Две тысячи тонн мазута и 7 тысяч тонн серы в воде. Тридцать пять тысяч погибших птиц. Несколько десятков километров загрязненной береговой линии. Около 30 миллиардов рублей ущерба. Под воду ушло 12 судов, часть из которых — с опасным грузом на борту. Значительная доля химикатов попала в воды близлежащего заповедника. Таковы результаты самой крупной катастрофы последнего десятилетия, произошедшей в Керченском проливе. Как выяснил «Огонек», главные предпосылки для такой масштабной беды создали люди
Через пару дней после небывалого шторма, во время которого в Керченском проливе затонуло больше десятка судов, в станице Тамань появилось два дефицита. Во-первых, из магазинов пропала свежая рыба. Во-вторых, были скуплены все аэрозоли от горла.
— Как только мы пришли на берег, практически все начали кашлять, — рассказывает один из спасателей, прибывший в составе первого отряда МЧС из Краснодара. — А потом несколько дней горло болело не переставая. Говорят, все от того, что после шторма воздух был перенасыщен йодом.
Воздух перенасыщен не только йодом, но и запахом мазута. Наутро после штормовой ночи, когда в Тамани вырубило свет, отключилась мобильная связь и ветром поломало деревья, местные жители — у кого были свои машины — рванули на берег и в отчаянии пытались спасти птиц. Их загружали в картонные коробки, чтобы отмыть и отогреть дома на кухне. Отмывали в основном керосином и средствами для мытья посуды.
— Первые дни ужас что творилось! — вспоминает предпринимательница Ольга Глебова. — Птицы перемазанной было очень много. У них же тут перевалочный пункт из Европы в Африку. У меня на глазах пара лебедей скончалась. Первой самка умерла — у нее глаза сделались пустыми, как стеклянные пуговицы. Второй лебедь долго ходил по берегу, переживал очень, звал ее и плакал, а потом и сам умер…
Мы стоим на знаменитой косе Тузле, из-за которой четыре года назад разгорелся международный скандал с Украиной. Сегодня эксперты признают: то, что коса была досыпана хотя бы до нынешнего размера, во многом спасло положение. Коса стала естественной преградой для разлившегося мазута на пути в Черное море. Если бы ее досыпали до конца, как настаивала Россия, Черное море вообще бы не пострадало. Сегодня же мазутный шлейф протянулся вдоль побережья до Анапы.
Сейчас, когда самые явные следы разлива убраны, люди в зеленой одежде химзащиты вилами поднимают ракушечник и песок, вытаскивая наружу спутанные комки водорослей, пропитанные черной жижей. Из таких находок на берегу через каждые сто метров вырастают черные блестящие пирамиды, похожие на зиккураты в честь промышленных богов. Загрязненный грунт и ракушки свозят на полигон с хорошим названием «Временный», рядом с поселком Сенной. В случившемся несчастье, что характерно, природу мало кто из местных жителей винит — индустриально опасной территорией сделали здешние места люди.
64 «КОЛБАСЫ» НА ГОРИЗОНТЕ
Порт «Кавказ», рядом с которым затонули набитые химикатами суда, расположен на оконечности косы Чушка. Тузлу, лежащую на противоположном краю Таманского залива, отсюда можно рассмотреть в бинокль. На причале № 7 два десятка рабочих старательно трут пропитанными керосином тряпками борта судна. Это — кормовая часть расколовшегося пополам танкера «Волгонефть-139». Во время аварии тысяча тонн мазута попала в море сразу, 700 удалось откачать на месте, еще 900 тонн внутри носовой части танкера лежат под водой до сих пор.
Чтобы добраться к месту крушения в южной оконечности Керченского залива, тихоходный катер «Беркут» два часа пилит по мелкой волне. Мимо проплывают достойные памятники морскому судоходству. Насквозь проржавевшие суда, которым, казалось, пришло время тихо ползти на корабельное кладбище, тем не менее идут с грузами к какой-то своей цели. Путешествие настолько наглядно дает представление о состоянии российского и украинского флотов, что даже вопросов о причинах массовой гибели судов как-то не возникает.
