О том, что калмык — «друг степей», в Элисте забыть невозможно: напоминает наглядная агитация. Вдоль дорог — пожелтевшие, советских еще образцов щиты с надписями в духе «Благословенна степь моя в апреле!» (они висят круглый год, но цветет степь и вправду в апреле). По городу разъезжают грузовички с эмблемой салона мебели под названием «Степь». А на рекламном стенде одного из провайдеров мобильной связи — табун лошадей, мчащийся по степи под слоганом «Всегда впереди!».
Увы, степь, которая прославила Калмыкию со времен Пушкина, сегодня кормит ее неважно: сельское хозяйство — главная отрасль экономики — без господдержки пошло на спад. Работы нет, калмыки в массовом порядке ищут лучшей жизни в чужих краях: одни — за границей (в основном в США и Чехии), другие едут на заработки в Москву. Каждое утро из Элисты в Первопрестольную отправляются переполненные автобусы. А местные газеты регулярно публикуют объявления столичных суши-баров о приеме на работу девушек и юношей азиатской внешности. Но поскольку у тех, кто остается, шансов на трудоустройство немного, в республике большой спрос на идеи.
НЕ ДО ИГР
Предпоследним массовым увлечением были шахматы: когда в 1998-м рабочие не успевали завершить строительство City Chess, или Города шахмат, для проводившейся по инициативе президента Илюмжинова Международной шахматной олимпиады, элистинцы побросали работу и отправились докрашивать, доклеивать и дошпатлевывать то, что не успели рабочие. Проведение олимпиады такого уровня в Калмыкии вызвало небывалый национальный подъем: люди, не задумываясь, выносили из домов мебель и люстры, чтобы обставить пустые дома для высоких гостей-шахматистов. City Chess в результате был готов в срок — за три дня до открытия олимпиады.
Увы, с окончанием соревнований прошла и эйфория. Обещанного благополучия Город шахмат не принес: шахматные фигуры в человеческий рост остались на улицах, но люстры и мебель в дома не вернулись. Теперь у калмыков новая идея — религия. Если раньше президент республики, которая ничего не производит, вкладывал огромные деньги в строительство еврокоттеджей, то сейчас — в строительство самого крупного буддийского храма в Европе.
Строительство центрального хурула шло с не меньшим энтузиазмом, чем строительство Города шахмат: в народной стройке принимали участие все — от лам и студентов до чиновников и пенсионеров. Верховный лама Калмыкии Тэло Тулку Ринпоче часто подчеркивает, что центральный хурул в Элисте возведен за рекордно короткий срок (9 месяцев) именно благодаря старанию и сплоченности жителей. Когда же в ноябре 2006-го республика отмечала 10 лет со дня открытия первого буддийского монастыря, верховный лама напомнил, что построено уже 33 храма.
— Сегодня мы можем прочитать в глазах людей больше любви и доброты, чем десять лет назад, — считает Тэло Тулку Ринпоче.
ВОСКРЕС ИЗ ЖИВЫХ
У Александра Нимеева, высокого подтянутого мужчины, лицо в шрамах, а на левой руке нет одного пальца. Это, по его словам, следы бурной молодости, о которой он предпочитает не вспоминать. Брутальная внешность Александра к разговору по душам не располагает, однако, уверяют его земляки, уже десять лет как он не обидит и мухи. В 1996-м Нимеев вместе с дочерью и друзьями попал в страшную аварию: приехавшим врачам оставалось лишь констатировать смерть пассажиров — травмы были несовместимы с жизнью. Только у Александра прощупывался слабый пульс.
— Я столько провалялся в больницах, что в мое выздоровление никто уже и не верил. А это очень страшно — когда тебя хоронят заживо, — говорит Нимеев.
Когда надежды на медицину рухнули, отец Александра повез его в буддийский храм — хурул. Там он и встал на ноги, как сам считает, благодаря воздуху монастыря и беседам с монахами. Старейший лама, монах-тибетец, к которому пришел Нимеев с вопросом, как искупить вину за гибель дочери и друзей, посоветовал построить ступу — буддийский памятник, наполненный реликвиями. Со строительства этой ступы у 43-летнего Александра началась новая жизнь.
