«Без закона и власти измаялась Русь… Так и будем жить — без царя в голове и на троне?» — горько потрясает приклеенной бородой князь Пожарский (Пореченков). Так и говорит: «измаялась». Блеск. Мысль «без царя нет счастья» — лейтмотив фильма. Это при том, что холопов в фильме нещадно, красиво, с использованием эффекта «долби-сэрраунд» секут; при том, что холопы беглые с наслаждением убивают господ своих и чужих; а наемники — испанцы, поляки, даже украинские козаки — выглядят по сравнению с нашими холопами просто «белыми людьми». Но все равно: главная боль русского человека, если верить фильму, — «как же мы без царя?».
… Режиссер Хотиненко начал пресс-конференцию словами: «Я хочу предвосхитить самый, увы, популярный вопрос журналистов: «Госзаказ ли это? Кремль ли это?» Знаете, многие великие произведения были созданы по госзаказу. Ведь что такое «Сикстинская мадонна»? Это тоже госзаказ. И «Троица» Андрея Рублева».
Забавно, что Хотиненко сам об этом заговорил: ему, видимо, хотелось с этой скользкой темой разделаться поскорее и перейти к другим вопросам. Наверное, он рассчитывал поговорить об искусстве. Хотиненко не скрыл, что заказ был сформулирован так (фильм снимался студией Михалкова «ТРИТЭ», бюджет — 12 миллионов долларов): снять «увлекательный фильм для молодежи, приключенческий — о Смутном времени». Вообще-то, продолжал Хотиненко, тему эту он вынашивал лет 25. И если бы раньше ему предложили сделать фильм, то он снял бы что-то в духе «Андрея Рублева» Тарковского. «А теперь… я подумал… что сейчас такого кино никто не поймет».
Ну да, конечно. Если ребенку не объяснить, что плеваться и ковырять в носу плохо — он этого и не поймет никогда. Но ведь взрослые зачем нужны?! Они ведь для того и существуют, чтобы объяснять! Казалось бы.
Между тем важно привести аргументацию самого Хотиненко — почему, на его взгляд, сегодня бессмысленно снимать серьезные исторические фильмы.
— Изменилось время, зритель, ритм. Сегодня задача — просто заинтересовать зрителя. Ведь о Смутном времени у нас до сих пор ничего не знают. Хотя 1612 год был, наверное, важнейшим для русской государственности. Важнее, допустим, чем даже 1812-й. Потому что в Смуту, прежде чем воевать, народ должен был ответить на ряд ключевых вопросов: кто мы? В какой стране живем? Чего хотим?
Видите: режиссер все понимает, осознает всю сложность и важность темы. Государство тоже признает ее важность. Ведь даже праздник новый — народного единения — этому событию посвящен. С одной стороны. А с другой — заказывают и делают именно… развлекательный фильм о Смутном времени. Парадокс.
Кинокритик Виктор Матизен уточняет: фильм по уровню рассчитан на подростков 12 — 15 лет. Если смотреть этот фильм их глазами, получается — вот что такое было Смутное время.
Один холоп запал на русскую царевну (дочь Годунова — Ксению). Но у царевны есть папик: лысый чувак, польский князь. Холоп бабу выкрал, и из-за этого началась война: поляки и русские пуляют друг в друга из пушек и мушкетов. Сначала на защиту бабы встает один город, потом Москва и вся Россия. Полякам, наконец, ввалили по полной. На протяжении всей этой освободительной борьбы за бабу герои почему-то выкрикивают слова «смута», «родина», «Русь» — но, видимо, это у них фишка такая.
На первый взгляд, Хотиненко не в чем упрекнуть. Приключенческий фильм — какие претензии? Фильм, конечно, сразу бы получил «Оскар» по количеству использованных голливудских штампов — если бы такая номинация была. Все, вот просто все-все есть в фильме, ничего не упущено: от финальной битвы Добра и Зла до шуток на тему детородных органов. Мифический единорог, конские копыта крупным планом, заколдованное болото, амулеты-обереги, пророчества, путь из грязи в князи, из темницы в светлицы… А также: штурмы и падения с крепостных стен — все эти крики «А-А-А» и «О-О-О», кровь, которая литрами хлещет из шей, горл, ртов и грудей массовки; все эти стрелы и кольчуги… был такой фильм в нашем советском детстве, назывался «Черная стрела». Он даже на наш 15-летний взгляд был полной чушью, и символом этой киноглупости был вопрос умирающего героя: «Стре-е-ела че-е-ерная?» Мы страшно хохотали над ней: типа, тебе не все равно — черная стрела или белая, или серо-буро-малиновая — когда она у тебя в черепе торчит. Фильм Хотиненко — это одна сплошная «черная стрела»: 12 миллионов долларов, по сути, ушли на то, чтобы толпа каскадеров в сто первый раз красиво попадала с крепостных стен. Стоило ли ради этого городить город (древний город специально выстроили для съемок на «Беларусьфильме»)?
