В середине мая 1937-го первая безбожная пятилетка, провозглашенная ЦК ВКП(б) с подачи главного атеиста Советского Союза Емельяна Ярославского, сменилась эпохой Большого террора. Те трагические годы принесли Православной церкви больше мучеников, чем вся история христианства. Однако современная Церковь не спешит заклеймить Сталина наравне с древними гонителями христиан — императорами Нероном, Траяном, Диоклетианом... Более того, слышны призывы, в частности, от группы религиозных деятелей, собравшихся вокруг газеты «Русь православная» (СПб) и альманаха «Православие или смерть» (Москва), канонизировать вождя, который в самый разгар войны положил начало нынешней Московской патриархии (МП).
Факт Большого террора 1937 — 1938 годов, в ходе которого погибло почти все духовенство и активные православные миряне Советского Союза, был на самом деле признанием провала безбожной пятилетки 1932 — 1937 годов. Разумеется, атеистическая пропаганда, основная ответственность за которую была возложена на Союз воинствующих безбожников Емельяна Ярославского, в значительной степени подкреплялась репрессиями против духовенства, которые не прекращались с самого момента прихода большевиков к власти. Однако именно по окончании безбожной пятилетки репрессии достигли апогея, представителей духовенства расстреливали каждый день сотнями. Современные историки объясняют это помимо прочего и тем потрясением, которое испытал Сталин, получив данные переписи населения 1937 года. Согласно этим данным, итог беспрецедентных усилий воинствующих безбожников, которые обещали за пять лет добиться исчезновения из русского лексикона самого слова «Бог», выглядел так: две трети сельского населения и одна треть городского открыто исповедовали православие. И это в стране победившего атеизма!
Напомним, что, по данным Московской патриархии, в 1938 году в ее подчинении оставалось лишь около ста храмов на всей территории СССР. Сопоставление данных переписи (около 100 млн православных) и максимальной вместимости этих легальных храмов (около 300 тыс. человек) приводит к выводу: сотни, если не тысячи пастырей, подвергаясь всевозможным опасностям, колесили по матушке России, совершая богослужения и требы у прихожан на дому. В атеистической литературе того времени их называли «попами-передвижками», они считались одним из самых опасных антисоветских элементов. Еще при жизни патриарха Тихона (умер в 1925 году) удалось создать сеть нелегального епископата, где каждый иерарх действовал самостоятельно, имел временную автокефалию, тайно рукополагая духовенство. Эта сеть хоть и значительно сократилась в конце 30-х, все же дотянула до 80-х годов.
СМЕНА ВЕХ
Сталинский режим сначала загнал всю церковную жизнь в подполье, а потом, оценив ее реальный масштаб, испугался ускользавшей из-под контроля катакомбной Руси. С оккупацией по пакту Молотова — Риббентропа в 1939 году стран Балтии, западных областей Украины и Белоруссии, а также с присоединением Бессарабии и Буковины число приходов МП увеличилось в десятки раз. Перелом наступил в 1943 году. В ночь на 4 сентября Сталин вызвал к себе в Кремль трех выживших митрополитов, Сергия, Алексия (оба позже стали патриархами) и Николая, и фактически поручил им воссоздать Московскую патриархию — Церковь с ярко выраженной патриотической идеологией и обширными внешнеполитическими задачами, связанными с планами Сталина по послевоенному переделу мира. Согласно этим планам, в зону прямого влияния Москвы — причем во многом по православной линии — должны были попасть славянские народы Восточной и Центральной Европы, Греция и Ближний Восток, где значительная часть населения исповедует православие. Одновременно внутри СССР все существующие православные объединения, за исключением разве что части старообрядцев, должны были войти в состав РПЦ МП, а фактически — подчиниться Совету по делам РПЦ, сформированному из кадровых офицеров спецслужб. Именно с момента создания этого совета грань между спецслужбами и РПЦ становится чрезвычайно зыбкой.
ПРАВОСЛАВНЫЙ СТАЛИНИЗМ И ТОЛЕРАНТНЫЙ АТЕИЗМ
Для современной православно-патриотической мифологии сталинский период новейшей истории России, как ни абсурдно это прозвучит, является золотым веком. Мало того, так эту кровавую эпоху представляет и официальная церковная историография, олицетворяемая, к примеру, заведующей кафедрой религиоведения Российской академии госслужбы при Президенте РФ профессором Ольгой Васильевой. В своем докладе на одной из церковно-исторических конференций она вполне всерьез назвала период позднего сталинизма «лучшим периодом Русской православной церкви ХХ века».
Как правило, православные поклонники кровавого тирана ссылаются на апокрифы, изложенные в популярном сборнике церковных мифов ХХ века «Россия перед Вторым пришествием», пережившем множество изданий (общий тираж уже близок к миллиону). Там утверждается, что Сталин не только устраивал «крестные ходы с чудотворными иконами на самолетах» вокруг Москвы и Ленинграда, но тайно приезжал молиться по ночам в московский храм иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» на Ордынке, а перед смертью исповедался и причастился. Разумеется, никаких документальных подтверждений этим мифам не найдено. Но им охотно верят люди, заблудившиеся между двух огней — евангельским учением о Царстве, которое «не от мира сего», и грезами о великой и могучей земной империи, богоизбранном русском народе. Ради мечты о земном величии и превосходстве приходится закрывать глаза на хулу безбожной пятилетки, на кровь сотен тысяч мучеников, на униженное и раздавленное положение Церкви в СССР, которая не могла даже Евангелие дать почитать своим верным чадам, потому что его запрещали печатать.
Репутацию официального органа православных сталинистов по праву завоевала петербургская газета «Русь православная», основанная по благословению знаменитого духовного отца православных патриотов митрополита Иоанна (Снычева) и редактируемая его бывшим спичрайтером Константином Душеновым. Русско-православный сталинизм замешан на ксенофобии, преимущественно антисемитской: «Сталин Россию от инородцев еще и очищал. И ему до сих пор не могут простить подготовку к массовой депортации евреев на Дальний Восток». В православном сталинизме видят и преемственность церковно-политического курса МП. Дифирамбами Сталину переполнены церковные издания 40-х — начала 50-х годов прошлого века. Вот лишь несколько фраз из ставшего классическим надгробного слова патриарха Алексия I в день погребения вождя: «Нет области, куда бы не проникал глубокий взор нашего великого вождя... Нашему возлюбленному и незабвенному Иосифу Виссарионовичу мы молитвенно, с глубокой, горячей любовью возглашаем вечную память». Ну что ж, сбылась молитва патриарха?
Совсем по-другому расценивают безбожную пятилетку и духовное наследие сталинизма в целом люди, обязанные, казалось бы, считать себя духовными преемниками Емельяна Ярославского и его подручных. Официальная КПРФ провозглашает приоритет религиозных ценностей православной цивилизации, Геннадий Зюганов пишет «глубоко духовную» книгу «Святая Русь и Кощеево царство». Сознательные же атеисты (но не коммунисты), напротив, подчеркивают свою верность либеральным и гуманистическим ценностям. Вот, например, атеисты, объединенные в Российское гуманистическое общество, с одинаковым негодованием отметают как общеобязательный атеизм советского времени, так и общеобязательный православный всеобуч, насаждаемый в России современной.
***
.. Тогда, 70 лет назад, безбожная пятилетка, безусловно, провалилась, и Церковь попросту утопили в крови. Но лишь сегодня мы начинаем понемногу понимать: тоталитарное безбожие — это не самый страшный плод антирелигиозных кампаний советского времени. Безбожная канонизация тирана — еще страшнее.
Фото из архива «ОГОНЬКА»