Недавно 37-летняя вторая скрипка основного состава Камерного оркестра Кэмдена Алекс Куп в хорошем настроении возвращался из Москвы в Лондон. Но в аэропорту несчастного задержали за попытку вывезти свой собственный, дарованный еще тетушкой музыкальный инструмент столетней давности, так как он не был задекларирован при въезде.
Скрипка, хотя и не от Страдивари, все равно ценная — стоит около 2 тысяч фунтов стерлингов. Однако главное для Купа было не в материальном, а в духовном: он обожал свою скрипку и совершенно не скрывал от таможни этот «потенциально русский антиквариат» — нес возлюбленную на спине.
Но российская таможня в тот день была бдительна и действовала четко по инструкции. Документов о ввозе нет — значит инструмент забираем. Куп делился потом своими переживаниями на страницах одной из лондонских газет: «Я надеялся заплатить какой-нибудь «штраф», памятуя о том, что взяточничество очень распространено в России…»
Не вышло. Опасаясь, что скрипку у него могут отнять навечно, бедный Алекс пропустил рейс и в ожидании приятеля, которому решился доверить тетушкин подарок, около часа сам для себя играл композиции классиков. Играл и плакал, плакал…
Хотя сейчас Музей музыкальных инструментов, изучавший залетную скрипку, уже подтвердил, что она не является каким-то особо ценным предметом, по крайней мере, до осени Алекс своего инструмента не увидит и уже привыкает к одолженному, потому что без разрешения Министерства культуры РФ скрипка к владельцу не вернется никогда, а министерство солидное, думает неспешно. Кроме того, Купу, дабы инструмент был выслан, предстоит перечислить в российскую казну 10 процентов от его стоимости.
Алекс говорит, что деньги для него неважны, важны воспоминания. И, хотя его российские партнеры взяли на себя обязательство полностью оплатить расходы по пересылке скрипки, предупреждает: «Безусловно, эта страна выбирается из коммунистической эры, но, если говорить о бюрократии, там по-прежнему мало что меняется».
Вывод не столь однозначный, как может показаться. Граждане России уже давно смирились с тем, что за границей у них в случае выявленного нарушения правил ввоза-вывоза все запрещенное мгновенно изымают, и не особо ропщут. В январе, вылетая из аэропорта итальянского города Форли, я стал одновременно и свидетелем, и участником забавной акции в рамках последовательной «борьбы с терроризмом». У всех российских туристов конфисковывали духи и другие жидкости, положенные в ручную кладь из-за незнания очередных инструкций, изданных Европейской комиссией. Мне почему-то предложили решить, что оставить: одеколон или лосьон после бритья. Выбрал одеколон и, радостный, даже постеснялся спросить, а почему нельзя взять и то и другое. В Европе все же находился, а здесь не может не царить закон, и дурацкие вопросы неуместны.
А мы в очередной раз выглядим свирепыми дикарями, не способными смириться с забывчивостью нежного скрипача, которую, кстати, никогда не простили бы в том же Лондоне.