— Нет, мы же только поесть! — чуть не кричат двое крепких ребят чисто конкретного вида и выбегают из новгородского кафе, едва появившись на его пороге. Анна — одна из хозяек и по совместительству бармен («Наш в отпуске, а я по коктейлям многое умею») — растерянно застыла за стойкой с белым конвертом в руке.
— Сколько уже не приходили, странно, — простодушно объясняет она. — А я все собираю, собираю. Ребята, те, кто всегда приходил, из ЧОПа…
«Ребята» — сотрудники одного из 48 ЧОПов двухсоттысячного Великого Новгорода — в последнее время пропали не только с Аниного горизонта. Рэкет в масштабах города сделал перерыв на два, на три месяца; это в Новгороде — впервые за последние полтора десятка лет.
ПО «ЛЕРМОНТОВСКИМ» МЕСТАМ
Особняк, что на улице Стратилатовской, всей Новгородской области известен по старому названию улицы — просто как «дом на Лермонтова». Внутри дома — офисы главы ОАО «Новгородский завод стекловолокна» и ЗАО «Проектстрой» Тельмана Мхитаряна и исполнительного директора завода «Спектр» (производит телевизоры) Николая Кравченко. Об офисной природе здания, впрочем, сейчас говорит немногое: ни обычных для его парковки дорогих машин, ни людской суеты вокруг. В мае в эти офисы пришла спецгруппа Управления МВД по Северо-Западному округу с обысками. А в июле — после того как приехавший в Великий Новгород полпред Илья Клебанов объявил Новгородскую область «самым криминальным регионом на Северо-Западе, где лидеры преступных группировок легализовали капиталы, но сохранили стиль 90-х: убийства, вымогательство, поджоги», — жизнь «на Лермонтова» прекратилась совсем.
— Или легализоваться до белых воротничков, или людей пачками стрелять. А чтобы и то, и другое одновременно, да в рамках всего одного преступного сообщества — монопольного, все контролирующего… И так пятнадцать лет, представляешь? Беспредел полнейший, — прямолинейно оценивают ситуацию правоохранители в частных беседах. Для них все уже понятно: в области много лет действует ОПС — оргпреступное сообщество, во главе его — Кравченко и Мхитарян; сфера деятельности и влияния практически весь средний и часть крупного бизнеса, расположенного в области; силовой компонент — как раз эта самая черная полусотня ЧОПов, так или иначе контролируемая «с Лермонтова»; трупов вокруг дела — немерено...
Четыре года назад новгородец Андрей Моисеев на себе пережил особенности новгородского бизнеса, пройдя через «этапы становления и оставления» оптовой торговли мороженым. Договариваться Моисеев ни с кем не стал, продержался год:
— Как группировка работала? Ну, например, приезжают к директору магазина ребята из «Приоритета» — есть у них такой ЧОП, один из многих. Приезжают со своим холодильником, а мой выставляют на улицу: «Вот тебе, директор магазина, прайс, цены нормальные, если не нужны проблемы — работай с нами, какая тебе разница?» Потом появляюсь я, директор извиняется: «Цены у них, конечно, похуже, но покой дороже». И так у них во всем.
ИГРА С ОГНЕМ
На родине первого российского ритейлера — торгового гостя Садко — покой ценится весьма высоко. Шесть лет назад, например, попробовала сюда прийти торговая сеть «Эльдорадо» — электроника, быттехника. Сначала убили Юрия Куприянова, сдавшего площади в аренду компании. Через месяц сожгли и сам магазин «Эльдорадо». Его директор Игорь Панко созвал пресс-конференцию: «Мы все равно будем работать всерьез». Игорь до того был в спецназе ГУИНа, человек не из пугливых. Через четыре месяца, однако, убили и его. Еще через четыре — еще одного арендодателя, Виктора Алексеева. Так что сеть магазинов «Электроника», контролируемая Андреем Петровским, не по паспорту известным как Реча, сохранила монополию на новгородском рынке.
В общем, понятно, почему бывший мороженщик, а ныне начинающий региональный политик Андрей Моисеев считает, что «ему еще с бизнесом повезло». Полагает так и Павел Гальченко, уже год не появляющийся в Новгороде без сопровождения двух охранников из милицейского спецназа. Павел — бизнесмен наследственный: его родители еще в перестройку основали один из первых закупочных кооперативов, а по соседству с ними площади снимал Николай Кравченко — с первым частным ларьком, «музыкой торгующим».
