Первые советские ракеты запускали на полигоне Капустин Яр, в Астраханской области. Но когда была разработана баллистическая ракета Р-7 для водородной бомбы, ракетчики заявили, что старый полигон для испытаний гиганта тесен. Стали искать новый полигон, и в 1954 году госкомиссия во главе с генералом Василием Вознюком прибыла на богом забытую станцию Тюратам на берегу реки Сырдарьи в пустыне Кызылкум. Место было практически идеальным: ровная как стол степь, важная для баллистики близость к экватору, 300 солнечных дней в году. И ни одного поселения в радиусе нескольких сотен километров.
ЦЕНА РОЗЫ
Одного не учла комиссия: жить в местном климате человеку из России чрезвычайно трудно. Даже от одного ландшафта и идеально плоского горизонта, на котором нет ничего, за что мог бы зацепиться взгляд, начинаешь терять ориентацию и медленно погружаешься в апатию. И любому деревцу и травинке радуешься как ребенок.
Как вспоминал полковник Михаил Мальков, автор книги «Главный строитель Байконура», еще первые строители решили посадить на стройплощадке саженцы тополей. Но деревья в соленой почве быстро погибли. Тогда была объявлена настоящая войсковая операция по озеленению. «К работам были привлечены все жители города, — свидетельствует полковник Мальков. — За каждым посаженным деревом был закреплен ответственный — его фамилия, место службы, работы или учебы указывались на специальной табличке».
Но и подобные строгости не спасли саженцы. Только в последние годы, когда к каждой клумбе, каждому газону и деревцу были проложены трубы для бесперебойной подачи воды, Байконур расцвел. Получается так: ракеты, сложнейшая техника, запуски — словом, все, чем восхищается мир, — это для байконурцев повседневная работа. А вот цветы, выращенные на солончаках, — предмет их гордости.
Байконуром, кстати, свой город зовут далеко не все его жители. Сначала поселок у станции Тюратам вообще никак не именовался. Потом ему присвоили имя Ташкент-90, а с началом регулярных полетов в космос он стал Звездоградом, о чем напоминает высокая стела в самом центре города. В конце 70-х название поменяли на Ленинск — так назывался космодром вплоть до развала СССР. Откуда взялось всем с детства знакомое слово «Байконур»? Оказывается, так назывался небольшой аул в 800 километрах от космодрома на отрогах гор Улутау, где построили деревянный макет пусковой установки, дабы обмануть вражеские самолеты-разведчики. А когда пуск состоялся, то на весь мир было объявлено: старт произошел с космодрома Байконур. Экзотическое название прижилось, даже военные стали называть настоящий космодром Байконуром. Историческая справедливость была восстановлена лишь в декабре 1995-го, когда президент Казахстана Нурсултан Назарбаев переименовал город Ленинск в Байконур.
ГОРОД РАКЕТ
Ракеты в Байконуре повсюду. На въезде в город путника встречает стела с раскинувшим руки космонавтом, которого в народе именуют «рыбаком». На главной улице — проспекте Королева — ракета в натуральную величину. Правда, почему-то в наклонном виде. «Сначала мы ее хотели вертикально поставить, — объясняет мне помощник главы администрации города Любовь Брянцева. — Но наверху возмутились: так ведь ее могут увидеть пассажиры поездов, которые следуют в Алма-Ату! В общем, ракету пришлось наклонять, чтобы не высовывалась. Кстати, на железной дороге до сих пор скрывают, что поезда идут мимо того самого Байконура».
К ракетам здесь имеет отношение все — даже местная рок-группа зовется Roll Rockets, на дискотеки молодежь ходит в «космические» кафе «Луна» или «Восход», да и школа тут не простая, а первая международная космическая школа. Во дворе — самая настоящая ракета «Волхов С-75», в музее — детали ракетных двигателей, скафандры и спускаемые аппараты, на уроках труда школьники мастерят действующие модели ракет. «Многие родители хотели бы, чтобы дети пошли по их стопам и стали офицерами Космических войск, — рассказывает директор космической школы Дмитрий Балашов. — Поэтому мы с самого детства готовим их к космосу. У нас углубленное изучение физики, астрономии, математики, а на выпускные экзамены к нам приезжают преподаватели из вузов аэрокосмической направленности. В общем, поступают наши дети без всяких проблем».
