Правила гламурной вечеринки:
— вовремя приходят лишь лохи;
— дресс-код соблюдают они же;
— тебя должен знать в лицо фейс-контроль, а не устроитель вечеринки
Вопреки расхожему мнению, гламур — это не блестки-пайетки, Куршевель и леопардовые стринги от Cavalli c бусиной в заду.
Речь о вещах серьезных, и Пелевин прав, утверждая в Empire V, что в современном обществе идеология не должна быть сформулирована «явным образом». Что бы ни писали партии в своих программах, как бы ни ругали их ехидники за отсутствие идей, — главной и тотальной идеологией современной России является торжествующий гламур. То есть нарочитое, показательное и шикарное потребление. Гламур, с одной стороны, это избыточное потребление поддерживает, а с другой — одухотворяет. Точно так же марксизм поддерживал и одухотворял социальный передел в 1917-м.
Именно показное и безоглядное потребление и делает нас сегодня единой нацией: от Романа Абрамовича, покупающего четвертую океанскую яхту, до бедной студентки, хватающей на распродаже третий топ со стразами.
Здесь возникают как минимум два принципиальных вопроса: насколько широко гламур по(за)разил Россию? И второй — почему именно нас?
ШАНХАЙСКИЙ СИНДРОМ
Если эти очевидные вещи все еще кажутся малотусующимся россиянам невероятной экзотикой, надо присмотреться к себе: в глубине души мы все насквозь пробиты гламуром — будь то страстная мечта о внедорожнике-джипе для поездок по городу или ожидание фуршета на день рождения фирмы, который, по идее, должен быть городской заменой пикнику, но оборачивается неизменно смесью халявы, попсы и обязательного (в Москве) фейерверка.
Кстати, и бесконечные поиски среднего класса (по безнадежности сравнимые с поисками Грааля) у нас ведутся по той причине, что средний класс ищут в системе классических буржуазных координат. Но сегодня нам не до них: в поведении различных социальных групп в России нет иного смысла, кроме стремления к еще большим деньгам и еще большему потреблению. И уж совсем глупо искать политическую силу, выражающую интересы того или иного класса. Политика в России все больше становится инструментом, позволяющим получить внерыночный доступ к материальным ресурсам — и, следовательно, квартире на Остоженке, дому на Рублевке, отдыху на Лазурке. А уж гламур объяснит, почему Остоженка круче Полянки, Рублевка — Ленинградки, а Лазурка — Берега басков, и заставит страдать, коли что не так. Как он же, к примеру, заставляет домохозяйку испытывать нравственные страдания от сочетания полусапожек с юбкой, поскольку про убогость этого написала Ксюша Собчак.
В ноябре 2006-го на крупной российско-китайской бизнес-конференции в Шанхае проходило две секции, посвященные отношениям бизнеса и СМИ. Первая относилась к бизнес-прессе непосредственно, однако сказать, что народ на нее валом валил, было бы преувеличением. Вторую же секцию, посвященную гламуру и глянцу, перенесли на вечер, на время ужина на кораблике, когда, между нами, приятно любоваться сияющими в ночи небоскребами Пудонга, попивая себе винчишко и хватая палочками бамбук.
Однако именно на это обсуждение пришли ну просто абсолютно все. Что там пришли! Опережая намеченных к выступлениям певицу Цой, владелицу ресторана «Марио» Курбатскую, продюсера Шульгина, к микрофону прорвались вдруг политик Томчин и политолог Бунин, светская хроникерша Антонова и банкирша Парамонова. Можете представить себе первого заместителя ЦБ, с жаром защищающую гламур?
Говорилось и о том, что гламур — это гиперкомпенсация за голодное советское детство. И что давно существуют несколько гламуров внутри одного: появился, например, чекистский гламур (это когда часы у тебя на правой руке, а костюм от Zileri или Zegna, а шапка-ушанка «политбюрошная», а девушек ты любишь гулять в клубе «Дягилев», но больше всего любишь, конечно, нашу Советскую Родину). И про гламур как систему распознавания «свой-чужой». И про то, что гламур — это состояние общества, в котором секс постепенно подменяется сексуальностью, то есть действие — образом действия.
РОССИЙСКИЙ ПУТЬ
Какая бы из теорий ни была верна, любой непредвзятый человек, побывавший в Европе, согласится, что такой массовости гламур достиг только в России. Ну да, есть небрежное умение итальянца навернуть шарфик поверх пиджака — но это не значит, что шарфик должен быть непременно от Paul Smith. Есть французское умение получать наслаждение от любой процедуры, от похода на выставку до похода на рынок — но опять же с показным потреблением это не связано. Или вот в Лондоне, когда в кинотеатрах на Лейстер-сквер премьера — там, конечно, и лимузины, и красные дорожки, и шампанское, и платья от Гальяно в жемчугах — но только для узкого круга звезд. А зрителям по другую сторону сцены никакой Гальяно и в голову не придет, они одеваются в Mad House, где самая дорогая тишортка — долларов 25. У нас же, если верить Romir monitoring, и у беднейших, и у богатейших в чести одни и те же бренды. Разница в том, что первые покупают китайский фальшак на оптовом рынке, а вторые — подлинник в бутике.