Да их никто и не задает: тот же «Волгонефть-139» эксплуатируется почти 30 лет. Танкер относится к классу «река-море», но при этом не имеет допуска к морскому регистру (отсутствует необходимая техническая модернизация). Такое судно может выдержать волну в два-три метра, но никак не в пять-шесть. Вот и не выдержало.
— До окончания расследования говорить о причинах трагедии рано, — отмечает руководитель Федерального агентства речного и морского транспорта Минтранспорта РФ Александр Давыденко. — Мы обращаем внимание на то, что здесь присутствовало редкое природное событие непреодолимой силы, в морской практике оно называется форс-мажор. Сильнейший ветер норд-ост, известный в этих местах под именем бора, поднял огромную волну в Черном море и понес ее в Керченский пролив, где стояли уверенные в своей безопасности суда. В результате мы получили катастрофу. В первую очередь будем поднимать носовую часть «Волгонефти-139». Остальные затонувшие корабли останутся лежать на дне, так как, по оценке наших водолазов, они не представляют опасности для судоходства. Поднимать все не хватит никаких денег. Подъем одного корабля обходится бюджету в 30 — 40 миллионов долларов.
Звучит весомо, рассудительно: форс-мажор, стихия, бюджет. Опять же, радио объявило очередное штормовое предупреждение, и наш «Беркут» спешно разворачивается обратно в порт. Но при этом никуда не девается панорама: огромные танкеры, стоящие перед входом в Керченский залив в ожидании разгрузки (в народе их называют «колбаса»). Так вот, во время командировки корреспондентов «Огонька» к месту ЧП своего часа дожидались 64 «колбасы» с опасным грузом на борту. И выходит, «форс-мажор — стихия — бюджет» — это потенциально о каждом из них.
СТИХИЙНЫЙ ПОРТ
— Каждая авария не похожа на другую, — философски замечает командир группы Краснодарского отряда МЧС Александр Павлов. — Когда разломился английский танкер «Престиж», шум поднялся на весь мир, а здесь столько судов сразу…
Возможность подобной катастрофы не вообще, а в данном конкретном месте появилась почти 20 лет назад, после того как стартовала доходная бизнес-операция — перевалка нефти в открытом море. До этого подобного рода несчастья были просто исключены — порт «Кавказ» возник в 1953 году как паромная переправа (благодаря ей через Керченский пролив перемещали целые товарные составы) и «химической» опасности не представлял. К концу 80-х, однако, перемещать стало некого, и тогда здесь стихийно образовался рейд для перевалки нефтепродуктов. Огромные танкеры доставляют груз к южной оконечности Керченского пролива (в сам пролив им не пройти — слишком мелко), и прямо на открытой воде их содержимое перегружают на более легкие борта. Точно так же — стихийно — сформировался и режим работы этого «индустриального узла». Вопросы безопасности, экологии и прочая «лирика» никого здесь не волновали — главное, быстро сделать деньги.
— Обычно нефть и нефтесодержащие продукты переваливают по методу «бок о бок», — говорит председатель районной экологической организации «За спасение Тамани!» Игорь Голубенков. — То есть с одного судна на другое просто перекидывается шланг. То, что при этом немалая часть нефти неизбежно проливается, — никого не волнует. А ведь, по официальным данным, в 2006 году здесь перебросили почти 6 миллионов тонн нефтеналивных грузов.
Сколько чего здесь перегружается сегодня — точно никто не знает. Дело в том, что в январе 2007-го перевалка нефти в порту «Кавказ»… была формально приостановлена. По причинам, правда, далеким от экологии: российская таможня потребовала оплаты таможенных сборов с владельцев стоявших на рейде танкеров. Учитывая, что суда могут ждать разгрузки месяцами, предприятие получалось очень накладным.
