Четыре года назад Хаджарбиби решила покончить с собой. Муж достал, денег не было, на работу не брали, несмотря на свежеприобретенное российское гражданство. «Ты, чурка, даже по-русски не умеешь говорить, на фиг ты нам нужна?» Что остается в такой ситуации делать уставшей узбекской женщине? Вешаться. Еще можно поджечь себя — говорят, надежный способ. Главное — оставить после себя прощальную записку. Чтобы все знали.
«ПУСТЬ ВСЕ БУДУТ СЧАСТЛИВЫМИ!..»
С запиской, правда, возникли некоторые сложности. Хотелось рассказать про всю свою нелегкую жизнь подробно, и на одном листке исповедь не помещалась. Тогда она купила конторскую тетрадь формата А4 и за пару недель изложила свою биографию начиная с самого юного возраста: «Сейчас буду рассказывать о самом тяжелом, что в моей жизни случилось. (Хотя оказалось, что еще страшнее вещь в моей жизни потом произошла!) Вот моя проклятая история, история, которую никому, даже своему врагу, не пожелаю. Пусть все будут счастливыми!..» В общем, в этой тетрадке было все: и двое взрослых мужчин, которые ее, восьмилетнюю, увезли в пустыню, изнасиловали и закопали в песок; и описание нравов родного кишлака, где каждая женщина считается рабыней; и рассказ о еще одном изнасиловании; о неудачном замужестве; про обучение танцам; про бегство в Россию, мытарства по съемным квартирам; тяжкий быт эмигранта; избиение детей в российской школе из-за того, что у них неправильный цвет кожи и акцент... Никаких философских размышлений, лишь просто и подробно описанные факты, что еще страшнее.
Тетрадку свою она привезла подруге в Питер. «Не могу читать, — сказала подруга. — Много букв. Отдай лучше в издательство, пусть книгу напечатают». В издательстве странного автора вежливо поблагодарили и отправили восвояси. А через день позвонили, раз сто прокричали в трубку: «Будем публиковать!» И не обманули. Книга «Танцовщица из Хивы, или История простодушной» вышла три года назад в Питере. Редактор сразу предупредила, что имя Сиддикова Хаджарбиби — это какая-то песня с припевом, читатель застрянет прямо на титульной странице. Поэтому решено было назвать автора по-простому, по-узбекски — Бибиш.
Шум из-за этой книги поднялся невообразимый. Одни заявляли, что никакой Бибиш нет, это редакторская выдумка. Другие требовали изъять весь тираж из продажи, так как безграмотные писаки суть позор для великой русской литературы. Третьи выдвигали нестандартное произведение на различные премии — «Национальный бестселлер», «Большая Книга», «Книга года» (эту даже получила). Равнодушных не было. Бибиш, ошалев от славы, немедленно пересмотрела свои планы насчет самоубийства. Судьба, кажется, поворачивалась к ней лицом: сам Малахов ее на свое ток-шоу пригласил, не говоря уже про Елену Хангу. «Как я, чурка, стала такой знаменитой, не понимаю», — смеялась Бибиш. Она ушла от мужа, переехала с детьми из Владимира в Петербург, купила компьютер, стала преподавать любопытным, желающим посмотреть на ту самую Бибиш, восточные танцы. Ее книгу перевели и издали в Великобритании, Италии, Польше, Японии и США. О ней для канала «Культура» сняли документальный фильм «Чурка». О ней бесконечно писали журналисты, пытаясь понять феномен Бибиш. Тут же, под шумок, была срочно выпущена вторая книга — «Ток-шоу для простодушной», те же почти детские записи, неожиданные обороты речи и своеобразные наблюдения. Но этот труд слегка охладил восторженных читателей: одно дело узнать из первых уст шокирующие вещи о жизни мусульманки и совсем другое — изучать ее размышления, афоризмы и притчи. Все чаще в статьях о единственной женщине-писательнице из Средней Азии звучало слово «графоманство».
А затем о ней и вовсе забыли. Вспыхнула яркой звездочкой Бибиш, получила 100 долларов от Малахова, сложила газетные вырезки о себе в папку «Дело №» — и исчезла.
«НУ КАК ВЫ БЕЗ МЕНЯ ПОЖИВАЛИ?»