Тотальность русского гламура объяснима же, с моей точки зрения, единственной вещью. Многие российские писаные законы все больше превращаются в ширму для быстро меняющихся правил игры. Что само по себе уже дает повод для театральной условности, со всем ее фальшивым блеском. Верите ли вы главному санитарному врачу Онищенко, когда он клеймит токсичность французских вин и пестицидность грузинских? Верите ли природоохраннику Митволю, что, требуя сноса домика над рекою, он радеет о чистоте водоемов? Нет, их слова — декорация. Так же, как розовые галстуки самого Митволя, которого следует воспринимать как веселого циника, персонажа светских хроник и фигуру чужого эндшпиля.
Реальное же устройство современной российской жизни таково, что больше всего напоминает жизнь по понятиям.
В реальности вместо среднего класса есть класс честных мужиков, или честных фраеров, которых особо не трогают, потому как с их труда кормятся все, а против неписаных правил они большей частью не протестуют. Есть класс тех, кто приглядывает за порядком — силовиков и чиновников, из числа аффилированных с силовиками. Есть беспредельщики — это менты. Есть олигаторы, которые платят дань силовикам.
И вот тут многое непонятное в загадочной русской душе становится понятным. Почему для езды в городах европейцы приобретают маленькие автомобильчики, а у нас — гигантские джипы (что может быть гламурнее Range Rover c блондинкою за рулем)? Казалось бы, и там и там проблемы с трафиком и парковками. Однако в России удобство пользования машиной вовсе не в передвижении, а в зримом повышении социального статуса. А гаишники, понятно, следят не за безопасностью, а за своим статусом, для подтверждения которого беспредельщику положено хватать любого из низших каст.
Именно по этой причине они трясут дряхлые «жигули» (низший сорт честных фраеров) и джипы с фраерами, косящими под фараонов: вот тебе, обман раскрыт. Именно поэтому пригламуренная барышня с голым пузиком и пирсингом в два карата, претендует на статус подруги олигарха, а вовсе не несчастной шалавы, устремившейся на подработки в ночной клуб. А правильный «гламурный чекист» превращается в современного, тонкого, практически богемного персонажа.
А еще надо учесть, что особая пикантность ситуации — в том, что политические правила игры в стране нередко меняются. Поэтому гламур в России — необходимость. Это тотальная маскировка: мы тут все богаты, прекрасны и молоды, мы веселимся и счастливы. Только так можно не сойти с ума при взгляде на добывающую в немыслимых количествах углеводороды, но до сих пор невероятно грязную страну, где учитель на госслужбе получает недостаточно для воспроизводства собственного белка, но на самом деле врет, что получает только это.
И сдается, это все мы уже проходили. Последний раз систему, равноценную всеобщей гламуризации страны, мы имели в СССР при Брежневе, когда тотальной и повсеместной идеологией был вещизм и убить (буквально) могли из-за пары линяющих джинсов или японского магнитофона.
20 лет назад мы бухали и доставали по блату втридорога шмотки и книги. Сегодня покупаем шмотки и тусуем. Или, по крайней мере, мечтаем о том.
ЧТО ЖЕ БУДЕТ С РОДИНОЙ И С НАМИ
Так случилось, что пару лет я проработал в одном вполне себе гламурном журнале.
Вначале гламур со всеми его правилами (на вечеринку вовремя приходят лишь лохи; дресс-код соблюдают они же; тебя должен знать в лицо фейс-контроль, а не устроитель вечеринки) мне казался правдой. Потом — сном. А сейчас — просто очень удобным индикатором. Чем больше в России «Бентли» с украшенным бриллиантами рулем, тем больше в России лжи, но тем и меньше шанс пролиться крови. Если лжи и сопутствующей ей роскоши будет через край, то нас ждет судьба, условно говоря, Древнего Рима, цивилизация которого пала перед новой и ничуть не заботящейся о благах земных религии. Это не самый плохой выход: конечно, погибнем, но про гибель нашей цивилизации снимут сотни фильмов.
А если ложь постепенно начнет отмирать, заменяясь свободой и равенством перед законом, если неписаные правила обретут вид писаных, а писаные — будут обязательны к исполнению, то гламур постепенно скукожится и уползет туда, где его ареал обитания: к кино- и поп-звездам, богеме и эксцентричным миллионерам вроде Чичваркина.
А пока девочки по всей России обречены рыдать, уткнувшись в глянцевый журнал с умопомрачительно разодетой Ксюшей Собчак, обеспечивая тем самым безбедное существование глянцевым журналам.
И, кстати, Ксюше тоже.
Фото ПРОЕКТА «ТОПОГРАФИЯ ГЛАМУРА»