— То, что в городе все всех знают давно и все всем руки жмут, еще ни о чем не говорит: бизнес есть бизнес, — уверен Гальченко. — Моей компании 16 лет — столько же, сколько и губернаторству Михаила Прусака. Но ниша у нас — строительная, для ребят из сообщества долгое время неинтересная. Потому все было относительно мягко: раз в два-три года приходили с предложениями, я вежливо отказывал. Решал, в общем, вопросы.
Все было так, пока в прошлом году в кабинете Гальченко со схожим текстом не появился некто Вячеслав Забегалов. По словам следователей, он — из того же ОПС; судя по его визитной карточке, помощник адвоката, чего не скажешь по его же стальным зубам и татуировкам. Павел Гальченко отказал и ему, на всякий случай сделав видеозапись разговора. Повод для перестраховки был: за год до того ЧОП, контролируемый Забегаловым, несколько раз предлагал свои особые услуги агентству недвижимости, расположившемуся на улице Людогощей (если глядеть на администрацию, то Людогоща обтекает ее справа). В марте 2005-го офис сгорел: вбежали, бросили «коктейль Молотова», подперли дверь снаружи. Погибли три женщины-сотрудницы. Так что когда у Гальченко в один июльский день 2006-го — вскоре после знаменательной встречи — вспыхнула личная машина (в одном конце города) и цех на его производстве (совсем в другом), связать «а» и «б» для него труда не представило. Для правоохранителей, к которым он обратился, — тоже: заявление приняли, запись забегаловского визита к делу приобщили, охрану к Павлу приставили.
— Год с ними хожу, — показывает Гальченко на крепышей в черной спецназовской форме. — Сроднились уже.
А Забегалова изловили недавно, в Москве. Отправили его было в новгородский СИЗО, но там тут же организовался сходняк на тему «как жить, что говорить, на кого стрелки переводить»; потому — быстро в Питер, в изолятор ФСБ.
ЭЙ ВЫ ТАМ, НАВЕРХУ!
— Первые сигналы мы получили еще в 2002 году, — утверждает Анатолий Тюков, глава управления ФСБ по Новгородской области. — Но заручиться поддержкой федерального центра в деле новгородского ОПС мы смогли только недавно. И вовремя: ситуация здесь стала совсем взрывоопасной.
Когда в конце 2006 года новгородский парламент принял новый устав — мэр избирается из числа депутатов гордумы, - стало ясно, что дальше некуда. Ведь депутатов в думе — 25, а «неангажированными» тогдашний губернатор Михаил Прусак в июльском разговоре с полпредом Клебановым признал лишь четырех. Остальная дума, по его же словам, сформирована отдельными людьми — из «Проектстроя», «Стекловолокна»… «Сигналы были, а как реализовать? Дела закрывались в прокуратуре, суды оправдывали», — откровенно говорят подчиненные Тюкова. Лишь недавно полегче стало — видимо, как раз в силу федеральной поддержки. Сменили верхушку прокуратуры: с Дальнего Востока приехали новый областной прокурор Сергей Бажутов и его зам Константин Карасев. Ушел в отпуск глава облсуда, чтобы в конце августа сдать дела преемнику, тоже не новгородцу.
— Когда Михаил Прусак получил от Бориса Ельцина Новгородскую губернию, лично ему шел тридцать второй год, а на дворе стоял год девяносто первый. Экономическое состояние представляете, да? — Павел Гальченко, которому сегодня 32, прекрасно понимает старшего коллегу-управленца. — И когда к нему пришли эти ребята и сказали: «Давай ты будешь заниматься привлечением крупных инвестиций, а мы поможем тебе регулировать остальной бизнес» — это, наверное, даже было и неплохо. Не по закону, по жизни. Прусак привел в регион «Дирол», «Кэдбери», фанеру немецкую, металлургов с Урала, много кого еще — получилось у него из-за передышки этой. Лет на пять неплохо, ну на семь — до дефолта. А дальше как?
— Сам Прусак повинился публично: система власти в области строилась на принципах сглаживания углов, — цитирует губернатора Андрей Моисеев и добавляет: — Как в том мультфильме про кота, где «давайте жить дружно». Но бизнес-то остановить нельзя. Ребята — Мхитарян, Кравченко — стали самодостаточными, подгребли под себя все ресурсы губернии. Так что Прусаку обижаться не стоит: его власть сама сформировала эти отношения. Никто не говорит об уголовной ответственности Михаила Михайловича, но о его политической ответственности говорить не только можно, но и нужно.
