Разве это по-христиански, на покойниках наживаться? — плачет 73-летняя Мария Николаева. 7 марта этого года она схоронила мужа.
Однако установить оградку вокруг могилы с расчетом еще на одно место, для себя, ей не удалось. Настоятель Никольского храма из соседнего села Озерецкое, протоиерей Алексей устроил скандал.
— Примчался на погост, встал прямо на могилу и сказал: «Плати 10 тысяч рублей, тогда будет тебе место рядом с мужем». А мы с Сережей без малого 50 лет вместе прожили. Не дотянул он два месяца до золотой свадьбы. А так все мечтал: «Сядем с тобой вдвоем, старуха, в окружении сынов и внуков и будем снова молодоженами». Да не судьба — теперь, видно, и после смерти не лежать нам с ним рядом. У меня пенсия 3 тысячи рублей, где же я столько денег-то наберу!
Сейчас часть неустановленной ограды от собственной могилы женщина хранит у себя в чулане. Такой вот сюрреализм.
Впрочем, здесь в 40 километрах от Москвы, на холмах, покрытых перелесками, жизнь щедро рисуeт сюжеты, которым позавидовал бы даже Кафка со всей своей мрачной иронией.
В ГОСТЯХ У КАФКИ
Село Гульнево. Поблекшие венки, перекошенные кресты, ограды и могильные холмики тонут в бурьяне за развалинами старинного храма. На одной из раскрошившихся кирпичных стен проржавевшая табличка: «Охраняется государством». Рядом дерево с прикрепленным к стволу рукомойником и зеленый вагончик — бытовка, увешенная зловещими объявлениями: «Предупреждение! Размер существующих оград замерен»; «Самовольное захоронение и установка оград запрещены». Под ними обезличенная подпись: «Настоятель».
Каждый вечер в бытовке горят свечи. На двухсуточное дежурство поочередно заступают пожилой мужчина и молодая женщина по имени Наталья. У нее симпатичное лицо, но вечно нахмуренные брови и сжатые губы. Серой тенью в течение дня она ходит среди крестов и могил, взирая исподлобья на прохожих и машины, проезжающие мимо кладбища. Если кто-то осмелится ослушаться объявлений и попробует самостоятельно похоронить родственника, девушка позвонит по мобильному телефону, который прячет в кармане длинной юбки, и тогда нарушителям не поздоровится.
— Я не обязана с вами разговаривать. Меня благословили охранять кладбище, потому что теперь это церковная земля, — твердит Наталья.
Документов, подтверждающих эти слова, у нее нет. Так ей сказал протоиерей Алексей Тимофеев, настоятель Никольского храма, расположенного в 15 километрах, в селе Озерецком. Девушка ему доверяет, вышестоящее церковное начальство — тоже. В 2002 году оно поручило протоиерею заняться восстановлением разрушенного храма в селе Гульнево. Никаких работ за это время сделано не было. Зато спустя пять лет жители трех деревень неожиданно узнали, что кладбище, на котором они бесплатно хоронили родственников, принадлежит церкви, и поэтому селяне обязаны выполнять все требования священника. А требует святой отец только деньги.
«ГДЕ ЖЕ ТУТ ПРАВОСЛАВИЕ?»
Практически у каждой второй старушки из деревень Каменка и Гульнево есть в доме прайс-лист с экзотическим названием: «Размер минимального пожертвования за погребальные услуги на кладбище церкви Рождества Богородицы».
Рытье могилы для гроба и комплекс работ по захоронению на вновь отведенном земельном участке кладбища — 4 тысячи рублей.
Рытье на родственном участке кладбища в стесненных условиях — 4600 рублей. Освященное полотенце — 550 рублей. Драпировка могилы тканью — 1300 рублей.
Вот бабушки и откладывают со своих скудных пенсий деньги себе на похороны, сверяясь с ценниками. При этом, по словам местных жителей, батюшка требует, чтобы оградки и памятники заказывали только в строго определенных фирмах. А за каждый лишний квадратный метр земли сверх одной могилы (это 5 квадратных метров) селяне обязаны платить 10 тысяч рублей. Получается, что еще один участок под родственное захоронение стоит 50 тысяч рублей.
— Не по-людски этот батюшка действует! Порядок на кладбище, конечно, должен быть. Но за пять месяцев, что он здесь хозяйничает, ничего не изменилось. Как мусор никто не вывозил, так и не вывозит, — говорит пенсионер Леонид Дмитриевич, пропалывая траву на могилке родственников. — Зато платить нужно за все.
Здесь же, на кладбище, мне рассказали и вовсе шокирующую историю. В Гульнево с советских времен хоронили своих родственников жители военного городка, расположенного в 3 километрах от Каменки. О том, что на погосте всем распоряжается батюшка, военнослужащих не предупредили. Весной в гарнизоне кто-то умер. Они выкопали своими силами могилу. Но приехали мордовороты, зарыли яму и едва не прибили копальщиков. Родственникам усопшего пришлось мчаться к священнику, обгоняя похоронную процессию, и в срочном порядке платить за рытье могилы и землю.
— С марта ни одни похороны без скандала не проходили, — жалуется Мария Николаева. — Этот священник говорит, что деньги не плата, а пожертвование на восстановление храма. Но ведь пожертвование — дело добровольное, а у нас — вымогательство. К тому же и квитанций батюшка не дает. Да и могилы поначалу рыли узбеки, которые у него в Озерецком храм строят. Так они их делали с выступом, по своему обычаю. Гроб приходилось стоймя в яму опускать. Где тут православие?!
