Русскому пациенту совершенно не интересно, как его образ жизни связан с болячками, которые у него могут появиться. От слова «профилактика» у него сводит от скуки скулы. Он сплошь и рядом не знает названия собственного диагноза. Вопрос один: «Доктор, я не умру?»
Почему же все-таки Малахов, а не врач в поликлинике? Почему травки, а не таблетки? Почему знахари, а не профессора? Бабка в глухой деревне подует, помажет куриным пометом, ленту с молитвой на пояс привяжет — вроде легче, а помирать едут к нам в приемный покой, на «скорой».
Ни одного случая не вспомню, чтобы с острым инфарктом или инсультом к бабке срочно везли или телевизор включали. Предпочитают традиционную медицину, потому что там все-таки известно, что должны помогать реально, лечить. Капельницу, укол, реанимацию — спасите! Спасайте — делайте что-нибудь! Может быть, мне только так кажется? Кажется мне, потому что я и мои коллеги работают в «остром» отделении, имеют дело именно с такими, терминальными, случаями, когда уже не до одуванчиков?
Ни один из целителей или, если хотите, пропагандистов здорового образа жизни не выдержал искушения перейти с профилактики на лечение. Пусть начнется все с дыхательных упражнений и укрепления иммунитета, который никто не видит и потрогать не может. Но далее лавинообразно посыплются рецепты избавления от недугов. Надо решиться иметь дело с наибольшей ценностью — человеческой жизнью. Все манипуляции, пассы и наговоры должны в этом случае иметь статистику результата, пусть даже она будет не на бумаге, а только в уме и на совести врачевателя. Статистики нет, а маги и чародеи от медицины пользуются тем, что в большинстве своем люди охотнее верят в чудо.
А чудеса, к счастью, бывают. Человеческий организм — структура крайне сложная и загадочная. Резервные силы каждого неизвестны. Они могут и вовсе отсутствовать, а могут вдруг открыться, когда уже поставлен страшный диагноз и нет надежды. Я никогда не говорю пациенту «нельзя», если он хочет пить мочу на рассвете и обматываться капустными листьями перед сном. Можно, если это не вредит его здоровью, не углубляет болезнь. Верьте, сочетайте, пробуйте.
Человек не хочет болеть, но и лечиться он тоже не хочет. Для этого надо что-то предпринимать, ограничивать себя в чем-то, тратить время и деньги. Зачем? Русский мужик, изобретший авось, крестится только, когда грянет гром. И в результате этот мужик имеет продолжительность жизни около 57 лет. И нам нестрашно? Или в России срабатывает генетическая память, когда десятилетиями ценность человеческой жизни и здоровья ни во что не ставилась? О какой ценности можно было говорить, когда люди миллионами отправлялись гибнуть на войну, в лагеря, на строительство каналов и железных дорог?! Сам вопрос о наличии или отсутствии здоровья тогда не стоял. По сравнению с задачей создания коммунизма пошлые заботы о личном благополучии не рассматривались совсем. А теперь, что называется, «прошли годы», и народ наш все еще будто не может наесться и напиться. И не может привыкнуть, что все проблемы, в том числе и со здоровьем, он будет решать сам, как сумеет. А умеет он плохо.
— Что вас привело к нам в больницу?
— Так это — прихватило.
Иногда еще говорят — жена привела или — взяли в поликлинике.
— Давно ли вы болеете стенокардией?
— Чем?
— Сердце давно болит?
— Бывает, покалывает. Я тогда такие беру под язык маленькие таблетки…
— А сколько покалывает, год, два?
— Ну-у-у, доктор, я уже десять лет как на инвалидности.
— А по какому заболеванию на инвалидности?
— Так это, по общему. И у меня еще, это, инфаркт был вроде. Давно, лет десять назад.
— Ну, хорошо, а какие вы дома таблетки принимаете?
— Не знаю (не помню, жена дает). Желтые вроде и еще синенькие такие, капсулы…
— А в больнице вы лечились когда-нибудь?
— А как же! Каждый год лежу, бывает по два раза, — это обычно с гордостью произносится.
— Справки есть у вас какие-нибудь из больницы, документы, обследования?
— Так это все там, наверное…
— Где там?
— Так в поликлинике.
Это обычный разговор в палате при первом знакомстве. Человек болеет больше десяти лет, но не знает ни названия болезни, ни какой инфаркт был, не помнит названия таблеток, не выучил за множество госпитализаций, что врачу всегда надо посмотреть на старые кардиограммы, анализы, сравнить, понять, есть ли сейчас ухудшение или нет.
