В начале 90-х в числе прочих студентов я окончил исторический факультет Московского государственного педагогического университета имени Ленина. На собрании курса декан произнес торжественную речь, посвященную этому знаменательному событию, вручил дипломы и нас «выпустили» в большую жизнь.
За время, пока мы, каждый в меру своих возможностей, выполняли завет вождя и учились, учились и учились, в стране произошли некоторые изменения, а именно — она исчезла. На обломках возникла новая. Диплом даже внешним своим видом напоминал нам об историческом разломе. На коленкоровой обложке был оттиснут герб Советского Союза, а внутри подлинность документа подтверждалась большой круглой печатью с двуглавым орлом.
С детства я любил играть и возиться с детьми. Малышня нашего двора инстинктивно это чувствовала и липла ко мне, со своим младшим братом проводил едва ли не больше времени, чем родители. Соседки, уходя в театр или парикмахерскую, часто просили посидеть с их детишками. После службы в Советской армии, перед поступлением в вуз два года проработал в средней школе старшим пионервожатым. Теперь я был дипломированным педагогом и хотел продолжить трудиться с детьми, но получать за это сущие копейки — не очень.
Решение подсказала классическая литература. Прошлые века. Состоятельные и не очень, дворянские и помещичьи семьи… Учтивые и заботливые родители, пекущиеся о воспитании чад. А помогает им гувернер, образованный молодой человек, любящий свою достойно оплачиваемую профессию.
На данном этапе истории с дворянами и помещиками в России была напряженка, но зато с развалом Союза появилась новая прослойка состоятельных людей, которая так же окружала себя обслуживающим персоналом. Только в Москве возникло около двух десятков фирм и агентств, приглашающих на работу в частные семьи управляющих, экономок, водителей, поваров, садовников, горничных, нянь, гувернанток и сулящих стабильный и высокий заработок. В одну из таких контор по подбору «домашнего персонала», захватив диплом, я и отправился предлагать свою кандидатуру.
СПРОС И ПРЕДЛОЖЕНИЕ
В офисе за компьютерами сидели две дамы среднего возраста. Внимательно выслушав меня, удивленно переглянулись.
— Вы первый, кто изъявил желание работать гувернером. У нас устойчивый спрос только на женщин-гувернанток. К детям мужчин как-то не принято допускать. А водителем или садовником не хотите? Завтра же будете трудоустроены.
В ответ я вежливо объяснил, что не для того учился пять лет в вузе, чтобы стричь кусты или крутить баранку. И предложил хотя бы на пробу занести мою кандидатуру в базу данных агентства, так, на всякий случай. Одна из женщин подумала и с сомнением сказала:
— Может, и правда занести его, что ли? Для ассортимента…
Предложила заполнить анкету. Когда, где родился, паспортные данные, адрес, контактный телефон, социальное и семейное положение, место учебы, специальность по диплому, опыт работы, вероисповедание и т д. Потом сверила написанное с моим паспортом, посмотрела диплом и отпустила, прибавив, что в случае чего мне позвонят, правда, вероятность этого невысока.
Недели через три меня все же пригласили на собеседование. Некая состоятельная дама, ищущая гувернера для маленького сына, прочитала анкету и изъявила желание побеседовать лично. Она в целом произвела приятное впечатление — на вид лет тридцать пять, симпатичная, со вкусом одетая. Расспросила меня о педагогическом опыте, причине выбора подобной профессии. Спросила, готов ли я к ненормированному рабочему дню, моральным и физическим нагрузкам, нет ли у меня проблем со здоровьем. В общем-то все было нормально, правда, меня раздражало, что за время разговора работодательница раз пять или шесть упомянула, что живет на Рублевке. Очевидно, этим фактом она особенно упивалась. Помня, что теперь новые времена, капитализм, стесняться нельзя и надо обязательно заранее обговаривать условия работы, задал вопрос о размере оклада. Но мама почему-то обиделась и высокомерно сказала:
— Молодой человек! (Долгая пауза.) Уж поверьте мне — если меня устроит, как вы работаете, то будете очень довольны оплатой!
После ее ухода менеджеры из агентства поздравили меня с трудоустройством и предположили, что через месяц тысяча долларов, а, может быть, даже и больше будут лежать у меня в кармане.
МЛАДЕНЕЦ В НАГРУЗКУ
Мои родители простые инженеры. Даже во сне я не смог бы представить себе такой частный дом — огромный, четырехэтажный, с несколькими спальнями, тренажерным залом, бильярдной, бассейном, джакузи, баней, сауной. Для отделки повсеместно использовался разноцветный мрамор, золотая краска, красное и черное дерево, а пол в гостиной был сделан из специального стекла, под которым — гигантский аквариум. Фрагмент настоящего океана, с глубиной дна в несколько метров, соленой водой, кораллами, скатами, осьминогами и муренами. Первое время я заходил туда, делая над собой усилие — казалось, вот-вот стекло треснет и морские обитатели сами займутся моим воспитанием. А гараж с полудюжиной дорогих иномарок? Подобного я никогда не видел. В нашей семье автомобиль был только один — «копейка», тысяча девятьсот восемьдесят третьего года выпуска, за которой дедушка-фронтовик несколько лет «стоял» в очереди.
Воспитанник, симпатичный пятилетний пацан с ямочками на щеках, встретил меня довольно доброжелательно, но оказался страшным непоседой. Спокойно постоять на одном месте он не мог ни секунды. А с перемещением в пространстве ему помогала целая коллекция транспортных средств — уменьшенные копии автомобилей, мотоциклов, квадроциклов, самокатов, снабженных электромоторами и развивающих довольно приличную скорость. Перед отходом ко сну он выполнял обязательный ритуал - самостоятельно подключал каждую из игрушек к сети в гараже, поглаживал, разговаривал и желал спокойной ночи.
