Хлопот много, — объясняет Василий Митяев, три года назад по случаю прикупивший пионерский лагерь под Питером и решивший было оказывать услуги «для отпускников, желающих обеспечить недорогой и качественный лесной отдых пожилым родителям на время своего отпуска». Лагерь он отремонтировал под евростандарт, нанял кроме регулярного персонала четырех патронажных сестер (посчитал, что «на тридцать койко-мест — самое оно») и повара по диетпитанию. Сам Митяев в свое время — задолго до бизнеса — окончил мединститут, педиатр:
— Думал, что старый, что малый — все едино. Присмотр, уход, памперсы. Оказалось, что все сложнее намного: что ни старик — свой норов, свои запросы, даже диеты разные. В конце концов плюнул и с этого сезона стал обычных отдыхающих принимать. Так что зря позвонили, выходит…
Редкие фирмы, подобные митяевской (где из координат на сайте — только мобильный телефон хозяина), и пансион «Никольский парк» в подмосковном Зеленограде (где телефоны стоят в каждом из семидесяти трех номеров), объединяет немногое. Среди объединяющего как раз поиск по интернету: как утверждает
Наталья Голикова — заместитель генерального директора ГУП «Моссоцгарантия» и «хозяйка» девятиэтажного «Никольского парка», построенного Москвой два года назад, — через сеть приходит большинство клиентов:
— Мы специально создавались для того, чтобы обеспечить присмотр для родителей отпускников. Половина наших номеров — постоянно для них…
Редкий случай, когда государство идет впереди бизнеса, для новой России и в сфере социальных услуг — чуть ли не исключительный. Однако факт: несколько лет назад правительство Москвы провело маркетинговые исследования — специальные, профильные. Выяснили, что услуга «пристрой своих родителей на время отпуска» востребована. А рынка предложений, по сути, нет; ну, санатории, ну, дома отдыха, которые остались. И значит, надо этот рынок создать.
— Это не дом престарелых, а учреждение гостиничного типа, в котором работает комплексная система медицинского обслуживания. Точнее, оздоровительных и реабилитационных мероприятий — ЛФК, бассейн, физиотерапия. Средний класс сюда родителей определяет, — Наталья Голикова с охотой употребляет модный термин. — Те, кто состоялись, сложились, могут платить и ищут на время своих «каникул» варианты для родителей, чтобы и они отдохнули. В ценовую политику мы вписались реально: дотаций никаких, самофинансирование обеспечиваем. Если цены на тепло и электричество повысятся — нам тоже придется. Но пока не повышали…
900 рублей — самое дешевое койкоместо в самом дешевом номере для двоих. В сутки. Стандарт — тысяча девятьсот с лишним (один в двухместном) либо почти две двести (в нем же — с супругой либо с сиделкой). Запись за две недели, но, как говорят в «Никольском», «дом свежий, номера свободные в принципе есть». Скидок вот нет — даже для тех, кто постоянно проживает. А есть тут и такие: мама писательницы Дарьи Донцовой, например. Или отец адвоката Павла Астахова. Или сама Лидия Смирнова, которая «Моя любовь». Впрочем, она по городской квоте — для самых заслуженных: городское учреждение все же.
— Образ мыслей у наших особый: сколько денег ни вложи в такой дом, все равно заранее считают богадельней. Потому что специально для стариков построено. Ну, воспитали нас так…
Это Александр Кабалин, главврач и ГУПа, и пансиона, ведет корреспондентов «Огонька» по своему — и смежному со своим — хозяйству. Тренажерный зал — качкам на зависть; ресторан — четыре раза питание, индивидуальное меню по заказу; кафе, фитобар. Бильярдная с просто баром, даже пивной агрерат стоит — лицензии нет пока. Номера двухкомнатные, с балконом, широченные: «Хоть с коляской, хоть так». Новенькое все, явно дорогое — все made in, кроме акварелей Сергея Андрияки (уверяют, что подлинники). Библиотека просто шикарная — ЖЗЛ, куча классики и современности. На одной полке три «Рейдера» Астахова стоят рядком:
— Их четыре у нас, но один на руках. Автор подарил нам…
Ольга Викторовна, библиотекарь, раскрывает одну из книг: действительно, слова теплые, роспись под ними.