ОСТРОВ СОЦИАЛИЗМА
Байконур поражает тишиной на улицах. Здесь мало машин, нет спешки и пробок. Нет нищих, бомжей, хулиганов и пьяных. Не видно милиции. Думаю, Байконур выглядит так, как должен был выглядеть образцово-показательный город советских людей после победы коммунизма. Чистые улицы, по вечерам горожане с собаками, колясками и детьми прогуливаются по местному «Арбату» — пешеходной улице города. О советской эпохе напоминает такая экзотика, как дефицит: во всем городе почему-то нет черного хлеба. Поэтому те, кто выезжает в отпуск в Россию, обратно везут целые баулы с буханками — себе, соседям и сослуживцам.
Еще Байконур — очень молодой город, ведь все офицеры и гражданские специалисты космодрома после выхода на пенсию получают квартиры в центральных областях России и уезжают отсюда. Правда, без вечных российских бабушек на лавочках у подъездов почему-то становится неуютно...
Этот «советский рай» на Байконур вернулся не так давно — о 90-х годах, когда казалось, что Россия навсегда уйдет с космодрома, здесь вспоминают с содроганием. «В начале 90-х во всем городе не было ни воды, ни света, зарплату не платили, а на космодроме в открытую промышляли банды охотников за цветными металлами, — говорит преподаватель военной кафедры местного филиала МАИ Василий Яицкий. — Офицеры сначала держались, а потом начали пить запоями. Еще я помню, как стояли дикие холода и мы с женой спали в валенках, а ребенка клали в картонную коробку от холодильника. Конечно, картон — слабая защита от холода, но все-таки лучше, чем ничего…»
За 1993 — 1994 годы население Байконура сократилось со 100 тысяч до 80 тысяч человек. Именно поэтому в городе сейчас никто ничего не строит — свободных домов столько, что никакой квартирный вопрос Байконуру не грозит. Напротив, городские власти ломают голову над тем, под что приспособить пустующие многоэтажки. «Знаете, а я думаю, что байконурцы не зря прошли через все эти испытания, — говорит глава администрации Байконура Александр Мезенцев. — Да, кто-то уехал. Но ведь остались лучшие, золотой фонд нашего Байконура».
Александр Мезенцев, сам четверть века отдавший Байконуру, тоже сначала уехал, но уже после выхода на пенсию с поста начальника управления эксплуатации спецобъектов космодрома. В отставке жил в Санкт-Петербурге, где поднял Военно-космический Петра Великого кадетский корпус. А потом, в 2002 году, когда Россия подписала с Казахстаном договор аренды космодрома до 2050 года, его вызвали в Москву и предложили вернуться в Байконур, чтобы возглавить только что созданную городскую администрацию. «Я согласился, — говорит Александр Федорович. — Не мог же я бросить сослуживцев».
К тому же, по секрету признался глава администрации, редко кто из байконурцев может прижиться на Большой земле — не могут привыкнуть к суете и отчужденности обычной российской жизни. Но еще больше не хватает байконурцам чувства причастности к большому делу. Кому-то это покажется пафосом из старых советских кинофильмов, но в том-то и дело, что именно в этом старомодном, немного киношном стиле жизнь байконурцев и протекает. В нынешней России им неуютно.
