78-летний Алексий II давно не посещал с официальными визитами дальнее зарубежье. Проблемы со здоровьем, естественные для его почтенного возраста, делают все более затруднительными поездки по епархиям даже внутри страны. Можно только догадываться, какой концентрации сил потребовал от него чрезвычайно насыщенный четырехдневный визит во Францию. По всему видно, что и сам патриарх, и российские политические круги, подвигшие его на этот визит, придают ему огромное значение. На встрече с президентом Франции Николя Саркози, чье отношение к нынешним политическим реалиям России довольно критическое, Алексий II говорил о духовном возрождении и экономическом процветании народа России.
Очевидно, речь идет — ни много ни мало — о новом внешнеполитическом имидже РПЦ. Или о возвращении к хорошо забытому старому?
ЧЕРЕЗ ТЕРНИИ, К ПАПЕ
Главное послание, с которым приехал патриарх во Францию, — это максимальная открытость и доброжелательность в отношении Римско-католической церкви. Церкви, с которой РПЦ последние 15 лет пребывала в конфронтации, обвиняя ее и в «разгроме западноукраинских епархий», и в «агрессивном прозелитизме», и даже в подкупе православных гуманитарными подачками. Все это делалось в угоду консервативной церковной общественности и во избежание раскола, опасность которого сохранялась до тех пор, пока была самостоятельной главная альтернатива Московской патриархии — Русская зарубежная церковь, создававшая свои «параллельные» епархии и приходы в России.
Теперь этой альтернативы нет — и не случайно реверансы в сторону Ватикана совпали с завершением торжеств по случаю воссоединения с Зарубежной церковью. Патриарх отслужил по этому случаю молебен в Трехсвятительском соборе Парижа и панихиду на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа, где похоронены тысячи русских эмигрантов, кроме прочего не признававших «красную» патриархию. Характерно, что хор Сретенского монастыря, объехавший по случаю воссоединения все епархии Зарубежной церкви, завершал свою концертную программу молебном в соборе Парижской Богоматери. Его служили католические епископы, вместе с которыми молился православный патриарх.
Алексий II явно соскучился по экуменическим акциям подобного масштаба — по известным причинам он не участвовал в них более 15 лет. Перед главным парижским храмом его встречали празднично облаченные католические прелаты, министранты несли свечи, а диаконы кадили. С возвышения перед алтарем, где патриарх и епископ Парижа обменялись речами, два иерарха совместно благословили молящихся — православных и католиков. Еще пару лет назад подобное братание разных вер в Зарубежной церкви называли «экуменической ересью» и «предательством православия». Но, как известно, Париж стоит мессы!
И православная и католическая общественность, и политические круги, с которыми активно контактирует патриарх во Франции, воспринимают этот визит как прелюдию к долгожданной его встрече с папой римским. Поначалу руководство ПАСЕ, на сессии которой глава РПЦ выступил 2 октября, подумывало пригласить в Страсбург и папу, дабы предстоятели двух церквей пересеклись на нейтральной территории. Договариваться о такой мимолетной встрече приезжал в Москву в начале августа влиятельный кардинал Роже Эчегарай. Однако в Москве решили, что нужно еще немного времени на подготовку паствы — чтобы историческая встреча не вызвала протестов. Во Франции патриарх обозначил рамочные сроки встречи с понтификом — точно не ближайшие месяцы, но и не позже 2009 года. Тогда, кстати, обоим предстоятелям будет уже за 80.