Бибиш встречает нас на том самом владимирском рынке, где трудится уже семь лет — если не считать, конечно, тот небольшой перерыв, когда она была писателем: «Ну как вы без меня поживали?» Она все так же торгует мужскими джинсами и трусами и между диалогом с покупателями: «Есть большие размеры, 300 рублей, пожалуйста», — рассказывает о своей нынешней жизни. Гонорары ее, оказывается, быстро закончились. А как им не закончиться, если за публикацию книги, например, в Италии Бибиш получила всего 700 долларов. «Больше нет», — сказали ей в родном издательстве, обладающем исключительными правами на все ее произведения. Помыкалась Бибиш с детьми в Питере, да и вернулась назад во Владимир. К нелюбимому мужу, к знакомым торговкам, которые злорадно захихикали: «А мы думали, что ты уже в Голливуде». Вот и сказочке конец.
— Муж в течение четыре года не интересовался, о чем я пишу, — говорит Бибиш. — Он даже не представляет, сколько я ему говно лепила в бумагах на его адрес. Конечно, иногда мои издатели пощиряли меня с гонорарами — в год один раз с мизерными деньгами, которого можно было посмотреть из микроскопа. Тогда на это мизерную сумме у мужа с рта слюны текли, как море, и была у него огромное желание отобрать деньги у меня. Я успевала спрятать денег, тогда муж обижался на меня: «Коза!» Коза это я, по старости он меня так ласкает. Помню, в молодости он меня звал корова.
С мужем у Бибиш серьезные проблемы — он спускает все ее деньги в игровых автоматах. Она не любит его: «Во время секса не могу открыть свои глаза, чтобы не наткнуться с лицом к морду моего мужа… Как странно, половина моя жизнь, несознательно, ушла совершенно напрасно, ушла на то, как выйти разумно замуж — это было когда-то в мусульманский мире. А теперь в сознательно, в христианском мире, думаю, как уйти от этого безумного замужества. Ой, если бы я знала, что есть в мире магазины, так называемые «Секс шоп», где выставляют разных членов, я бы никогда не суетилась». Но уйти от супруга она побаивается: для восточных женщин большой стыд жить без мужчины. Поэтому Бибиш пока что во всем слушается своего благоверного, угождает ему, а сама по сторонам поглядывает — надеется встретить хорошего человека, чтобы сразу в новое замужество рвануть. Ей очень нравятся Кевин Костнер и Дастин Хоффман. Также Бибиш считает, что могла бы создать хорошую пару с Борисом Моисеевым, потому что «она в автомат не играет». А вот с Путиным у них ничего не получилось бы: «Я писательница, не люблю, когда меня командуют». Впрочем, пока дальше фантазий дело не идет: «Мужчины смотрят на меня, как на монумент, с уважением относятся. А мне уважения не надо, мне замуж надо».
Бибиш считает, что писательство сильно изменило ее. Раньше она очень плохо говорила по-русски — «путала роды и падежи», но сейчас она «уже отшлифованная». Шутка ли — несколько месяцев спала с Ожеговым под подушкой. Она стала более яркой: «Я не Глаголева Вера, чтобы монотонный всегда быть».
Разговаривать с Бибиш без улыбки невозможно. И когда она произносит что-то вроде: «Секс важен, несмотря президент ты или гробовой… людей каких-то там копаешь», сразу хочется схватить блокнот, чтобы записывать за ней. В принципе понятно, чем ее книга так цепляет людей: Бибиш очень искренняя, а истории, которые никому нельзя рассказать, как известно, самые интересные.
Порой возникает ощущение, что не мы, а она берет у нас интервью. Узнав, что я разошлась с мужем, серьезно интересуется: «Чем мучил вас?» А вопрос «Кем вы хотели быть в детстве?» Бибиш тут же адресует нам. Выясняется, что я хотела быть летчиком, водитель наш — археологом, а фотограф — сантехником. И только одна Бибиш всегда хотела быть танцовщицей, чтобы все на нее смотрели. Получается, что из нашей компании только она одна и осуществила свою мечту, пусть даже частично — в свободное время Бибиш ведет кружок восточных танцев в спортивном клубе «Локомотив». И даже выступает иногда в местном ночном клубе — с танцем живота, своего. Она сшила себе несколько нарядов, муж сделал ей парик — длинные косички из ремня — и вперед. Когда Бибиш танцует, то забывает про все свои беды: про проблемы со здоровьем, про то, что муж накануне проиграл все их сбережения — 30 тысяч рублей, про грубость детей и подлых комаров, которые кусают ее каждую ночь. «Хорошо, что я танцевать умею, — говорит она, — а то писала бы свои книжки, никто их не публиковал, и я сдохла бы».