ШАГРЕНЕВАЯ КОЖА
Кладбищенские нововведения настолько озлобили окрестных жителей, что 15 июля они собрали сельский сход под показательными лозунгами и плакатами. Вот некоторые: «Руки прочь от святых могил», «Вандалам в рясе не место в православии», «Бизнес на костях — вам проклятье», «За сколько сребреников ты продал прихожан?» На сходе решили: «Отказаться от услуг настоятеля храма. Приостановить оформление документов на передачу земли под кладбище в деревне Гульнево в аренду и создать инициативную группу для урегулирования данного вопроса с главой сельского поселения Сарсадских Раисой Дмитриевной».
— Я знаю, откуда произрастает это самоуправство с кладбищем, — вздыхает член инициативной группы, учительница начальных классов с 46-летнем стажем Людмила Выборнова. — У нас в селе был обелиск односельчанам, погибшим во время Великой Отечественной. Соорудил его наш местный художник, учитель труда Виктор Дюжев вместе с учениками и установил у самой дороги. Как в стихах: «Куда б ни шел, ни ехал ты, / А здесь остановись! Могиле этой дорогой / Всем сердцем поклонись!» А 10 лет назад на месте памятника поставили магазин. Место-то бойкое, у дороги. А вместо обелиска в стороне под кустами возле братских могил сделали несуразную мемориальную доску. Тогда все смолчали. Вот глава и решила: стерпел народ один раз, стерпит еще. Только с помощью Сарсадских священник смог получить в свои руки общественное кладбище. Без ее ведома у нас ничего не делается. А в селе полный развал. Клуб и библиотека ютятся в углу детского сада № 59, амбулатория размещается на птичьих правах в конторе бывшего колхоза. А теперь вот и до кладбища добрались!
Впрочем, глава сельской администрации и не скрывает, что хозяйничает священник на кладбище с ее разрешения. Но все это делается, по словам Раисы Сарсадских, только ради блага местных жителей.
— Скоро свободных участков на кладбище не будет, — объясняет она. — Все земли, бывшие колхозные, ушли в собственность после банкротства. Их выкупила одна московская корпорация. Свободных участков нет. А на сегодняшний день к нам на кладбище стали везти без спроса своих родственников москвичи и жители близлежащих городов. Погост сокращается, как шагреневая кожа. Мы стараемся сохранить кладбищенскую землю для местных жителей, потому что по окончании данного земельного участка хоронить будет негде. И вообще, кто сказал, что в Москве каждый человек может прийти и привезти свою бригаду для копки могилы? Мне дачники говорили, что везут своих родственников в крематории и хоронят в коробочках у себя на дачах. А у нас церковь хоть и берет деньги за копку могил, но берет на восстановление храма, который стоит при кладбище.
С БОЕМ — В ПОСЛЕДНИЙ ПУТЬ
По словам Сарсадских, в конце прошлого года церковные власти вышли на районное начальство с просьбой вернуть им церковь вместе со старым кладбищем. Районный совет депутатов пошел им навстречу. А сейчас церковь должна получить в аренду на 49 лет еще два гектара земли, на которых производятся захоронения. Как выясняется, оформление этого участка еще не закончено, но на каком основании в таком случае церковь собирает деньги, если земля пока ей не принадлежит, Раиса Дмитриевна говорить не стала. Она предпочла рассуждать о кладбищенских неурядицах москвичей и о местных жителях, которые от жадности захватывают участки на несколько поколений. Ну а сам священник все нападки на себя называет «бессовестной ложью».
— Я знаю, что распространяются слухи, будто священник озерецкой церкви приобрел в аренду или в собственность кладбище, чтобы наживаться на горе людей. Но это все ложь.
Мы стоим с протоиереем Алексеем Тимофеевым на противоположной стороне дороги от Никольского храма. Невысокий голубоглазый священник то и дело с умилением посматривает на церковь, возле которой жизнь бьет ключом. Суетятся смуглые рабочие. Останавливаются машины, и проезжий люд заходит в церковную лавку и маленькое кафе, расположенные поблизости.
— Здесь тоже все начиналось с наведения порядка на кладбище. И тоже были недовольные, — вздыхает он. — А в Гульнево ситуация гораздо хуже. Храм находится на удалении от шоссе, подъезд к нему затруднен. Пожертвования под открытым небом, по деревням и дачным поселкам не покрывают даже самые необходимые затраты. А восстанавливать храм надо. Поэтому было принято решение наводить порядок на кладбище, чтобы собственным трудом привлекать помощь Божию и содействие добрых людей. Они увидят наш труд и начнут жертвовать на восстановление храма. А пока мы добровольно начали заниматься организацией погребений, регистрацией захоронений и контролем за размером площадей захоронений согласно законным нормам.
В голосе батюшки в этот момент звучало столько неподдельной обиды и горечи, что стало казаться, будто весь этот труд совершенно бесплатный. По его словам, все размеры минимальных пожертвований согласованы с благочинным церквей Дмитровского района иеромонахом Никоном и сельской администрацией. Но при этом он готов идти людям на уступки.
— Буквально на днях мы похоронили бесплатно мужчину, который жил в доме возле кладбища. Потому что все его родственники либо в тюрьме, либо беспробудно пьют. И у них нет денег.
Увы, Мария Николаева рассказала мне эту историю в другой версии: с ее слов, вечно пьяные родственники грозили закопать этого покойного прямо в огороде, если им не выделят место на погосте. Если это правда, то благотворительность святого отца столь же добровольна, как и установленный им сбор минимальных пожертвований.