«Теперь он работает Ельциным»

ПАВЕЛ АПРЕЛЕВ

 

Только эти двое знали подробности передачи власти в стране

Семь лет назад Борис Ельцин выпустил последнюю книгу в трилогии «Президентский марафон». Трудно сказать, почему сама драма добровольной передачи власти не переведена за эти годы в киносценарий или пьесу, мы же вместе с книгой имеем признание первого президента, как и почему он выбрал преемника. Уже в книге Ельцин признался стране, что лично он остановился на Путине еще в те времена, когда премьером был Примаков, а сам Путин возглавлял ФСБ. Борис Николаевич унес с собой исторический факт своих размышлений, потому что признавался в книге: поделиться своим выбором он не мог даже с самыми близкими.

По всей видимости, внимательно наблюдать за Путиным Ельцин стал со времени назначения последнего руководителем Контрольного управления администрации президента. Тогда Владимир Владимирович занял этот пост вслед за своим лоцманом в московской жизни Алексеем Кудриным. Он же, по всей видимости, его и рекомендовал. Возможно, ключевым для карьеры Путина в глазах президента было не назначение секретарем Совета безопасности, первым заместителем руководителя администрации и даже премьером, а тот момент, когда Путин принял ФСБ. Из-за задержек зарплат бюджетникам в стране назревали политические беспорядки, ФСБ разваливалась, спецслужба искала компромат на коммерсантов, в Питере открыли «дело Собчака»… Но, кажется, еще более важным для Ельцина было то, что именно Путин смог жестко вывести ФСБ из-под влияния тогдашнего премьера Примакова.

И еще один спор, о котором не стоит забывать, преодолел президент Ельцин. У Сергея Степашина, как премьера и возможного преемника, было немало сторонников, один из самых тогда влиятельных — Анатолий Чубайс. Ради того, чтобы замена Степашина на Путина не состоялась, он готов был уйти из РАО ЕЭС на пост главы администрации президента. Но оказалось, что решение Ельцина о смене премьера было уже бесповоротным.

Скорее всего не все мотивы подбора преемника Ельцин посчитал возможным оставить в истории. Совершенно очевидно, что кроме близких взглядов, жесткости, целеустремленности первому президенту нужен был человек, на которого можно было положиться. Бориса Николаевича часто предавали: Хасбулатов, Руцкой, Коржаков… Возможно, два эпизода предопределили выбор президента. О первом из них, уже после отставки, слышали от самого Ельцина. Речь о 1998-м, когда, несмотря на травлю, глава ФСБ Путин организовал отправку на лечение в Париж своего учителя Анатолия Собчака. Для Бориса Николаевича это был сигнал: Путин — человек верный.

Вторая коллизия происходила незадолго до отставки и, возможно, повлияла на решимость Ельцина уйти. Дело Скуратова. Генпрокурор, скомпрометированный, но не пожелавший отставки, здорово раскачал и общественное мнение, и ситуацию в Думе и Совете Федерации. Было понятно, кто накануне выборов стоял в тылу у Скуратова, но ни с ним, ни с боровшимися против Ельцина телеканалами ничего нельзя было сделать. И тогда инициативу взял на себя Путин. После его встреч со Скуратовым скандал пошел на убыль.

Была ли какая-то личная программная договоренность у Ельцина и его сменщика, наверное, еще будут спорить долго. Естественной человеческой расположенности и благодарности было достаточно, чтобы сам Борис Николаевич и его семья жили в спокойствии и достатке. Ельцин, напомню, продолжал обладать многими атрибутами президентской власти: охрана, связь, президентский флаг на машине, «зеленая волна» при проезде. Касались ли договоренности других? Тех же обсуждаемых по этому поводу Романа Абрамовича и Олега Дерипаску? Кстати, последний — родственник семьи младшей дочери Бориса Николаевича. Почему-то не учитывается, что Путин сумел остаться в нормальных отношениях с  большинством друзей своей допрезидентской эпохи. А Абрамович, Юмашев, Волошин, в меньшей степени Дерипаска были людьми одного московского дружеского круга с Путиным. Бывшие руководители президентской администрации и сейчас не редкие гости в Кремле.

Речь может, видимо, идти лишь о том, что смерть Ельцина лишила самых близких его соратников важной возможности обратиться в  крайнем случае за помощью к такому высокому заступнику, как первый президент. Говорят, например, что так поступил самарский губернатор Титов, когда у него возникли неприятности. У тех, кто не обрел новых покровителей, сейчас действительно могут начаться сложности. Но трудно представить, что Ельцин с подобными проблемами обращался часто. Его влияние на общественное мнение было ограничено, особенно в последние годы. Зная темперамент Бориса Николаевича, можно догадываться, что ограничения эти зачастую были искусственны. Еще во время первого срока президентства Владимира Путина предшественник попытался поучаствовать в общественной дискуссии с критикой. Но из Кремля донеслось железное: всенародно избранный президент несет полную ответственность за судьбу страны и не считает необходимым обсуждать свои действия. Скорее всего с этого момента дружелюбные телерепортажи с нечастых встреч президентов вовсе прекратились. Реже стали и сами встречи, хотя в день рождения и новогодние праздники нынешний президент появлялся в доме Ельциных регулярно.

Кто бы ни оказывался в кресле президента России, он будет обязан помнить и считаться с именем Ельцина. Борис Николаевич вспоминал, как всей семьей они болели за Владимира Путина во время его первых выборов 26 марта 2000 года. Когда объявили результаты, дочь Лена сказала сыну: «Смотри, твой кандидат победил. Знаешь, кем он теперь будет работать?» «Знаю», — сказал Ваня. «Кем?» — «Теперь он будет работать Ельциным!»

^{Фото ИЛЬИ ПИТАЛЕВА/КОММЕРСАНТ}