Теперь танкеры разгружаются исключительно в украинских территориальных водах, благо для того, чтобы в них попасть, нужно сдвинуться всего на пару сотен метров. Чиновники в порту разводят руками: точные объемы нефтепродуктов установить сложно — цифры, дескать, плавают.
Однако вместе с цифрами и без оглядки на официальные формулировки продолжают плавать и грузы. Чтобы было меньше вопросов, посещение косы Чушка, где располагается порт «Кавказ», после ЧП вообще запретили — почему-то решением краевого управления ФСБ. Активисты-экологи, обеспокоенные положением дел, написали письмо главе ведомства Николаю Патрушеву с просьбой пустить их на территорию, но ответа не получили.
ПРИРОДА НА ИЗНОС
Ирина Гричина проникает на «Кавказ» без всяких писем. Ее семья, в числе 35 семей — товарищей по несчастью, на территории порта живет постоянно. Если оставить по правую руку причал № 7, пройти мимо огромных цистерн с уксусной кислотой и развалов с серой (можно ориентироваться прямо по запаху), вы попадете как раз к дому Ирины — полуразрушенной двухэтажке с единственной жилой квартирой.
— Моя история наглядно показывает, как в одночасье райская жизнь может превратиться в адскую, — говорит Ирина. — Мы жили на самой окраине косы и считали себя счастливейшими людьми на Земле. Ложась спать, я открывала все окна в доме, дышала морским воздухом и слушала, как прибой перекатывает камешки. Сейчас дышу солями и кислотами по таблице Менделеева и слышу, как стучат колотушками по железным бокам ковшей экскаваторов портовые рабочие, сбивая прилипшую грязь. Когда здесь стали заниматься нефтью, я просто не поверила - ведь под боком уникальный орнитологический заказник, где обитают тысячи птиц, занесенных в Красную книгу, поселок, опять же.
Новый российский бизнес не остановил ни заказник, ни поселок. Птичек вообще не спрашивали, да и с людьми обошлись как с бессловесной тварью — часть жителей поселка Чушка (чьи дома попали в 500-метровую санитарную зону, которую положено отчуждать в портово-индустриальных зонах) получила новое жилье, а остальные, у кого место жительства хоть на пару метров выходит за установленный периметр, остались соседствовать со всеми прелестями нефтехимии в закрытом порту.
Люди держатся — им не привыкать жить на износ. А вот природа, похоже, уступит под натиском горе-хозяев первой: по оценкам экспертов «Экологической вахты по Северному Кавказу», коса Чушка с появлением порта быстро деградирует, ее экология настолько изменилась, что через какой-нибудь десяток лет она запросто может целиком уйти под воду. Вместе с заповедником. Дело в том, что морфологически коса формировалась благодаря постоянному намыванию песка со стороны Азовского моря. В связи со строительством портовых сооружений этот естественный процесс остановлен.
— Знаете, что самое парадоксальное в жизни на особо охраняемой территории? Здесь постоянно воруют, — говорит Ирина. — Недавно у соседей унесли целый забор. Мы просто диву даемся, как такое возможно при строгом паспортном контроле!
ХАМСА С ПРИКЛЮЧЕНИЯМИ
Рыболовецкий колхоз им. Хвалюна, расположенный напротив Тузлы, оживает после ЧП с трудом. Сейнеры вышли в море только спустя неделю после памятного шторма. Рыбаки привезли 30 тонн хамсы вместо обычных в это время года 150. Начальник цеха Виктор Степин следит, как деревянные бочки с мелкой блестящей рыбой заливают соленым раствором.
— Обычно мы находим косяки рыб с помощью локатора и забираем их в трюм вместе с каким-то объемом воды, — поясняет он, — теперь же все усложнилось. Воду в трюмы брать запрещено. Приходится перекладывать вручную на поддоны. Это занимает в два раза больше времени, и если дело так и дальше пойдет, то рыба у нас подорожает.
