Российские деревни готовятся стать туристическими объектами — мода на сельский туризм приходит в Россию
Алтайские газеты имеют одну особенность. Первые полосы в них не содержат ни новостей, ни репортажей — они отданы рекламе. Десятки разноцветных квадратиков лепятся сразу после заголовка, соблазняя дешевым лесом, доступными стройматериалами, кирпичом, срубами, даже «строительством бассейнов» и «новыми возможностями бетона». Накануне очередного туристического сезона все что-то строят или перестраивают, и пока воздух не наполнил запах летних цветов, здесь пахнет сурово: бревнами, кирпичами и бетоном. Таков запах цветущего капитализма.
По иронии судьбы, алтайское туристическое счастье выросло из общероссийского уныния — августовского дефолта 1998 года. В конце 90-х жители Сибири, уже привыкшие было ездить на отдых в Турцию или Египет, обнаружили: денег на дальние поездки больше нет. Тогда-то сибиряки и обратили внимание на Алтай.
На тот момент в республике, как и в целом в стране, был экономический кризис. К тому же алтайцам, привыкшим выносить тяготы жизни в гордом одиночестве, не понравилось, что в их родные села потянулись городские с музыкой и мусором. Противостояние обострялось тем, что во всей Республике Алтай — всего один город, он же столица — Горно-Алтайск. Остальное — райцентры, села и деревни, выживавшие с великим трудом.
— Я видел, как происходила ломка сознания местных жителей, — рассказывает Сергей Зяблицкий. На Алтае он главный специалист по туризму: бывший министр (конечно, туризма), бизнесмен, владелец собственной турбазы. Базу зовут «Манжерок», и алтайцы, освоив науку маркетинга, в первую очередь торопятся напомнить, что именно про это место когда-то пела Эдита Пьеха (в самом деле, в советские времена у нее в репертуаре была такая песенка — «Что такое Манжерок?», хотя подразумевала ли при этом Пьеха конкретный центр отдыха трудящихся, ясно не четко). Сегодняшний «Манжерок» напоминает что-то среднее между европейским курортом в руральном стиле и советским пансионатом (кормят здесь котлетками и компотом). Когда Сергей Иванович в начале 90-х только начинал строить турбазу, жители села Манжерок активно этому строительству сопротивлялись, выражая протест самыми разными способами: от отказа помогать в строительстве до кражи стройматериалов.
— Теперь те же самые селяне сами звонят, предлагают помощь, — говорит Сергей Иванович. — Организуют туристам катание на лошадях, праздники, сдают дома, продают домашние продукты — мясо, рыбу, яйца, молоко. Вся соседняя деревня задействована в работе базы, каждый сельский житель зарабатывает на туризме деньги. Даже поголовье баранов увеличилось. Знаете, почему? Каждый турист обязательно хочет попробовать настоящего алтайского шашлыка — и барашки стали на вес золота.
— Мы туристов очень любим. Мы, может, и не одобряем их поведение, но любим их чисто капиталистической любовью, — размышляет главный редактор сельской газеты «Чемальский вестник» Владимир Ермилов. Он рассказывает об алтайском феномене — селе Чемал, которое меньше чем за десять лет из разоренного совхоза превратилось в край предпринимателей и бизнесменов. Объясняет он это просто: «Жили мы очень бедно. Нужно было выкручиваться как-то, иначе бы все, конец».
Развитию туристического бизнеса на Алтае помимо всеобщей безысходности способствовали еще две вещи: красивая природа (здешние горы называют «русской Швейцарией») и соседство богатых сибирских городов — Новосибирска, Омска, Томска.
