Карецкий второй раз женится на собственной супруге. То есть они уже разводились раньше, два года назад. С криками: «Ненавижу! Дрянь!» С уничтожением совместных фотографий: «Я их сожгла. Я радовалась, глядя, как плавится твое лицо». Со стонами: «Ты разбил мне сердце», - и со слезами: «Не могу ее забыть». И так далее, и тому подобное. Точно неизвестно, кто там кому изменил. Кажется, жена. А может, и совсем наоборот. Как бы то ни было, эти веселые ребята опять решили узаконить отношения. Мало им показалось.
Нет, ну вы скажите: как может человек, уже однажды освободившийся, переболевший, отвывший свое в подушку, вернуться к прежнему? Ведь еще совсем недавно Карецкий хвастался всем: «Отпустило. Совсем отпустило меня, ребята». А теперь он же с утра до вечера принимает поздравления и кричит в телефонную трубку: «Ничего смешного, хватит ржать!»
Они в метро встретились. Он ехал на эскалаторе вверх, она — вниз. Как в кино получилось, ей-богу. Если не считать того, что на Карецкого все время заваливался какой-то пьяный мужик. И тут как током шибануло. Она. Со своей вечной кривой ухмылочкой. Смотрит сверху вниз, плывет, как королева. Растерялся Карецкий, отвел глаза. Ну все, подумал, сейчас инфаркт будет. И, чтобы не рвануло внутри, решил выплеснуть всю боль, страх и горечь наружу. Развернулся и рявкнул пьяному гражданину прямо в ухо: «Лена! Жди меня внизу! Лена!»
Потом он немного подрался с этим пьяно-оглушенным. Не особо усердствовал - люди же кругом, в два ряда, час пик. Но на выходе их милиция все равно приняла: ста рублей как не бывало. Затем пришлось в очереди за входным билетом еще потолкаться. Когда спускался — был уверен, что ушла уже Лена. Не стала дожидаться. Даже не думала.
Но она стояла. На шпилечках своих высоких, с ножками, после работы отекшими. Парикмахерша его дорогая, женский мастер. Стояла, как оловянный солдатик рядом со стеклянной будкой, пристально всматриваясь во всех пассажиров. Карецкий прямо в ее объятия шагнул.
И за что им такая мука?