ДРУГОЕ МНЕНИЕ
Белое с красным
Исторический акт состоявшегося на прошлой неделе объединения церквей РПЦ и РПЦЗ(Л) позади. Что будет происходить дальше? Кто герои и каковы подводные камни объединения?
Настоятель столичного, то есть вашингтонского, собора РПЦЗ(Л), известный российской публике как обозреватель «Голоса Америки», протоиерей Виктор Потапов примерно месяц назад поведал своим прихожанам, что «есть план» продать за ненадобностью особняк Архиерейского Синода на 93-й улице Нью-Йорка, в самом сердце Манхэттена, на углу Парк-авеню. Ну, поведал и поведал — действительно, надо избавляться от избыточных активов. Шокировало прихожан о. Виктора другое — цена. Она оказалась неправдоподобно низкой — 30 миллионов долларов. «А ведь это трехэтажный особняк с храмом, магазином, складами, гостиницей, жилыми и офисными помещениями вместе с занимаемым им участком земли тянет как минимум на 100 миллионов. Инициаторы быстрой сделки объясняют предложенную ими цену жестким лимитом времени, так как «зарубежники», не согласные с воссоединением, с минуты на минуту начнут судебную тяжбу и здание будет потеряно. Главный инициатор продажи Синода — его казначей протоиерей Петр Холодный, глава трейдинговой компании при Лондонской бирже, до недавнего времени занимавший высокий пост в дочерней фирме «Норникеля» и торговавший российскими редкоземельными металлами. Скорее всего дело окажется длительным и спорным: здание на 93-й улице было передано Синоду семейным фондом русских эмигрантов Семененко (глава семейства был учредителем «Сити-банка»), которые оговорили в дарственной, что здание никогда не должно подчиняться Московской патриархии.
Проблемы ждут большинство храмов и приходских зданий русского зарубежья. Ведь в самых крупных приходах РПЦЗ(Л) не всегда есть согласие по вопросу о воссоединении. Противники воссоединения, неформальным лидером которых является профессор Евгений Магеровский, глава Общества ревнителей памяти основателя РПЦЗ митрополита Антония (Храповицкого), уже заявили о своих намерениях судиться с Синодом Лавра не только за здание Синода, но и за крупнейший монастырь РПЦЗ(Л) в Джорданвилле, и за величественный кафедральный собор в Сан-Франциско, и за старинные монастыри в Святой земле. На стороне противников воссоединения американское прецедентное право: при вынесении вердиктов в США решающую роль играют ранее вынесенные решения по аналогичным делам. Например, в 1948 году Верховный суд США признал исключительное право Зарубежной церкви на Спасо-Преображенский храм в Лос-Анджелесе, на который претендовала американская структура РПЦ МП.
Роскошные храмы XIX века и обширные монастырские участки есть у РПЦЗ(Л) и в Святой земле, и в Западной Европе. Часть из них навсегда потеряна для Москвы (например, Леснинский монастырь во Франции отделился от РПЦЗ(Л) за две недели до подписания акта), а часть ожидают новые перспективы. Во дворе знаменитого храма Михаила Архангела в Канне, в сердце Ривьеры, помощник настоятеля храма, все тот же о. Петр Холодный, намерен построить паломнический центр. А и то правда: куда еще паломничать благочестивому русскому человеку, как не на Лазурный Берег! На счет храма от какой-то офшорной компании уже поступило 600 тысяч евро, ожидаются еще пожертвования.
С точки зрения большой политики главное значение воссоединения — символическое: собирание русского мира, завершение гражданской войны, ликвидация нравственной и канонической альтернативы РПЦ МП, синтез «белого» и «красного». Но у этого исторического события есть люди, которым объединение в конце концов может оказаться просто выгодным.
Для них, уже названного Петра Холодного и крупного предпринимателя Бориса Йордана, центральным событием объединения стала состоявшаяся 18 мая встреча с благотворителями и жертвователями. Ее организатором выступил земляк о. Петра Холодного, тоже лондонский трейдер (правда, нефтяной) Павел Лисицын.
Основной целью встречи, официальные результаты которой пока не публикуются, является сбор средств. Юридические консультанты Синода РПЦЗ(Л) оценивают возможные расходы на судебные процессы в 12 млн долларов.
***
Говорят, нынешнее финансовое положение самого Петра Холодного далеко от благополучия: после ликвидации возглавляемой им компании «Норимет» у него остались обязательства. Характерно, что в своем иске к Владимиру Потанину, который и принял решение об увольнении о. Петра, протоиерей обвиняет олигарха в предвзятом отношении к себе как раз из-за священного сана. Судебный процесс, потребовавший немалых расходов, о. Петр проиграл, а Потанин отозвался о нем примерно так: «Какое мне дело до того, что он священнослужитель, для меня это безразлично, я атеист». Правда, один бесценный капитал о. Петр все-таки имеет: он близок патриарху Алексию II. Родной
дед о. Петра — протопресвитер Александр Киселев, в конце своей жизни перебравшийся в Москву и похороненный в Донском монастыре, — был настоятелем той самой таллинской церкви, в которой прислуживал юный Алеша Ридигер,будущий патриарх Алексий. Последний очень радовался возвращению в Москву о. Александра и, естественно, приблизил к себе и его внука, столь органично сочетающего бизнес и пастырство.
Но ключевая роль в процессе воссоединения принадлежит все-таки не отцу Петру, а Борису Йордану. Год назад Йордан, предки которого в трех поколениях принадлежали к РПЦЗ, выступил с обширным докладом на IV Всезарубежном соборе (говорят, он и профинансировал его проведение) о том, что РПЦ МП нужно подчиняться немедленно. Не найдя полной поддержки среди соборян (напомним, что они проголосовали против поспешности в воссоединении), Йордан разместил свой доклад «на правах рекламы» в газете «Известия». Активность Йордана на церковном поприще, которое у нас всегда и политическое, тоже связана с его бизнесом. Сейчас Йордан владеет издательским домом «Афиша Индастриз», третьей частью радио «Европа плюс», контрольным пакетом ОАО «Ренессанс Страхование» и «Национальной лесоиндустриальной компанией». Участие в воссоединении — прекрасный шанс доказать Кремлю свою полезность, избежать вытеснения из российского бизнеса.
