенным под слоем рукописей и рецензий на них.
Что за люди пишут эти чудесные произведения? Не дворники же?
Да разные люди. Действующих школьных учителей очень мало. Зато много людей, которые работают в институтах Академии образования. Пишут преподаватели вузов, преподаватели МГУ даже пишут. Да и наши работники, Академии наук, тоже пишут.
Откуда тогда столько ошибок?
А дело не в авторах, я думаю, а в издательствах, которые не хотят тратиться на содержание хотя бы одного редактора, который вычитывал бы текст. Вот пример: в учебнике, написанном членом-корреспондентом РАН, неправильно указана дата зарождения ислама. Что, автор не знает этой даты? Конечно, знает. Но бывают опечатки, описки, неточности. За этим надо следить.
Сколько ошибок можно допустить, чтобы пройти экспертизу?
Нисколько. Мы же не пишем развернутых рецензий, мы по каждому учебнику даем одно из двух заключений: соответствует современным научным представлениям или не соответствует. И третий случай: не соответствует, но может быть доработан и представлен на повторную экспертизу.
И сколько раз можно дорабатывать учебник?
Сколько угодно. Хочет издательство заплатить деньги за экспертизу — никто ему не запретит. Единственное ограничение — представлять учебник повторно можно не раньше, чем через год, то есть в перечень на ближайший учебный год он уже не попадает.
Сколько всего разрешенных учебников в перечне?
Сейчас 1300. Это абсурд, на мой взгляд. Но это печальный итог действия прошлой системы экспертизы. Мы ведь только второй год учебниками занимаемся, а раньше почти 100 процентов рукописей получали положительное заключение. У нас в первый раз было 20 процентов соответствия. Сейчас, правда, часть учебников пришла на повторную экспертизу, так что всего в результате будет процентов 50 — 60.
По какому предмету больше всего учебников?
По иностранному языку, как ни странно. Я просто не ожидал, что их так много. По истории много, по литературе. Да по всем почти предметам. У нас есть пять «Географий» для 7-го класса. И 12 «Химий».
Это нормальная ситуация?
Сложный вопрос. Существуют две точки зрения. Согласно одной, учебников должно быть много, потому что должна быть вариативность. Этой точки зрения придерживаются в основном авторы и издатели. А мое мнение, что их должно быть мало — не больше трех на параллель. И не только потому, что мне все это приходится читать. Но и потому, что, во-первых, учителю легче сориентироваться и, во-вторых, тогда не будут возникать ситуации, когда у абитуриента на вступительных экзаменах спрашивают то, о чем он никогда не слышал. Впрочем, это мое личное мнение, и на работу комиссии оно никак не влияет. Мы ведь вообще ничего не решаем, мы только оцениваем. То есть мы экзаменационная комиссии, но не приемная.
А спорные случаи и апелляции у вас бывают?
Очень часто. Мы в таких случаях рассматриваем рукопись еще раз, стараемся передать другим экспертам. Вот была дискуссия недавно: прислали учебник с названием «Путь к станции Я».
Это по какому предмету?
По литературе. Мы убедили издательство изменить название.
В этом году Минобразования попросило издательства представить на повторную экспертизу все учебники истории — даже те, у которых срок действия грифа еще не истек. Споры тоже были?
Постоянно. Нам прислали 80 учебников — это почти четвертая часть всех рукописей. История — едва ли не самый сложный предмет для авторов учебников. Есть много спорных вопросов, по которым сами ученые еще не определились окончательно. Наши эксперты в таких случаях рекомендуют указывать в учебниках все существующие точки зрения.
Кто несет ответственность за ошибки в учебниках, если они там все-таки появляются?
Министерство. Оно же ставит гриф. Ну а они нас уже могут привлечь. Эксперта могут уволить или, по крайней мере, от работы отстранить точно. Но вы же понимаете, в чем еще проблема: издательство, допустим, получило от нас список ошибок, а у него уже тираж готов. И внесет ли оно в таком случае исправления, отследить никто не в состоянии. Поэтому я считаю, что надо думать еще и о том, чтобы отбирать издательства.
На встрече с победителями конкурса «Учитель года-2006» министр образования Андрей Фурсенко предложил привлекать к экспертизе учебников родителей. Вы их в свою комиссию позвали бы?
А почему нет? Родители — люди заинтересованные. Я помню, школьник-пятиклассник написал министру письмо, что у него в учебнике биологии на картинке изображен трутень, а написано, что это пчела. Мальчик был таким умным, потому что у него бабушка занималась пчеловодством. Так что есть вещи, которые даже экспертам разглядеть трудно, а простому человеку — пожалуйста.
ПРЯМАЯ РЕЧЬ
От каких ошибок больше всего страдают учителя, какие учебники предпочитают и как, по их мнению, должна быть организована экспертиза учебников. Об этом «Огонек» спросил лучших учителей России.
«Я УЧЕБНИКОМ НЕ ПОЛЬЗУЮСЬ»
Андрей УСПЕНСКИЙ, учитель русского языка и литературы, победитель Всероссийского конкурса «Учитель года-2006» (Вологодская область, Череповец, школа № 37):
— Я в смысле учебников человек непритязательный, потому что учебником по литературе вообще не пользуюсь — есть книги, и этого, на мой взгляд, достаточно. А по русского языку использую учебник старый, апробированный — под редакцией Бархударова. Его вполне достаточно для того, чтобы научиться писать грамотно и сдать вступительные экзамены. А в старших классах пользуются в основном Розенталем, который проверен временем и надежен. Смысла в новом ради нового я не вижу.
«ИСПРАВЛЯТЬ НУЖНО ПОДХОД, А НЕ ОШИБКИ»
Сергей БУКИНИЧ, учитель истории, лауреат Всероссийского конкурса «Учитель года-2006» (Санкт-Петербург, гимназия № 116):
— Не в ошибках главная проблема. А в том, что учебники не удовлетворяют запросы учеников и учителей, которые безуспешно пытаются найти идеальный учебник в море существующих. Поток, который хлынул в школы, скорее мешает, чем помогает. Я думаю, учебник XXI века должен быть многофункциональным учебным пособием с элементами и собственно учебника, и хрестоматии, и чтения для души. То есть не источником знаний, а способом организации учебного процесса. Как в американских школах, где учебник — это целый фолиант, который никто, конечно, с собой не таскает, он хранится в школе. И, в общем, понятно, что мешает такой учебник создать: не хватает ресурсов, материальных прежде всего. Нельзя иллюстрировать супрематизм черно-белыми картинками — значит, должен быть цветной учебник. Цветной, объемный, умный. Но это дорого, к сожалению.
«ПОМЕНЬШЕ ПОПУЛИЗМА»
Иван ИОГОЛЕВИЧ, учитель физики, победитель Всероссийского конкурса «Учитель года-2005» (Челябинск, лицей № 31):
— Мы занимаемся по учебнику Мякишева для школ и классов с углубленным изучением физики. Это авторский коллектив, который уже много лет пишет учебники, и они издали очень хорошую книгу — пожалуй, такой раньше не было — именно для школ физико-математического профиля. Там все выверено, все очень хорошо написано. Привлекать к экспертизе учебников родителей? Это все равно что к экспертизе медицинского препарата подключать больных. Поменьше бы популистских мер, побольше реальных.
Иллюстрации: Komissar