В конце прошлой недели я пошел в американское посольство на собеседование. Речь шла о визе для поездки в эту чудесную страну в начале следующего месяца. Я не взял с собой паспорт. Собеседование — оно и есть собеседование, думал я.
До сих пор я получал визу в эту страну вообще безо всякого собеседования. Надо сказать, что я по-всякому представлял себе это собеседование. Думал, о чем мы поговорим и с кем. Будет это мужчина или женщина? На каком языке мы будем собеседовать? Станем ли мы говорить о политике или скользкие темы предпочтем не трогать? И не подумают ли они вторгаться в мою личную жизнь?
В общем, я можно сказать, морально и интеллектуально готовился к этому разговору. И тут уж стало, конечно, не до паспорта, за которым мне пришлось теперь съездить домой. Я съездил, вернулся в посольство. Девушка-американка попросила меня сделать отпечатки пальцев и спросила, надолго ли я еду в США. Услышав, что на два дня, она сказала:
— Спасибо, вы прошли собеседование.
Я вернулся, можно сказать, даже разочарованным такой легкой победой. Я-то ожидал интеллектуального сражения на поле противника, противостояния двух сверхдержав… А получил холодную протокольную вежливость.
Потом я поговорил с коллегами, которые тоже в этот день прошли собеседование. И только тут понял, как же мне, черт возьми, повезло.
Потому что одну девушку они спросили:
— Скажите, почему вы решили заняться журналистикой?
Это был, видимо, по их представлениям, непраздный вопрос. Сначала я подумал о том, что при взгляде на эту блондинку и правда возникает вопрос, почему она занялась журналистикой. Я был вынужден признаться себе, что и сам при взгляде на нее пару раз задавался этим вопросом. Но все-таки я же не решился задать этот вопрос. А они сделали это буднично и просто, в рамках своих прямых обязанностей.
Она им что-то ответила. Она даже сама не помнит, что. Она начала исступленно думать, зачем она занимается журналистикой.
Я попробовал объяснить ей, что вопрос этот ей задали, наверное, только для того, чтобы удостовериться, что она и в самом деле журналистка. Она подтвердила:
— Да, меня еще спросили, какая журналистика интереснее — газетная или телевизионная.
То есть ее хотели запутать.
— И что ты сказала?
— Что газетная. А они спросили, почему. Я сказала, потому, что я работаю в газете…
Но думала она в это время на самом деле над первым вопросом. Она думала и, по-моему, не находила ответа. Ведь столько прекрасных профессий вокруг!
И вот она до сих пор мучается. Страшную шутку сыграло с ней это собеседование.
Я думаю, она может уйти из журналистики.
Господи, какое счастье, что они не спросили об этом меня.