«ОТ ЗЛОСТИ Я ЕГО УШКИ КУСАЛА»
Неопубликованных текстов у Бибиш много. Дома она с гордостью включает компьютер, показывает нам свои афоризмы: «Ремонтированная Буратина — Кристина Орбакайте. Глаза горизонтальная — Анита Цой. Обреченный ростом — Александр Цекало. Мадонна — была шлюхой. Ботинка без шнура — Шнур. И вообще без шнура — Шнур». Увидев нашу растерянность, Бибиш понимающе вздыхает: «Многим нравится, да», и рекомендует еще изучить куски из ее новой книги «Письма Диогену».
Все время общения с Бибиш не покидает ощущение, что мы находимся в каком-то Зазеркалье. И она, маленькая смуглая Алиса, ведет нас какими-то неизведанными тропками. Никогда не знаешь, что будет через минуту. Например, услышав вопрос: «Где у вас туалет?» — она испуганно кричит: «Нет у нас туалета, нет!» Потом оказывается, что ей просто стыдно пускать гостей в комнатку с обычной дыркой в полу. И тут же, без паузы, Бибиш признается, что купила надувной бассейн, чтобы семье было где мыться — в съемном домике нет никаких удобств. «И постель у нас 1941 года, — говорит она. — А адеялы смотрятся так, будто туда бомба упала тоже 1945 года».
Настроение у Бибиш переменчивое. То она заливисто хохочет, то доверчиво присаживается рядом, положив подбородок на твои колени, то показывает записи из своего дневника: «11 марта 2007 г. Муж был пьяный, я его била, крычала, орала, но все была бесполезно. Он очень много набрал, минимум годовой план выполнил. У меня даже устали руки быт его в пьяном виде. От злости я его ушки кусала, но он не чувствовал».
Муж Игр на Бибиш не обижается. А чего обижаться — это она его за глаза только ругает, а на деле ведет себя как обычная восточная жена. Готовит, убирает, стирает — одной воды в машинку 50 ведер надо натаскать. Плов подает — улыбается. Про козу услышит — молчит. Только пишет что-то там непонятное в своем компьютере, что никто из семьи не читает. Сыновья Иззат и Азиз тоже мать ни во что не ставят. Ну и что, что у нее инсульт недавно был? Кто-то же должен за мужчинами ухаживать.
«МОЙ АДРЕС: ПАЛАТКА № 60»
Мысли о самоубийстве снова посещают Бибиш. Нет-нет да и мелькнет в ее дневнике: «Боже мой, такая тоска у меня, как будьто она безконечная». Нет у писателя Бибиш ни надежды, ни красивой машины, ни нового мужа-олигарха, ни мобильного телефона, инкрустированного стразами от Сваровски. Никто не предлагает ей написать книгу кулинарных рецептов, хотя готовит она не хуже всяких Робски. Не сложилось.
И пока ее книги изучают японские филологи, а американцы пишут о ней диссертации, Бибиш, сгорбившись над маленьким ноутбуком, сочиняет обращение к своим читателям: «Распродажа! Товарищи однопольчанцы! Если вы желаете раздевать свои джинсовые брюки, срочно приходите ко мне на рынок покупать осенно-весенные куртки. Посколько мой домашный питомец исчерпал все семейные бюджет на игровые автоматы, я вынуждена как то выживать и сушествовать. Вот и придумала на рынке распродажа. Вчера съездила в Москву за товаром в Черкизовский рынок. Хочется хвалить все что продаю, что они модные. Но мой сын смеялся и говорил мне: «Мама, ты чего паришь, сейчас слова мода никто не исползует, сейчас говорят «стилные тенденция». Почему? Мне кажется про моды всегда говорят мода. Но, учитываю урок от сына, могу сказать, что я продаю одежды соответствующым стилным тенденциям. Народ, друзья, налетайте, все дешего, все даром, распродаю за смешные деньги, приходите, вручайте! Мой адрес: Батуринский вещевой рынок палатка № 60 отдел джинсовые одежды (имя продавца вам известно, не буду еще раз повторят, что это я). Жду вас!»