РУБЛЕВКА-2
Дорога, ведущая из Горно-Алтайска к селу Чемал, напоминает московскую Рублевку: вдоль шоссе — особняки, бревенчатые отели, рестораны, красиво выложенные разноцветным сланцем, бесконечные объявления о «пансионе», «райском отдыхе», «кафе», «бане, сауне, пляже». Между яркими щитами с зазывными надписями стоят сельские жители с богатым ассортиментом продукции: кедровыми орехами, черемшой, сувенирами из шкуры марала и зубов оленя. Недавно в селе появился даже свой верблюд, которого завели специально на радость приезжим. До этого из экзотики здесь держали медведя и обезьяну, но к ним привыкли, а вот верблюд пока в диковинку. Алтайцы пытаются вернуть в курортные зоны национальный колорит, который был напрочь выбит из края в эпоху СССР, но пока получается не очень. Даже традиционное алтайское блюдо — кровяную колбасу — найти тут непросто, зато в каждом кафе можно съесть салат оливье и гречневую кашу, приготовленные в лучших традициях советского общепита.
Девяносто процентов жителей Чемала — владельцы «зеленых домов». Это значит, что в летний сезон чемальцы перебираются жить в небольшие пристройки, времянки и домики, сдавая свои большие дома в аренду туристам — все, как где-нибудь под Евпаторией, только дома выглядят свежей и ухоженней. Более успешные селяне специально отстроили для отдыхающих деревенские дома-отели: снять комнату в день стоит там от 300 до 500 рублей, целый дом — около 4 тысяч. «Ужасно нам это выгодно, — поясняет Ермилов (редактор «Чемальского вестника»). — Мы в наши домики загоняем туристов вместо коровок, кормим их, лелеем и доим. За сезон заработок получается 200 — 300 тысяч рублей. Что очень даже неплохо».
Одна из владелиц «зеленого дома» — Жанна Короткова — готовит комнаты к заезду туристов. На окошках — разноцветный тюль, в вазах цветы, стены пахнут кедром. Жанна занялась туризмом пять лет назад, и результаты ее деятельности очевидны: рядом с первым домом строится второй, еще больше прежнего, туристов сельская жительница называет на западный манер «гостями».
«С гостями мы тесно контактируем, — поясняет Жанна. — Утром им — свежее молочко, домашняя еда. Кур держим, животных, все овощи свои, с грядки. Объясняем опять же, куда можно ходить, где лучше сплавляться».
СТРАННИК С СОТОВЫМ
Туризм изменил направление внутренней миграции: если раньше все спешно покидали Алтай, то теперь едут сюда — устраивать «новую жизнь». Фермер Коротич прибыл на Алтай с Украины, владелица «зеленого дома» Жанна — из Казахстана, редактор «Чемальского вестника» родом из Бийска.
В пятнадцати минутах езды от Чемала, за речкой под революционным названием Куба, находится деревня Аскат. В деревне, по подсчетам администрации, 66 взрослых жителей, из них 20 — художники. Большинство местных творцов — именно те, что «понаехали» со всей России.
В деревне есть собственный народный театр — «Гамаюн», который ставит пьесы по Сервантесу и Шукшину. Есть и свой странник — графический художник Коля, который «не живет нигде конкретно, а везде понемножку». Зато свои рисунки тушью он продает минимум по 500 рублей за лист (обычный лист из принтера формата А4), с клиентами связывается по мобильному телефону.
Сегодня на Алтай приезжает около миллиона туристов в год. Если в начале 90-х туристических фирм в республике было 14, то через 10 лет их количество увеличилось почти в 10 раз. Только за три года — с 1998 по 2000 год — средний доход на душу населения вырос в 17 раз (с 699 до 8167 рублей).
Алтай выглядит наполовину советским, наполовину — западным: в местных кафе рядом с блюдом указывают количество содержащихся в нем калорий, правда, калории расписывают и для кофе (растворимого), и для чая в пакетиках.
И если до «русской Швейцарии» здешняя инфраструктура пока явно не дотягивает, самих алтайцев «русскими швейцарцами» назвать можно легко — хотя бы потому, как и за что они ценят туристов. «Больше туристов — больше денег в республику», — эти слова заместителя министра по туризму Олега Кулигина повторяют все здешние жители. Даже те, кто пришельцев с их городскими заморочками не одобряют.
Фото: Армен АСРАТЯН/PHOTOGRAPHER.RU; Юрий ИВАНЧЕНКО/PHOTOGRAPHER.RU; Александр ГРОНСКИЙ/PHOTOGRAPHER.RU