— В основном детективы и любовное наши читают.
— Донцову, да?
— Конечно. Она тоже подарила книжечку — одну, сотруднице нашей…
Здесь даже интернет есть — хоть и за отдельную плату и не в самих номерах. В пансионе говорят, что услуга «весьма востребована контингентом», да и прицел на будущее есть. Понятно, что на подходе — поколение стариков, которым подавай беспроводной коннект, не отходя от кровати.
— Натуральная гостиница, но в ней — вот такая медицинская и рекреационная база, — подводит итог Наталья Голикова. — И все равно: пока вот так не покажешь, что это настолько не дом престарелых, многие не понимают.
— Может, потому что государственное учреждение, отсюда и стереотип?
— А вот тут не соглашусь. Как бы там ни было, что бы ни случалось, но клиент наш доверяет государству больше, чем частнику. Не намного, но больше: государство в восприятии старого человека — помощник. Несмотря, повторяю, ни на что. А у нас пожилые — целевой контингент. И мы понимаем, какие именно услуги нужны пожилому человеку.
Угодить пожилому трудно, это факт. В пансионе вспоминают: некий депутат Госдумы привез сюда свою матушку — «как раз наш случай, в отпуск он собрался далеко». Та приехала — и сразу же обратно: «Не останусь, вези домой». Не потому, что государству не доверяет (сына-то госслужбе доверила). «Просто менталитет пожилых людей, — говорит главврач Кабалин. — Смена обстановки ими часто трудно переносится».
А вот Александр и Лидия Берлины — ей 76, ему 81 («Ну вот, про возраст спросили, перед девушкой опозорили», — сокрушается Александр Захарович, весело глядя на Голикову) — уж точно не из тех, кто боится смены обстановки с домашней на какую-либо еще. Два сына у них: один — на неплохой должности в топливодобывающей компании, другой и вовсе директор троллейбусного завода. Потому отдыхают Берлины каждый год. За границу не ездят, «тяжело нам», а вот в Подмосковье различное — пожалуйста.
— Когда совпадает с отпуском детей, когда нет. Они и в отпуска-то нечасто ездят. А сравнить можем, — говорят Берлины.
Из их личного экспресс-анализа рынка (на уровне, да) выясняется, что в санатории Х лечат хорошо, но тысяча шестьсот с человека в сутки; а в пансионате Y дешевле и в целом «очень мило», но лифта два, один сломан, постоянно приходится с соседями на площадке около него встречаться, «а я это не всегда люблю, когда вокруг слишком много людей, а тут лифтов шесть».
— И всюду приходилось возить с собой чайник. А тут он есть, — показывает Лидия Львовна на микрокухоньку. Чайник, ага, пластмассовый, электрический. Еще есть мойка, холодильник и микроволновка немецкая. — Мы не пользуемся, но приятно.
В семье Сарьянов возрастное соотношение примерно такое же — правда, Вячеславу Ашотовичу на год меньше, чем Александру Берлину: юбиляр, 80. Детей тоже двое — дочки; и все у них в порядке. Но в отпуск с шести соток своих в Храпунове старшие Сарьяны выбрались впервые за долгие годы.
— Мы не сидим на шее друг у друга, это лучше всего, — гордится Сарьян. Просто все срослось так: в доме ремонт, одна из дочек уезжает в отпуск с семьей, а мама… то есть бабушка семейства, Нина Федоровна, еще и ногу недавно сломала.
— Здесь лучше, чем тогда там было, — одобрительно утверждает Нина Сарьян. «Тогда» и «там» — еще при Советах, когда Вячеслав Сарьян имел высокий пост в Госснабе и путевки во всевозможные санатории. «Плохо, что дорого, а так все хорошо» — так Сарьяны говорят.
Спорить с ними не с руки: две тысячи рублей с лишним в сутки на двоих — это не меньше, чем Турция для остальной семьи на то же время. Но поскольку в отпуска средний класс ездить не перестает, в Москве вроде бы думают строить еще один пансион для тех, кто сам средний класс физически и породил. Только уже подешевле — «чтобы с комфортом, но без роскошеств».
