Искусство по-прежнему требует жертв. По крайней мере, от его безымянных покровителей. Это снова наглядно подтвердили прошедшие в начале прошлой недели в Нью-Йорке очередные «Русские торги» на аукционах «Кристи» и «Сотбис». Выручка «Сотбис» за два дня торгов составила 50 966 260 долларов, из которых 4 296 000 (то есть почти десятую часть от общей суммы, хотя продавалось более 500 лотов) принесла картина Михаила Нестерова «Видение святому отроку Сергию». Покупатель, как водится, неизвестен, но мало кто сомневается, что он россиянин.
Консервативные эксперты «Сотбис» оценивали картину в два-три миллиона долларов. Никак не могут привыкнуть к русскому купеческому размаху. Но не исключено, что повышенный интерес объясняется и эффектом узнавания. Первую версию картины Нестеров написал в 1889 — 1890 годах — заинтересованные лица могли помнить ее по хрестоматиям, а некоторые, особо продвинутые, даже видеть в Третьяковке. Кроме того, изображенный на ней маленький святой Сергий как две капли воды похож на юного актера Николая Бурляева из фильма Тарковского «Иваново детство», поэтому даже тем, кто картины не видел, а фильм смотрел, она тоже кажется знакомой.
Ту версию, что была представлена на аукционе, Нестеров написал в 1922 году от большой нужды. Тогда в Нью-Йорке готовилась выставка-продажа русского искусства, он возлагал на нее большие надежды. Картина скромно и без помпы ушла в частную коллекцию. Большая часть вырученных денег скромно и без помпы ушла советскому государству. В результате финансовое положение Нестерова ничуть не улучшилось. Зато теперь оно заметно улучшилось у потомков коллекционера.
Еще более невероятная история произошла с картиной Василия Верещагина «Стена Соломона» (1884 — 1885). Ее вообще практически никто никогда раньше не видел, поскольку написана она была в Париже, а жестокое царское правительство, не питавшее особых симпатий к евреям (и, как теперь очевидно, ничего не смыслившее в искусстве), запретило ввозить ее в Россию. В 1891 году Верещагин продал ее американскому сенатору и коллекционеру Джорджу Хёрсту, который завещал ее жене, которая завещала ее небольшому музею при калифорнийском Университете Беркли, где с 1920 года она лежала в запасниках. «Мы никогда ее не выставляли, — признался директор музея Кевин Конси в интервью агентству новостей «Блумберг». — Не потому, что она не хороша, а потому, что не вписывается в нашу коллекцию». В аукцион «Кристи» она вписалась: неизвестный приобрел ее по телефону за 3 624 000 долларов, установив новый личный рекорд для художника, чьи работы еще никогда не продавались дороже, чем за полмиллиона. Почти сразу по завершении сделки разнесся слух, что ее новый владелец — все тот же вездесущий Виктор Вексельберг, для которого после покупки яиц Фаберже за четверть миллирда верещагинская холстина, очевидно, сущие семечки. Деньги от этой продажи пойдут на пополнение коллекции музея Беркли. Где найдет свое новое пристанище полотно Верещагина — неизвестно. Рискну предположить, что к ввозу в Россию нынешнее правительство ее не запретит.