Хозяин-барин
С интересом прочел тему прошлого номера вашего журнала, посвященную мэру столицы. Многое действительно так, как пишет «Огонек», но вы забыли, что среди неисчислимых талантов бессменного (а москвичей и всю Россию ждет эта перспектива) мэра столицы главный, на мой взгляд, — это лицедейство (не путать с близким по звучанию лицемерием). Будучи артистической натурой, Лужков умеет перевоплощаться, представать в том образе, который на данный момент наиболее востребован публикой: в разное время, а иногда и одновременно он был социалистом и завзятым капиталистом, интернационалистом и борцом с экспансией инородцев, врагом и единомышленником Чубайса. При этом Юрий Михайлович остается верным внутреннему императиву: всегда быть на коне, подобно забронзовевшему тезке-всаднику, навек замершему перед домом № 13 на улице Тверской.
Не много в стране людей, располагающих столь богатым во всех отношениях ресурсом. В лужковском активе — освоение в течение полутора десятков лет огромных столичных бюджетов. Да, московское княжество за годы пребывания под властью Лужкова изменилось — вознеслось и одновременно просело, если наблюдать картину с позиций архитектуры и геологии. Ни в каком другом городе России и мира, наверное, не появилось за короткое время столько небоскребов, но нигде не случалось и столько провалов улиц и других градостроительных катаклизмов. Наверное, есть в этом своя логика: возводить элитные чертоги нужно на твердой основе, то есть на основе здравого смысла, а не из желания соблюсти интересы заказчиков и подрядчиков, распорядиться инвестициями.
Москва стала одним из лидеров среди столиц и мегаполисов мира по росту цен на жилье, но найдите еще столицу, где жена мэра за время его правления так преуспела в строительном бизнесе. Московские тенденции и ноу-хау экстраполировались на страну: вместо стадионов — рынки, вместо НИИ — офисные центры, вместо клубов и кинотеатров — казино. Но верно и то, что Москва обзавелась новыми дорогами, туннелями, мостами. Вопрос в том, какие средства ушли на создание скоростных трасс. Стоимость их сравнима с автобанами, прорубаемыми в горной местности. И все равно Москва погрязает в дорожных пробках.
Один из основных образов Лужкова — хозяин. У этого слова в русском языке есть несколько производных. Например, хозяйствовать и хозяйничать, это не синонимы, а как раз антонимы. Был когда-то детский стишок во времена СССР: «Моссовет в Москве хозяин, он заботится о нас. В новый дом переезжаем — он дает в квартиру газ». Ныне хозяин в Москве один — Лужков.
Здравомыслящие граждане прекрасно знают, что полномочия Лужкова гораздо шире, чем определено должностью мэра. Вопрос даже не в том, что имеет он или не имеет отношение к бизнесу первой в России леди-миллиардера, которая, по версии ее супруга, стала таковой абсолютно безотносительно к его возможностям, а исключительно за счет собственного экономического гения. Юрий Михайлович умеет разводить, я имею в виду пчел. Он тяготеет ко многим поприщам, неизмеримо более масштабным, чем пчеловодство. Решил облагодетельствовать российских моряков в Севастополе, построить для них жилье — в виде московского презента, но потом попросил за это деньги у российского правительства, а подряды на освоение этих средств были вручены близким Москве структурам. Но политические дивиденды все равно достались Лужкову.
Юрий Михайлович любит мегапроекты, при нем начали со вселенским размахом проводиться празднования Дня города с немеренными бюджетами, а самым главным событием на территории «спорта и здоровья» в Лужниках стали длящиеся неделю фестивали пива, вовсе не безалкогольного. Москва перегрета деньгами, их некуда девать? Ну тогда помогите обманутым дольщикам или выдайте адекватную компенсацию жителям Бутова, пытающимся отстоять свои права на собственность и обвиненным за это в жлобстве.
Самое главное его творческое достояние — это создание образа незаменимого, не мэра даже, а вождя Московии. После череды ЧП городского масштаба (Трансвааль-парк, Бауманский рынок и т д.) градоначальник давно уже должен был задумываться не о возможности остаться еще на одну четырехлетку. Столь ли многие считают, что если Лужков уйдет на покой, то в городе встанут трамваи, перестанет течь вода из кранов, а на улицах начнутся беспорядки?