Слова «инфаркт», «инсульт» в основном известны как нечто угрожающее жизни. Ишемическая болезнь сердца, стенокардия, гипертония, какая-то мифическая сердечная недостаточность немногими рассматриваются всерьез. А на самом деле именно эти заболевания стоят сейчас на первом месте в России и в мире по инвалидизации и смертности, носят характер мировой пандемии.
Более 50 процентов смертей в России случается по причине сердечно-сосудистых заболеваний. Тщательно изучен большой список факторов риска (ожирение, курение, злоупотребление солью, малоподвижный образ жизни и так далее), которые могут значительно повысить вероятность сердечных недугов и у здоровых людей. Но только у 20 процентов удается снизить этот риск при помощи мер профилактики.
Слово «профилактика», такое знакомое по плакатам в поликлинике, становится в современных условиях недоступным и практически невыполнимым. Часть вины за это, безусловно, лежит на нас, врачах. И нет смысла ссылаться на нехватку времени, усталость, загруженность и обилие бумажной работы. Но вся ли вина наша, врачебная? Кто виноват, что нас не слушают и не хотят понимать? Казалось бы, что может быть интереснее для человека, чем он сам — его здоровье, прогноз, в конце концов? «Я не умру, доктор?»
Существуют школы сахарного диабета, сердечной недостаточности, гипертонии для пациентов. Много ли больных их посещают? Иногда производители медицинских приборов устраивают в аптеках акции по бесплатному измерению артериального давления — спасибо им. Да и больные охотно изучают аннотации к лекарствам с их пугающим перечнем осложнений и побочных эффектов, и только врачу понятно: чем лучше изучен препарат, тем обширнее будет этот список.
В Америке, например, ни один препарат, даже самый безобидный, невозможно купить без рецепта. Это не только дает возможность больше заработать врачу, но и охраняет пациентов. Не позволяет заниматься самолечением. Прием самой простой таблетки может привести к серьезным осложнениям, препараты одной группы могут различаться по действию. Всем ли известно, что появление современных устойчивых микроорганизмов, их изменчивость и способность к мутациям сформировались во многом благодаря бесконтрольному и повсеместному применению антибиотиков? То, что спасло когда-то миллионы жизней, может обернуться во вред при неправильном приеме. Один день попил, стало легче — бросил. Принимал, как привык: по одной таблетке три раза в день, а надо было сделать перерасчет дозы на килограмм массы тела. Наука синтезирует все более сложные и мощные поколения антибактериальных средств, которые идут в ход только в случае самых тяжелых инфекций. Больные же покупают это в аптеке и пьют при насморке и банальной простуде. Или, наоборот, отдают предпочтение устаревшим средствам, которые уже не могут уничтожить патогенные микроорганизмы, а только меняют состав флоры.
Представители медицинских фармацевтических фирм систематически снабжают нас методичками и буклетами для пациентов. Вот, например, последнее произведение очень уважаемой компании с предисловием не менее уважаемого доктора, профессора и руководителя целого института профилактической медицины. Алое глянцевое сердце на обложке с неестественно обугленным участком инфаркта. «Чтобы сердце не болело». На первой странице строчки для заполнения: «Ваши планы на ближайшие десять лет». Следующая: «Мне нужно быть здоровым, чтобы», двоеточие и место на размышление. Очень много ссылок на иностранные данные и американизированные фотографии счастливых пенсионеров на велосипедах с внуками. Специальные заклеенные странички для женщин: что делать, если мужчина трудоголик, что делать, если мужчина не хочет принимать таблетки, и как быть, если мужу плохо. Диета в таблице, что нельзя, а что можно с обязательным упоминанием разрешенных моллюсков, морских гребешков, мидий и устриц. Экономическая глава — расчет цен на лекарства. Обязательный раздел с рекомендованными дозами алкоголя от пива до крепких напитков. И, наконец, сзади на обложке кармашек для рекомендаций врача, тренера ЛФК и схемы приема лекарств.
Если честно, мы в ординаторской смеялись. Для кого это написано? Я не знаю, какие пациенты посещают уважаемого профессора. Может быть, все они окончили вуз. Или приехали из Америки, если отпустил тренер по ЛФК. В нашем обычном, не самом провинциальном кардиологическом отделении переварить и принять к сведению это художественное произведение смогут немногие.
Разговор о здоровье должен быть доступен и понятен каждому. Как важно сделать это национальным проектом в масштабе страны! Спасение утопающего — его личное дело, здоровье каждого, в конце концов, его собственная забота, как бы он ни лечился, пусть даже одуванчиками и святой водой. Но здоровье нации, граждан, их долгая, активная, трудоспособная жизнь — это дело государственной важности. И государство должно решить, какой проект важнее: телевизионный или реальный, настоящий.
Иллюстрация АЛЕКСЕЯ БОРИСОВА