Ровно 100 лет назад Лондон был захвачен историей о шпионах и убийстве: двойной агент, связанный с Россией, имеющий дело с политическими ссыльными и террористами, взрывает себя, прикрепив бомбу к груди. «Секретный агент» — один из наиболее успешных романов Джозефа Конрада. Но, как и в случае с историей Литвиненко, интерес к роману был следствием патологической любви британской публики к шпионам и шпионажу.
Эта патология подпитывается тремя мэтрами — Иеном Флемингом, Грэмом Грином и Джоном Ле Карре. Все трое добились популярности, описывая тайный циничный мир, и все трое работали какое-то время в разведке.
Это банальность — думать, что, пока провалы всех разведок на виду, их успехи остаются тайными. Тем не менее британская разведка проваливается чаще многих других. Наши знаменитые шпионы становятся знаменитыми после предательства.
Так называемая кембриджская пятерка — Энтони Блант, Гай Берджесс, Энтони Кэрнкросс, Доналд Маклин и Ким Филби — более 20 лет выдавала секреты западного шпионажа Советскому Союзу. Все они выходцы из зажиточных семей, учились в Кембридже в 1920-е. Шокированные социальным неравенством в британском обществе, они ухватились за коммунизм как за решение. Репутация британской интеллигенции как слабой и ни на что не способной только укрепилась, после того как еще один двойной агент, Джордж Блэйк, был арестован и заключен в тюрьму в 1961-м. Позже он сбежал из тюрьмы и сейчас живет в Москве.
В умах британцев есть два образа британского шпиона. Один — Джеймс Бонд, почти неправдоподобный агент, киллер-плейбой. С другой стороны — печальный и патетичный образ, созданный Джоном Ле Карре в таких книгах, как «Команда Смайли», «Медник, портной, солдат, шпион». Когда военный корреспондент BBC Джон Симпсон был приглашен на ланч в штаб-квартиру МИ-6 (военная разведка), футуристичное здание на берегу Темзы, он сказал, что глава шпионов предпочитает образ Джеймса Бонда, чем более реалистичный образ, созданный Ле Карре.
Нашу страсть к шпионажу трудно объяснить. Можно думать, что это результат сдержанности британской жизни. Возможно также, что мы, англичане, еще не привыкли к нашей незначительной позиции в мире. Ведь в школе нас учили истории великой нации. Моя собственная теория: в жизни англичан еще так много тайн и секретов, что чем менее реальную информацию мы получаем, тем больше нас очаровывают истории о тайнах и шпионах.
Некоторые писатели боялись, что конец холодной войны может поставить точку на интересе к шпионским романам и скандалам. Этого не случилось. В 1997 году бывший шпион Дэвид Шэйлор шокировал Лондон газетными откровениями о скандалах в службе разведки.
В этом году в январе газеты пестрели материалами о четырех дипломатах, обвиненных президентом Путиным в шпионаже, о полых камнях, начиненных компьютерным оборудованием.
Историю с Литвиненко таблоиды, живущие слухами и слухами о слухах, присоединили к этой интриге.
Но одно остается неизменным — враждебность между английским и российским правительствами. В 1907 году русский царь был обвинен Лондоном в том, что предоставляет убежище врагам государства. Сейчас Москва обвиняет Лондон в этом же. Двое самых разыскиваемых людей России — Борис Березовский и Ахмед Закаев — комфортно живут в Британии, несмотря на выданные в России ордеры на арест. Так же поступили некоторые бывшие руководители ЮКОСа, которых очень хотят допросить российские прокуроры.
Что будет с делом Литвиненко или провалом Британии в Ираке, непонятно. Но ясно одно: британская одержимость шпионажем будет продолжаться и для этого есть масса предпосылок.
Фото DAN CHUNG/REUTERS