— Нормальный был триумвират: Прусак — власть, Мхитарян — экономика, Кравченко — сила. — Михаил Шимановский работал политтехнологом «на Тельмана и его команду», несколько лет назад перешел, так сказать, на светлую сторону; знает, о чем говорит. — А потом они поняли, что без Прусака обойдутся, избрав городскую думу. Наделали за все пятнадцать лет долгов городу и области миллиардов на восемь, нареструктуризировали их, а им за бесценок продают все новые объекты…
Среди последних Шимановский называет торговый дом «Барка» и дом быта «Волхова», на котором стоят почти все телеретрансляторы губернии.
— Как всегда, формальный конкурс без внешнего доступа, — оценивает Моисеев. — «Волхова» в 2005-м была продана по стоимости годовой аренды. А программу приватизации принимает кто? Гордума. А в гордуме кто?
Понятно, кто в гордуме. Непонятно, с кем должен был бороться Михаил Прусак. Может быть, с почетным гражданином Новгорода, кавалером ордена Дружбы народов Мхитаряном Т А., которого Прусак несколько лет назад сделал своим советником по политвопросам? Или с партнером по охоте Кравченко Н С., у которого, судя по четырехгодичной давности интервью самого Кравченко, дочь «в Москве в одной группе с подружкой учится — Ирой Прусак, дочерью губернатора. Живут вместе, много времени уделяют учебе»?
Корреспондент «Огонька» с удовольствием узнал бы о планах бывшего губернатора, но, к сожалению, от разговора он отказался. По несколько иным причинам не удалось выяснить, что об этом всем думают Тельман Мхитарян и Николай Кравченко. Вскоре после майских обысков Мхитарян почел за благо уехать из Новгорода в Армению. А отдых Кравченко затянулся с апреля: по одним сведениям, он находится в Восточной Европе, по другим — в Австралии. Все их известные телефоны — вплоть до малоизвестных — заблокированы. Даже принадлежащие им телекомпании «Триада» и «Волхова» на защиту не бросаются, хотя еще в начале лета занимались этим активно.
ПРИСМОТРИТЕСЬ К «ТИМУРУ»
Выжидают все, таятся многие. В малом буфете губернской администрации — для высших функционеров, вплоть до самого Михаила Прусака (он из демократичных, ему еду в кабинет не приносят), — за традиционным обедом на дюжину кувертов сидят дай бог трое. Два вице-губернатора уже покинули администрацию, один — с возобновленным уголовным делом, закрытым было четыре года назад. Остальные чиновники кто в срочных отпусках, кто на больничном, кто, как губернатор Прусак, по региону ездит, колосья свежего урожая пробует вдали от ненужных вопросов. Красота, кто понимает.
Остающиеся сопротивляются, как могут. Два месяца назад областная прокуратура предложила ускорить изгнание игорных заведений, не дожидаясь 2009 года, прямо с 2007-го. Тут и оздоровление криминальной ситуации, и просто улучшение имиджа губернской власти, в том числе в глазах федерального центра. Облдума же попросила два года подождать. В итоге ни нашим ни вашим: заведения в области закроются с лета следующего, 2008 года.
Смех в том, что этих крупных казино, то есть, простите, культурно-развлекательных комплексов, в области всего два. Один, как уверяют силовики, — под контролем ОПС, другим же владеет сын первого вице-губернатора Бойцова.
Что ж, никто не хотел сдаваться — хотя где-то потихоньку приходится. К продаже готовится мясоперерабатывающий комбинат «Тимур», славный отнюдь не только колбасой. Первый директор «Тимура» Владимир Ходорченко в 2001-м вдруг покончил с собой. Далее «Тимур» возглавил некий Николай Пушкин — бывший спецназовец, весьма авторитетный бизнесмен, близкий к Кравченко и Мхитаряну. С ним вышло еще интереснее: вместе с охраной и спутницей Пушкин сам-шестой в августе 2003-го выехал поохотиться в Демянский район. Если не верить в худшее, то охота продолжается уже четыре года; впрочем, «Тимур» недолго ждал новых хозяев, как водится, близких все к тем же людям.