Пока, правда, рыба только дешевеет. В магазинах Анапы, например, хамса упала в цене с 70 рублей до 50 — никто не берет, так как боятся отравиться. Но даже это не так сильно печалит начальника цеха Степина, как индустриальная перспектива.
— Сейчас в Таманском заливе еще один порт строят. Он окажется аккурат на пути миграции рыбы — пеленгаса, хамсы, знаменитой керченской селедки, — говорит он. — Рыба ходит кормиться из Черного моря в наше Азовское, где много водорослей и планктона. Если этот путь перегородят, страшно предположить, что получится.
Страшно не одному Степину. Глава сельского поселения Тамань Геннадий Майков о будущем тоже говорит с печалью:
— Согласитесь, что нынешняя катастрофа — всего лишь небольшой звоночек. Новый порт, спроектированный специально для перевалки особо опасных химических веществ типа аммиака, метанола и сжиженного углеводорода, может стать по-настоящему опасным объектом. Правда, у нас есть некоторая уверенность, что ничего страшного не случится, потому что Тамань — вечный город.
Апелляция главы станицы к вечному сначала пугает неподготовленного слушателя. Потом оказывается, что Майков по первой профессии археолог, так что о вечном рассуждает вполне профессионально.
— Тот факт, что коса Тузла сыграла роль предупреждающего барьера, очень символичен. В античные времена здесь проходил Бычий брод, который, согласно легендам, отделял Европу от Азии. А Тамань всегда была важным пунктом на карте. До того, как наше поселение стало казачьей станицей, на этом месте находилась греческая колония Герминесис, а потом знаменитая Тмутаракань.
Правда, главной причиной исторического долголетия Тамани может быть то обстоятельство, что хамса и селедка во времена Бычьего брода не глотали в здешних водах метанол и мазут. А нынче в дополнение к индустриальным напастям добавились административные: три года назад, согласно 131-му Федеральному закону, земли, на которых сейчас располагаются порты, перешли в федеральное подчинение. Соответственно деньги от аренды, которые обычно в виде компенсации получает населенный пункт, на территории которого работает опасное предприятие, уходят мимо. Ежегодно мимо казны Тамани проплывает 90 миллионов рублей.
ФОРС-МАЖОР В РАБОЧЕМ ПОРЯДКЕ
Ходят слухи, что скоро в Тамани и окружающих портах все будет хорошо. В том смысле, что официально будет объявлено об успешной очистке района от загрязнения. Это логично — Олимпиада в Сочи не за горами, курорты Краснодарского края под боком. Правда, экологи говорят, что большая часть мазута (из расплескавшегося в ноябре) опустилась на дно. И поднимется ближе к лету, когда вода начнет прогреваться. Пока же каждый день море будет выносить новые порции отравленных водорослей. Кто будет заниматься мониторингом до лета — непонятно. Если причиной катастрофы назовут обстоятельства непреодолимой силы, то есть форс-мажор, значит, конкретных ответственных фактически не будет. Значит, разбираться с последствиями будут «в рабочем порядке», то есть никак.
В конце минувшей недели стало понятно, что к тому все и идет. На коллегии Южной транспортной прокуратуры были названы предпосылки катастрофы в Керченском проливе, среди которых оказались халатность капитанов судов и сотрудников порта, несоблюдение мер морской безопасности, недостаточные прочностные характеристики судов, ненадлежащее обеспечение экипажей средствами спасения, низкая эффективность работы органов госконтроля. Главная же причина ЧП — резкое изменение гидрометеорологической обстановки, то есть шторм.
— У нас тут двое подвыпивших посетителей подрались, — рассказала нам напоследок продавщица таманского магазина-кафе-закусочной «Ласточка». — Один из приезжих стал кричать, что это мы все тут загадили, а им приходится убирать... Кричал, что хорошо бы все так оставить. Один из наших парней на него с кулаками бросился. Но в итоге помирились. Решили, что на самом деле никто в этом не виноват.
Фото: SERGEI GRITS/AP; АНДРЕЙ НИКОЛЬСКИЙ