А может, все-таки попробовать без Лужкова? И вдруг тогда появится обещанное им Москве доступное жилье по 500 у е. за квадратный метр? А у Юрия Михайловича появится возможность отдохнуть в лучших уголках Европы, достойных для человека, славно потрудившегося последние полтора десятка лет.
Мирослав Мельник, секретарь Союза журналистов РФ
Пойду на Марш
И когда же это кончится, а? Ему-то, ясное дело, в кайф: выгоды очевидны. Но людям-то? Но даже если инфаркт хватит товарища — кого на смену-то готовят? Его же выдвиженцев, а если не его, то все равно своих! Это КПСС, граждане! Единственный не свой из нарисованных кандидатов — Лебедев, да и тот обречен. Они же никуда уходить не собираются. Никуда и никогда. А метод прост: приближают угодных и мелькают эти угодные в телике. А неугодных устраняют — и в телике они не мелькают. Ну и голосует народ за мелькающих. Дело в шляпе.
Для города кончится все полным его уничтожением во благо желудка. Они сами себе все готовят, сами! Впрочем, не без участия поощрителей телемелькания. Ну то есть нас. Прям хоть на Марш иди!
Б П.
И любят, и ненавидят
Не понимаю — в разговорах москвичи хвалят своего мэра и всегда добавляют: «В Москве невозможно жить!» Загадочная русская душа.
Рижанин
Москву жалко
Стыдно и обидно за оболваненных! Даже не хочется ничего говорить. Ушел бы он сам, по-хорошему. А Москву — жалко.
Вася
На всю жизнь со столицей
Лужков и себя не обделил, и город сделал лучше. Пусть будет пожизненным мэром!
Маняша
Человек-эпоха
Сколько себя помню, вокруг меня раздавались лишь слова ненависти в адрес Ельцина. Когда проходила практику на телевидении, в студию, лишь только сто’ит в прямом эфире произнести эту фамилию, поступали гневные звонки с требованием самой жестокой расправы над первым российским президентом.
И теперь, когда его не стало, мой папа сказал, что Ельцина надо не похоронить, а смешать с грязью. Я удивилась, почему? В ответ последовал поток негативных эмоций. На мой повторный вопрос: «Почему?» — отец сказал, что я глупая, если не понимаю сама.
В силу характера я не могла тут же забыть об этом разговоре. Я полезла в интернет искать информацию о «злодеяниях» Ельцина. Наивная вера в родительское слово убедила в том, что я непременно должна найти огромное количество статей о том, как ТОГДА было плохо.
И, проискав с полтора часа, я была тронута. Тронута тем количеством слез, которые сверкали между строк во всех некрологах. Конечно, об умершем говорят либо хорошее, либо не говорят ничего. Но ведь люди не молчали!
Для того, чтобы иметь собственное мнение о Борисе Николаевиче, мне не хватало воспоминаний: ТОГДА я была слишком мала. И я сейчас могу опираться на слова людей знающих. Но мнений чрезвычайно много!
Я поняла, что ни одно поколение не может дать однозначно положительную оценку только что прожитому времени. Всех правителей в России клеймили. То, что сейчас существуют кардинальные разногласия в оценках, это естественно. Но я заметила, что наше подрастающее поколение в большинстве своем проникается уважением к фигуре Ельцина и сострадает вместе с его близкими о кончине президента. Почему? Может быть, наше поколение способно сострадать. Хочется в это верить.
Конечно, я, да и многие мои ровесники, уверена, прекрасно понимают, ЧТО пережили наши родители во времена Ельцина, как им было тяжело. В этом смысле нам рассуждать гораздо проще (и это лично меня повергает перед старшим поколением в какое-то виноватое состояние). Но были и гораздо худшие перспективы развития у страны. Сейчас я ясно осознаю именно смерть человека-эпохи. А оценивать его деятельность, основываясь на воспоминаниях об ошибках либо добродетелях, — это удел отдельных людей, а не исторической памяти.
Я пришла к храму Христа Спасителя не в числе сострадающих; но и не для того, чтобы осквернить честь покойника; я пришла к месту отпевания Бориса Николаевича, чтобы ощутить себя частью истории. И я ощутила себя таковой.
