«Смотр» духовенства у Владимирского собора — главного храма Киевского патриархата
Часто говорят о слишком тесных контактах вас лично и вообще вашей Церкви с «помаранчевой» властью. Действительно вы чувствуете некую общность с «оранжевыми»?
Сказать, что у нас нет общих взглядов, было бы неправдой. Они есть. Потому что Киевский патриархат стоит на позиции независимости Украины. И поэтому желание иметь в Украине свое государство и независимую Церковь нас роднит, чтобы не сказать — объединяет.
Правда ли, что президент и его брат являются прихожанами Киевского патриархата?
Президент посещает Владимирский собор и Михайловский монастырь Киевского патриархата. Но президент не отрицает и Московского патриархата, иногда заходит в Киево-Печерскую лавру.
Но говорят, что президент причащается у вас, а не в Московском патриархате?
Потому что после того, как он причастился во Владимирском соборе, в МП его чуть ли не анафеме предали. Почему президент больше склоняется к Киевскому патриархату? Потому что знает, что эта Церковь есть подлинно украинская по своему духу. И он, как украинский президент, естественно больше тянется к Киевскому патриархату.
Что вам известно о религиозных воззрениях Юлии Тимошенко?
Пусть лучше она сама об этом рассказывает. Исповедоваться она к нам не приходит, но то, что Тимошенко не против Киевского патриархата, это точно. Может быть, на нее влияет ее ближайший соратник Александр Турчинов, пастор баптистской общины.
ПРАВОСЛАВНЫХ РАЗДЕЛЯЮТ ПОЛИТИКИ
Каковы основные причины разделения в украинском православии?
Могу сказать: проблемой создания поместной Украинской Церкви сейчас также активно занимаются политики. Некоторые из них действуют по принципу «разделяй и властвуй». Они сознательно разделяют ту часть Церкви, которая выступает за автокефалию. После объединительного Собора, который был в 1992 году, когда часть Украинской Церкви Московского патриархата отделилась от Московского патриархата, соединившись с автокефальной Церковью, наша Церковь была какое-то время едина. Но вскоре спецслужбы стали стремиться это объединенное украинское православие, выступающее за автокефалию, разделить, чтобы его последователи между собой воевали.
По данным различных опросов, большинство граждан Украины заявляют о своей приверженности Киевскому патриархату, но официальное количество ваших храмов в разы уступает количеству храмов Московского патриархата на Украине. Чем объясняется этот парадокс?
Объяснение очень простое. Власть при Кучме поддерживала Московский патриархат, поэтому его общины регистрировались беспрепятственно, было дано указание поддерживать строительство храмов Московского патриархата, а не Киевского. Напротив, Киевский патриархат находился в состоянии дискриминации. Если мы обращались к бизнесменам, на предприятия с просьбой помочь со строительством, то нас прежде всего спрашивали, к какому патриархату мы принадлежим. Если к Московскому — да, а если к Киевскому — нет.
Тем не менее сейчас у нас 4200 приходов — реально действующих. Я это знаю, как патриарх. 29 епархий объединяет Киевский патриархат. А Московский патриархат имеет больше 10 тысяч приходов, но из них много «бумажных». Они регистрировались в противовес Киевскому патриархату. Это так называемые параллельные приходы.
Каково положение вашей Церкви в России, где тоже есть ваши епархии, приходы?
Там у нас три епархии: Белгородская, Ногинская (под Москвой) и Сибирская. Больше всего приходов в Белгородской епархии — 12, чуть меньше в Сибири. Я считаю, что наше присутствие в России только символическое. Мы там специально не развиваем деятельность, нам не нужна экспансия в Россию.
А на Украине существует ли проблема русскоязычных прихожан и общин? В вашей Церкви ведь службы совершаются в основном на украинском языке?
Языковая проблема — надуманная. В отношении к русскому языку, точнее — к церковнославянскому богослужебному языку, у нас нет никакого предубеждения. У нас есть приходы, где служба совершается на славянском, особенно в восточной части Украины: там привыкли к этому.
ТЕНИ ИЗ ПРОШЛОГО...
Пришлось ли вам в чем-то каяться, уходя из Московского патриархата, от чего-то отрекаться?
Ни в чем я не каялся. Я и в тех условиях служил главным образом Церкви. Для меня Церковь Христова — одна.
После падения советской власти некоторые иерархи начали активно каяться…
Речь идет, конечно, о сотрудничестве со спецслужбами? Сказать, что у нас не было контактов со спецслужбами, — это неправда. Все до единого архиереи имели такие контакты. Но разные. Одни использовали их для служения Церкви, потому что без спецслужб нельзя было назначить ни одного священника. Это не все знают.
Я считаю, что Господь нас поставил в такие условия за грехи наши и надо было служить Церкви в таких условиях. Контакт сам по себе не является чем-то греховным. Вот если ты приносишь вред своему собрату, капаешь на него — это грех.
В документах КГБ, которые отчасти были опубликованы после падения советской власти, говорится о вас как об агенте. Там даже кличка ваша приводится — Антонов. Кстати, вы знали о том, что у вас такая кличка есть?