Он продал все, что у него было — бизнес (заправку), машину, и посреди степи, рядом с бывшей заправкой, начал возводить в родном селе Ульдючины ступу. Название этого села Приютненского района по-калмыкски значит «меченосцы», что, видимо, наложило свой отпечаток на образ жизни: об Ульдючинах по всей Калмыкии до недавнего времени ходила недобрая слава. Сейчас, после возведения ступы, уверены местные жители, жизнь пошла на поправку: нет больше самоубийств и разборок на национальной почве, несчастные случаи и аварии резко пошли на убыль.
— Он установил ступу между селом и кладбищем, и она будто отгородила нас от постоянных смертей. Мы ведь хоронили в год человек по 12 — 13. Для села, где всего-то живет человек 800, это очень-очень много, — говорит домохозяйка Мария Бадмаева.
Александр так объясняет эту особенность региона: «На Кавказе — а мы же граничим с Кавказом — нужно уметь постоять за себя. Воинственность у калмыков в крови, но стоит выпить…»
Чтобы закрепить успех, Нимеев решил строить в родном селе буддийский храм, однако, поскольку это мероприятие недешевое, без помощи администрации не обошлось. Построив хурул в Ульдючинах, Александр предложил свою помощь в возведении центрального хурула в Элисте. Человек, знающий ритуал закладки буддийских сооружений, оказался настолько востребованным, что вот уже два года Александр ездит по селам Калмыкии, где идет строительство ступ, объясняя, как это правильно делать.
КАК РАБОТАЕТ СТУПА
«Ступа» в переводе с санскрита означает «верхушка», «вершина». Эти древние буддийские сооружения строятся для накопления священной энергии, которая призвана защищать от стихийных бедствий, эпидемий, войн и конфликтов. Строго определенная канонами форма ступ (в основании — квадрат, далее — круг, сверху — фигура, символизирующая эфир) обычно наполняется реликвиями и мантрами (текстами молитв). Строительство ведется по строгим канонам, согласно преданиям, установленным самим Буддой Шакьямуни.
У Александра на строительство ступы ушел год. Нужно собрать все необходимые элементы: оружие (чтобы не было насилия); сельскохозяйственные орудия (для плодородия); шерсть овцы, коровы и лошади, заплетя их в косички (чтобы не болели животные). Кроме того, в качестве подношений на восемь сторон света (так полагается по буддистским канонам) внутрь ступы закладываются восемь фарфоровых кувшинов, наполненных жемчугом, кораллами, бирюзой, янтарем, золотыми и серебряными украшениями, а девятый кувшин, наполненный священными реликвиями, вместе со статуэткой Будды специально привозят из Индии. Из-за сложности ритуала Нимееву и приходится ездить по всей республике, где простые люди, так же как и он в свое время, стали своими силами возводить ступы.
РЕАНИМАЦИЯ
Хонгор Бадмаевич Эльбиков мало того что по ночам оперирует в местной реанимации и пару раз в неделю читает лекции в местном медицинском колледже, так теперь еще и работает в центральном хуруле помощником верховного ламы Калмыкии по административным вопросам. Началось все, по его словам, с решения несколько лет назад выучить тибетский язык. Для этого он стал ходить к старейшему монаху-тибетцу геше Тензин Дугде. После двух лет обучения Хонгор Бадмаевич начал узнавать в тибетской речи знакомые слова, после трех — научился читать, а позже, шутит он, когда монах поколотил его сутрами за леность, резко прибавил в учебе. Старания ламы оправдались: теперь в лице Хонгора Бадмаевича у него есть переводчик.
— Когда буддизм стал возрождаться, люди шли к ламам, когда уже нечего терять, — объясняет Хонгор Эльбиков. Так, к нам приходила мать, в одиночку воспитывавшая троих детей, — из-за ссоры с начальником ее уволили с работы. Когда же после молитвы, прочтенной монахами, начальник сам ей позвонил и попросил вернуться — она пришла в хурул с огромным букетом цветов. Да разве она одна? Видели бы вы, какие очереди из абитуриентов и их родителей выстраиваются перед хурулом накануне вступительных экзаменов в вузы!
О чудесах спорить трудно, но в том, что буддизм на глазах становится для калмыков важным элементом национальной самоидентификации, в республике говорят все чаще. Единственному азиатскому народу в Европе, по прихоти истории оказавшемуся вдали от монголоязычных соплеменников и лишившемуся религии в советские времена, чтобы сохранить себя как этнос, сегодня и вправду логичнее опереться на древние традиции, чем на шахматы. Получится ли?