Мария Лопатто, студентка МГУ
Рейдеромафия/ Владимир Овчинский, № 16
Остатки сладки
В провинции, где крупные куски уже не только захвачены, но и пережеваны, подбирают остатки через процедуры банкротства. Замечено верно: зачастую рейдеры и арбитражные управляющие — это уже организованная группа. Легализация уведенного имущества происходит с помощью прокуратур (местных). Они просто не смотрят в ту сторону. Вот проходная схема: банкротится федеральное (небольшое) предприятие. У него имеются объекты недвижимости, построенные при советской власти так называемым хозспособом. Понятно, что они нигде не зарегистрированы, часто нет даже техпаспортов, но в реестрах федерального имущества в территориальных агентствах числятся как федеральное имущество. В ходе конкурсного производства их оценивают до 500 тысяч рублей (скажем, 499 тысяч — почему, юристам пояснять не надо), затем составляют договор и «продают» своему физлицу (почти никогда эти лица ничего не платят, но приходные ордера «за оплату» получают). Потом они бегут в Регистрационную палату — где им (в устной форме!) отказывают в регистрации объекта из-за отсутствия правоустанавливающих документов у продавца (объект-то не был вовлечен в гражданский оборот!). Тогда покупатель отправляется прямиком в суд общей юрисдикции (ведь он — гражданин) с иском о признании права собственности. Продавец выступает в качестве второй стороны и не возражает против иска, представитель Регистрационной палаты — в качестве свидетеля: да, обращался, устно, правда, но мы ему пояснили, что... Суд, не мудрствуя лукаво, выносит решение в пользу покупателя, тем самым легализируя разграбление имущества. И появляется добросовестный приобретатель. Почему такое возможно? По моему мнению, из-за неквалифицированности судей общих судов по данным видам споров. В арбитраже этот номер уже не пройдет. А в судебных обзорах практики ВС РФ таких споров почти не публикуется. Впечатление, что все в России судятся только по поводу их нарушенных избирательных прав. Спасибо за умную статью.
Т А.
Все равно, на кого работать
Вор у вора дубинку украл — вот что такое рейдерство. А простым работягам все равно, на кого работать, главное, чтобы платили. Мой родственник благодаря такому вот захвату его завода получил повышение, хорошую зарплату и даже социальные гарантии. Если захват улучшает жизнь работников — я за!
Маняша
Последний непокой/ Дмитрий Губин, № 16
От чего отгораживаемся?
А я считаю, что Губин прав. О человеке надо помнить — в голове, а не заниматься показухой. Все эти ритуалы и пластиковые веночки вдоль дорог и кладбищ вообще, чтобы задобрить смерть, чтобы отгородиться от нее — на время. Как будто мы иначе кончим.
Мария
Обычай один на всех
Живу вблизи Ванкувера — на протяжении Transcanada highway множество маленьких мемориалов погибшим в авариях, они возведены друзьями и родственниками погибших.
То есть такой же, по сути, обычай. Ничего типично русского или советского в этом нет. А оградки на кладбищах русских, наверное, ортодоксально-христианская традиция, так же как и ограда вокруг кладбища защищает души умерших от нечисти.
Sea_foam
Оградка — знак согласия
Много придирок, про то же отрицание оградок — чем они мешают? За границей свои обряды, у нас свои? Мы и так достаточно впитали зарубежного. И к этому же относятся памятники у дорог. При смерти в аварии постоянно так делают, и не потому, что «стыдно и противно на кладбищах людей хоронить», нет-нет, об этом даже никто не смеет подумать, просто так принято, так было и будет всегда. А если автора смущает нахлынувшая тоска при виде могилы на «горнолыжном местечке», может, это вызов смести с земли все существующие кладбища? Каждый человек вправе выбирать сам, кремировать ли умерших родных или же оставаться приверженцем классического, устоявшегося веками захоронения. «Решительно невозможно уродовать своей смертью мир» — наш сегодняшний мир уродуется далеко не этим, сколько бедствий, террористических актов, насилий приводят вот к этой самой смерти. Мир уродует не смерть, а наше своеволие, распущенность общества, кровожадность, в результате которых погибает все больше людей.
Light_rain