ПУСК № 1
Белоснежные скафандры, мощная ракета, команда «поехали!» — это наши представления о Байконуре. Для тех, кто там работает, само понятие «космодром» означает несколько сотен предприятий и режимных объектов, разбросанных по степи на огромной площади. Больше половины из них — заброшены (вернее, законсервированы), как, например, исполинские башни станции дальней космической связи или небоскребы монтажно-испытательных корпусов, построенные под «Буран» и программу освоения Луны. Кроме начальства да заезжих журналистов, никто из байконурцев никогда и не бывал в разных частях космодрома — и незачем, и добираться долго, да и режим секретности не позволяет: даже сегодня в город нельзя въехать без спецпропуска комендатуры.
На сегодня самый востребованный участок Байконура — это знаменитая первая площадка — «Гагаринский старт»: с апреля 1961-го она выдержала уже 439 пусков. «Это до сих пор самое уникальное сооружение на космодроме, — говорит Игорь Бармин, руководитель КБ общего машиностроения, где были разработаны все отечественные стартовые комплексы. — Гениальность в том, что ракета здесь как бы висит на опорных фермах, которые при старте открываются как лепестки цветка, а в результате отрыв от земли получается более плавным для космонавтов».
Простаивать площадке не приходится — на прошлой неделе здесь, к примеру, готовили к запуску новый «Союз», который доставит на МКС 15-ю длительную экспедицию в составе Федора Юрчихина, Олега Котова и пятого космического туриста — 58-летнего Чарльза Симони, одного из основателей компании Microsoft. Ракету устанавливают за несколько дней до запуска — для заправки. Кстати, вывоз ракеты на старт и все последующие операции по традиции на космодроме проводят ночью и самым ранним утром — до восхода солнца. Такова традиция, заложенная самим Королевым, а все, что связано с Королевым, для байконурцев свято.
Не стоит без дела и пусковая площадка № 81 на другом конце Байконура, где запускают грузовые «Протоны». Не так давно рядом появился и второй космодром — Байтерек. Так называется бывшая стартовая площадка для «Протона», которая в самом ближайшем будущем станет основой нового международного российско-казахстанского космодрома.
— Еще при подписании договора аренды Байконура президент Казахстана поставил вопрос об уменьшении вредного влияния токсического топлива грузовых ракет на окружающую среду, — говорит Ергазы Нургалиев, зам генерального директора СП КРК «Байтерек». — Для выполнения этой задачи и создано совместное российско-казахстанское предприятие «Байтерек», где будет использоваться новая российская ракета «Ангара».
ЗАЩИТНИК КОСМОДРОМА
По вечерам сходство Байконура с «социалистическим раем» пропадает — в 18:00 над городом плывет колокольный звон. Отец Сергий — настоятель храма Святого великомученика Георгия Победоносца — собирает прихожан на службу.
Это в своем роде единственный храм в России. Во-первых, еще не так давно само наличие церкви в режимном городе, где правили военные и спецслужбы, можно было отнести к разряду фантастики. Во-вторых, настоятель храма Сергий Бычков награжден почетным знаком «Заслуженный испытатель Байконура». Вручал ему эту награду начальник космодрома генерал-лейтенант Леонид Баранов и отнюдь не в знак особого расположения. Награда, которой на космодроме может похвастаться далеко не всякий, дана за труд: после двух печально известных аварий ракетоносителей «Протон» все запуски космических аппаратов, пилотируемых кораблей и спутников освящаются.
Теперь отец Сергий и отец Михаил освящают буквально все: городскую администрацию, казармы, отделения госпиталя, новые авиакассы, здания узла связи, горбольницы и Байконурэнерго. Город, который долгое время был столпом атеизма, неожиданно стал одним из самых религиозных во всем Казахстане. Причем в храм здесь идет весь цвет космической интеллигенции России. «Космодром Байконур в свое время строили всем миром, теперь и мы строим храм всем миром, — рассуждает отец Сергий. — С Божьей помощью еще и сад построим для людей, и небольшую гостиницу для паломников. А что до науки… Так вера и наука дополняют друг друга в процессе познания этого мира, подаренного нам Господом. И космос — это тоже богоугодное дело».