… Как всегда в таких случаях, гораздо интереснее бывает не сам фильм, а то, как люди пытаются придать ему дополнительную значимость. Пообщаться с создателями фильма пришло человек 200 журналистов — но вопросов было задано всего восемь.
... Второй по счету вопрос был от программы «Православное слово» (ТВЦ): «Какой месседж был вложен режиссером в вашу роль, на какую реакцию зрителя вы рассчитывали?»
— Вау! (смех в зале) — отвечает исполнитель главной роли Петр Кислов. — У меня нет ответа.
Да его и не могло быть. Актеры ведь сразу понимают — чего снимаем, как снимаем. Снимаем патриотическую пулялку, понятно. Причем фильм сознательно рассчитан на «близость к публике». Герой актера Смолянинова — татарин Коста — вообще в фильме разговаривает как нормальный пацан: «Да не парься ты, Андрюха», «Зацени улыбку гишпанскую».
... После ответа Кислова установилась странная пауза. 200 человек не знали, о чем еще спрашивать. Когда пауза стала почти неприличной, прозвучал наконец долгожданный вопрос о костюмах.
Надо сказать, что у журналиста на случай, если нечего спросить, всегда есть в запасе пара вопросов-выручалочек. Вопрос о костюмах — из таких. Как шили, где доставали. О! Тут лицо режиссера расплылось в улыбке, и он начал рассказывать долго и подробно. Костюмы — это наша гордость; они, естественно, оказались неимоверно дорогими, но мы не могли поступить иначе. Мы не могли обмануть зрителя! Костюмы пришлось шить в Англии, а еще — Смолянинов снимался в настоящем костюме XVIII века! Нет, вы представляете? Все поляки — в специально пошитых костюмах… все кольчуги сделаны по спецзаказу… фантастическая ковка, с золочением... Оружие... Уйму денег потратили (между прочим, народные деньги — фильм снимался на федеральные средства). Актерам пришлось учиться ездить на лошадях… фехтовать…
Хотиненко признался, что жизнь разделилась у него на две части: на ДО этого фильма — и ПОСЛЕ. Он даже не догадывается, насколько он прав.
Ведь до этого фильма Хотиненко считался серьезным режиссером. А его решение снимать «киношку» — это отказ от усилия, в широком смысле — творческого, интеллектуального. Этот отказ от мысли, идеи — и замена его внешними эффектами. Все то же самое происходит сегодня и во всем русском кинематографе. Когда о спецэффектах говорят дольше, чем о теме и идее фильма, — это ведь и есть упрощение истории. Фильм о главном русском событии Хотиненко снял по классическому голливудскому сценарию — «не поделили бабу». «Огонек» уже писал с связи с сериалом «Ленинград», что Голливуд любую трагедию превращает в лав-стори: а теперь мы и своими уже силами превратили Смуту в любовную историю.
Однако и это упрощение не так безобидно, как кажется. Ведь фильм не только не объясняет, но даже и уводит от действительно ключевого вопроса русской истории: почему народ, переживший Ивана Грозного, победив интервентов, опять добровольно идет в рабство? Историк Александр Аузан писал, что завоевав свободу в 1612 году, русский народ на удивление никак не воспользовался этим. Ведь кричит же в фильме Пожарский: «Мы теперь царя выбирать будем!» Вот, выбирать. В 1612 году были все основания для того, чтобы заменить единоличное пожизненное правление в России на выборное, вернуть подобие парламента — вече. Как это случилось в Англии, в других странах. Причем все способствовало этому: были подлинные народные лидеры — вроде Минина и Пожарского, на должность «царя» было около 40 кандидатов, включая и «холопов»; наконец, народ-победитель имел моральное право требовать лучшего к себе отношения. И — ничего. Это и есть самый трагический вопрос 1612 года — почему народ не захотел свободы, которая уже была у него в руках?!. А создатели фильма нас уверяют, что народ хотел только одного: нового царя. Не такой уж он и развлекательный, этот фильм. Простой-простой, а идеологически — верный.
И ведь что поражает все больше: этот нерушимый союз попсы и государственной идеологии. Всякая идеология ведь идет рука об руку с упрощением, отсекает сложное, сводит историю к борьбе за бабу. Так массам понятнее — и так проще режиссерам. Зато посмотрите, какие у нас костюмы!..
Фото WWW.FILMZ.RU