Это не мое дело, как они меня там называли. Я знаю, как я сам относился к этому. Я никогда не шел против своей совести. Но, с другой стороны, я был патриотом своего народа и государства. И также никогда не шел против интересов своего государства. Тогда Церковь сыграла важную роль в международном примирении, потому что шла холодная война между СССР и Западом.
О кличке мне говорили. Не надо отрицать того, что действительно есть. Рано или поздно оно всегда открывается.
Не могли бы вы наконец прояснить, давали ли вы на Архиерейском соборе РПЦ в апреле 1992 года клятву, что уйдете в отставку с Киевской кафедры?
Никакой клятвы я не давал. Говорил, что вопрос о моем предстоятельстве должен решать не Архиерейский собор в Москве, а Архиерейский собор в Украине. Когда я приехал в Киев и встретился со своим духовенством и верующими, то они были категорически против того, чтобы я уходил. Я встретился и с президентом Кравчуком, который посоветовал мне не уходить.
С точки зрения канонов я не должен был подавать в отставку, потому что это было бы результатом насилия, давления со стороны архиереев.
.. И ВЕРА В БУДУЩЕЕ
Украина и Россия, Киевский и Московский патриархаты будут продолжать отдаляться друг от друга?
Всем Бог управляет, и правда, добро всегда побеждают. Я помню одну встречу в советские времена, в 60-е годы, когда гонения на Церковь были. Меня пригласил уполномоченный Совета по делам религий, полковник КГБ, и говорит: «Пришел вам конец. В 80-м году мы вступаем в коммунизм, там места нет религии и Церкви». Я ему на это ответил: «Виктор Павлович, мы при социализме живем, будем при коммунизме жить». Он говорит: «При социализме еще мы терпим вас, а при коммунизме уже не будем». Я говорю: «Если это так, то Церковь будет, а коммунизма не будет. Потому что Христос сказал: «Создам Церковь, и врата ада не одолеют ее». Я больше верю в слова Христа». Так и в данной ситуации. Какие бы силы ни боролись против Украины, против поместной Украинской Церкви, они не победят. Потому что правда на стороне Украины и Киевского патриархата.
И Москва, и Московская патриархия должны согласиться с реальностью, которая от Бога зависит. Советского Союза нет. Есть Российская Федерация, и есть Украина как государство. Есть российская Церковь, и есть Украинская Церковь. И они должны жить: государства как соседи, а Церкви — как братские Церкви. В этом будет их сила. Если бы в 1992 году Московский патриарх согласился на автокефалию Украинской Церкви, то она была бы в самых близких отношениях с российской Церковью. Она была бы благодарна за то, что получила автокефалию. Во вселенском православии это была бы одна сила.
ДОСЬЕ «ОГОНЬКА»
Религия, Церковь являются на Украине более мощным политическим фактором, чем в России. Отчасти это объясняется особенностями национальных культуры и истории, но в немалой степени тем, что православие — религия абсолютного большинства украинцев — разделено на несколько независимых «ветвей». Находясь в условиях свободной конкуренции, Церкви (крупнейшие из которых — Московский и Киевский патриархаты) проявляют изобретательность в борьбе за паству и проницательность в выборе политических партнеров. Недвусмысленно поддержав «помаранчевую революцию», сравнительно молодая Церковь Киевского патриархата активно набирает политические очки. Она удостоилась упоминания в Универсале национального единства — базовом документе нынешней политической конфигурации на Украине — как основа будущей единой поместной Церкви Украины.
Ровно 15 лет назад, в ноябре 1991-го, «Огонек» положил начало «разоблачению» иерархов-коллаборантов, работавших на КГБ и «морально разлагавшихся». Положил начало — с публикации сведений о частной жизни митрополита Киевского Филарета (Денисенко), почти 30 лет возглавлявшего Украинский экзархат РПЦ и занимавшего второе место после патриарха в церковной табели о рангах. Эта публикация спровоцировала кампанию в самой РПЦ, организаторы которой не хотели допустить автокефалии (полной самостоятельности) Украинской церкви. Более половины приходов РПЦ находилось тогда на Украине, и ее автокефалия означала бы, что РПЦ перестает быть крупнейшей православной Церковью мира. Антифиларетовская кампания достигла апогея на Архиерейском соборе в Москве в апреле 1992 года, когда Филарета вынудили дать обещание уйти в отставку. Но, вернувшись в Киев, он повел себя неожиданно — отделился от РПЦ и, войдя в малочисленную тогда автокефальную Церковь, возглавил движение за создание Киевского патриархата. Спустя три с небольшим года он стал патриархом Киевским, а спустя еще два предан анафеме Московским патриархатом. Невзирая на анафему и бурные антифиларетовские акции в восточных регионах Украины, Киевский патриархат активно растет, получает признание власти и ведет тайные переговоры с Константинополем — «первым по чести» патриархатом православного мира.
Фото: Александр Солдатов; Издательство «Днiпро»; Анастасия Иванова/Коммерсант