УПРЯМЫЕ ГРЕШНИКИ ПАСЕ
В ПАСЕ патриарха принимали по протоколу главы государства — на его доклад отвели 25 минут, главам фракций разрешили задать ему по одному вопросу, а в резиденции спикера устроили торжественный прием. Либеральным депутатам, каковых в ПАСЕ большинство, глава РПЦ запомнился обличением гомосексуализма. Его спровоцировал британский либерал-демократ Дэвид Рассел-Джонстон, не понимающий, почему РПЦ подзуживает власти запрещать гей-парады в России. Алексий II, явно раздраженный вопросом, сравнил гомосексуализм с клептоманией, назвав и то, и другое болезнью. Гей-парады же он считает «пропагандой и рекламой греха». Эти слова вызвали бурные аплодисменты российской делегации, а вот Рассел-Джонстон остался недоволен. Он назвал патриаршие сравнения нелепыми, а позицию — «агрессивной и непримиримой». ПАСЕ отстаивает права сексуальных меньшинств и настойчиво призывает Россию прекратить их унижение. Пригласившая патриарха сторона в лице генсека Совета Европы Терри Дэвиса вынуждена была оправдываться, назвав его реплику «неудачной аналогией» и добавив, что Алексий II «имел право на эти взгляды как духовный лидер».
В своем основном докладе патриарх много говорил о правах человека. Причем говорил совсем не так, как говорят представители РПЦ внутри России. В докладе, основной автор которого один из идеологов РПЦ протоиерей Всеволод Чаплин, немало либеральных ноток. И предположения, что патриарх назовет либерализм злом, не оправдались. «Сама концепция прав человека, важнейшая политическая идея Европы, — заявил Алексий II, — возникла не без влияния христианского учения... Права человека развивались на почве христианской нравственности и составляли с ней своеобразный тандем». Стоит вспомнить, что для внутреннего употребления, устами о. Всеволода, РПЦ провозглашает: «Ценности веры, святынь, Отечества стоят выше, чем права человека, даже право на жизнь». С трибуны ПАСЕ звучали другие слова.
Алексий II осудил смертную казнь, о восстановлении которой сегодня много говорят в России, похвалил «процедуру объективного суда», сообщил, что РПЦ «инициировала в России обсуждение нищенского положения миллионов честных тружеников, с которым соседствует невиданная роскошь и расточительство единиц».
Слов нет — внушают уважение усилия патриарха явить Европе Россию с человеческим лицом. В тот же самый день, 2 октября, депутат ПАСЕ Христос Пургуридис (между прочим, православный киприот) огласил доклад с жесткой критикой исполнения Россией решений Европейского суда по правам человека. Наша страна уже вышла в этом суде на первое место по числу исков ее граждан к государству, которые государство, как правило, проигрывает. Часто решения Европейского суда Россия просто не выполняет, а на истцов власти оказывают беспрецедентное давление, вплоть до физического насилия. «Так как все эти случаи относятся только к Российской Федерации, — говорится в постановлении по докладу, — можно говорить о том, что в России есть структурные проблемы, которые срочно необходимо решать». Среди истцов Европейского суда из России немало верующих и даже целых религиозных общин. Иски против РФ уже выиграли московское отделение «Армии спасения», Саентологическая церковь Москвы, церковь евангельских христиан «Благодать Христова» из подмосковного Чехова, группа свидетелей Иеговы из Челябинска. На очереди — иски астраханских мусульман, чью мечеть снесли местные власти, и главы Российской православной автономной церкви митрополита Валентина.
* * *
На наших глазах сбываются предсказания об альянсе нового римского понтифика и старого московского патриарха. Каждой из сторон этот альянс несет свои выгоды. Ватикан искренне обеспокоен утратой Европой своей христианской идентичности и ее ползучей капитуляцией перед пассионарным исламом. Москва, конечно, обеспокоена этим значительно меньше, но охотно подыгрывает Ватикану, призывая власти европейских держав почаще обращаться к христианским ценностям. У Москвы есть две задачи в альянсе с Ватиканом — церковная и светская. Это восстановление своего лидерства в православном мире, пошатнувшегося после распада СССР, и смягчение западной критики авторитарных перегибов в России через «независимое свидетельство» о том, что наш народ живет хорошо. Дело ли это церкви? Вот, пожалуй, единственный вопрос, который остался открытым после визита патриарха.