Официально Пушкин и его люди до сих пор находятся в списках пропавших без вести, в графе «неочевидные убийства», до которых, если честно, руки толком еще не дошли: тут бы с очевидными разобраться хотя бы за последние годы. Таковых в активном производстве у Новгородской прокуратуры по «делу ОПС» — 17 только по 2000-м. Авторами как минимум десяти следствие считает сотрудников новгородских ЧОПов.
А «Тимур», значит, продается. И, например, Анна из кафе очень хочет увидеть, кто его купит: «Если местные — ничего не изменится, если со стороны, может быть, другие бандиты, но уже не эти, что-то новое».
Взятие Новгорода уже состоялось: схема, в которую за 15 лет были встроены почти все жители области, ломается. В жизни города один шаг вперед — не политический, скорее житейский — уже сделан. Как уверяют в Новгородском УВД, теперь при ДТП стороны предпочитают звонить в свои страховые компании, а не грозить друг другу «разборками на уровне Коли Беса» — так почему-то Николая Кравченко в Великом Новгороде называют, хотя судим он ни разу не был. Что ж, уже прогресс.
От редакции.
Когда материал был подготовлен к печати, мы получили комментарий из аппарата полномочного представителя президента РФ по Северо-Западному округу: «Нынешним процессам в Новгородской области предшествовала долгая и кропотливая подготовительная работа, проведенная полпредством по координации деятельности федеральных правоохранительных органов и силовых структур в ликвидации новгородской организованной преступности. Объективно недопустимое положение дел стало причиной того, что Новгородская область является объектом особого внимания со стороны полпредства. На оздоровление обстановки в области мобилизованы силы Генеральной прокуратуры РФ, ФСБ России, Главного управления МВД России по Северо-Западному федеральному округу. Необходимы жесткие меры по наведению порядка в области». Вместе с тем, как отметил полномочный представитель президента РФ в СЗФО Илья КЛЕБАНОВ, «в область пришли серьезные кадровые изменения, которые касаются как областных структур, так и федеральных структур, представленных в регионе».
ДОСЬЕ
НОВГОРОДСКОЕ КЛАДБИЩЕ, 2000-е
Здесь — менее половины «бизнес-убийств», прославивших область за последние годы
23.01.2000 — в охраняемом служебном кабинете убит гендиректор новгородской корпорации «Сплав» Евгений Шульман.
12.03.2000 - убит предприниматель Валерий Медведев.
19.12.2001 — убит предприниматель Игорь Бодин, контролировавший «Новгородский мясной двор».
11.07.2002 — убит Александр Эм, занимавшийся поставками продуктов в Новгородскую область.
30.09.2002 — в поселке Трубичино зарубили топором семью предпринимателей Суховых.
3.10.2002 — убит бизнесмен Александр Люлин, многократный призер чемпионатов России по пулевой стрельбе.
8.10.2002 — в Новгороде совершено разбойное нападение на квартиру зам. прокурора города Сергея Шахназаряна. Он курировал несколько громких дел, в том числе связанные с деятельностью ОПГ.
30.04.2003 — убит производитель мебели Геннадий Селиванов.
8.06.2003 — на берегу реки Мста обнаружили труп директора новгородского «Ремстройдора» Андрея Колотнечи. По версии следствия, профессиональный инженер Колотнеча погиб от травмы, которую он получил, ремонтируя электронасос в реке. В 1999-м от аналогичной травмы скончался начальник Новгородского управления налоговой полиции Николай Петров.
20.08.2003 — шестью выстрелами убит Сергей Павлов, занимавшийся перепродажей цветмета.
10.02.2004 — под Новгородом покончил с собой генеральный директор ЗАО «СУ-5», почетный гражданин Новгорода Петр Варава.
15.10.2004 — убит директор новгородской страховой компании «Сплав-Полис».
27.11.2005 — убит финдиректор АКБ «Славянбанк» Алексей Крюк.
29.03.2006 — в 200 метрах от обладминистрации расстрелян директор Новгородского машиностроительного завода Владимир Дугенец.
22.09.2006 — в собственной машине убит директор фирмы по производству стеклопакетов Армен Бадалян.
Подготовлено по материалам центральной и региональной прессы
Фото: АРХИВ «ОГОНЬКА»; МИХАИЛ МОРДАСОВ