Мама требовала, чтобы я почаще с ним занимался. Но заинтересовать малыша какой-нибудь развивающей игрой, лепкой, рисованием или интересной книгой было весьма проблематично — при первой же возможности он убегал, хватался за руль, давил на «газ» и мчался прочь. А мне всегда необходимо быть рядом — я ведь за него отвечал. Территория большая — японский сад камней, глубокий искусственный пруд, спортивный городок, детская площадка, мало ли что! Во время этих забегов я с ностальгией вспоминал тихоходных педальных коней и тяжелые, неповоротливые жестяные автомобильчики своего детства.
При этом надо всегда находиться в хорошем настроении, улыбаться, быть доброжелательным, предупредительным и ни в коем случае не повышать голос, не говоря уже о каком-нибудь рукоприкладстве типа шлепка по попе. То есть расслабиться хоть на какое-то время ни физически, ни морально было просто невозможно.
Такое напряжение всех сил не проходило даром — вечером, измотанный донельзя, с головной болью, еле волоча ноги, брел пешком километра два через поселок на остановку автобуса и ехал к метро. Студентом, на первом курсе, после ночной разгрузки вагонов чувствовал себя не в пример бодрее.
Но оказалось, что это еще не предел, можно уставать и сильнее. Это я понял, когда хозяйка завела привычку загружать няньку, ухаживающую за вторым сыном, трех лет отроду, своими личными делами. Няня с чистой совестью оставляла на мое попечительство второе чадо и спокойно уходила. Тогда приходилось метаться уже между двух огней, точнее, между двух пацанов-непосед, которые жадно, как и все мальчишки, познавали мир, презирая чинное копание в песочнице или просиживание штанишек за специальной маленькой партой. Когда младший из братьев с риском сорваться и упасть вниз головой упорно карабкался на высокий валун, старший, оседлав трехколесный мотоцикл, выжимая из него максимальную скорость, уже мчался к пруду.
Но я терпел, мысленно напоминая себе, что занимаюсь любимым и, главное, высокооплачиваемым делом. За месяц я сорвался только один раз, когда мамаша пришла проведать сыновей и обнаружила, что у младшего мокрые памперсы.
— Не поняла, что такое? Почему ребенок мокрый?! Вы куда смотрите?! За что вам деньги платят? — она почти кричала.
Мое терпение лопнуло, довольно резко ответил, что я гувернер, то есть воспитатель, а не няня, и в мои обязанности не входит проверка «на сухость» малыша и замена памперсов. И вообще, изначально договор был на одного ребенка, а мне в одностороннем порядке, не спрашивая желания, навязали второго, да еще такого кроху. Что же касается вопроса «За что вам деньги платят?», то никто никаких денег мне пока еще не платил.
Но зарождающийся было конфликт совместными усилиями удалось погасить. Мы пришли к компромиссу — я согласился продолжать трудиться, но со вторым малышом буду возиться только по мере возникновения необходимости. Вопрос о «сухости» снимался с повестки дня.
Осознание, что мир устроен как-то не так, пришло, когда истек месяц. Работодательница сказала, что моя кандидатура ее вполне устраивает, она надеется на дальнейшее сотрудничество, поблагодарила и с улыбкой протянула запечатанный конверт с жалованьем. Дома я его вскрыл — там лежали две купюры по сто долларов…
ДИЕТИЧЕСКАЯ ПЕДАГОГИКА
В следующей семье платили достойно, там, кроме прочего, я должен был контролировать соблюдение воспитанником жесткой диеты. Несмотря на юный возраст — 13 лет, он был довольно полным и любил плотно покушать, притом пищу не совсем полезную. Например, в один присест мог съесть десяток сладких пудингов, или пять-шесть шоколадных батончиков, или целую коробку конфет. Мне же вменялось в обязанности подобное чревоугодие всячески пресекать и кормить ребенка низкокалорийной и здоровой пищей, которую готовила служанка: бульоны, постные супы, каши, овощные салаты, обезжиренные молочные блюда, фрукты, зелень, в строго определенное время. Кроме того, я должен был заставлять его как можно больше двигаться, гулять и играть в подвижные игры. Мама, назовем ее Валентиной, даже купила нам абонементы в дорогой фитнес-центр для совместного посещения.
Сам же мальчишка, пусть он будет Сергеем, по характеру был веселый и добрый, любил пошутить и посмеяться, правда, учиться и двигаться ленился и иногда капризничал. Больше всего ему нравилось смотреть мультфильмы про популярных в то время покемонов — карманных монстров и играть в компьютерные игры. Кстати, диски он покупал только «пиратские» — лицензионные не брал никогда. На мой вопрос об этом ответил:
— Мама и папа денег не дают на лицензионки, говорят: зачем переплачивать, если и обычные купить можно?
Что мне безумно нравилось в этой работе, так это возможность на какое-то время снова почувствовать себя ребенком. Где еще можно в рабочее время ходить, скажем, в кино, гонять на квадроциклах, запускать воздушных змеев и получать за это неплохие деньги?
Но не все было так гладко. Проблемы часто начинались, когда наступало время занятий. Даже на то, чтобы просто усадить воспитанника за парту, порой уходило 15 — 20 минут.
Помню, однажды мы с ним гуляли по городу целый день, посещали разные культурные мероприятия, оба жутко проголодались, и пацан попросил зайти перекусить в «Макдоналдс». В виде исключения согласился, договорились, что это будет наш секрет. А дома он не выдержал и проговорился служанке. Та сразу же «сдала» меня матери.
Валентина устроила жуткий разнос, долго кричала на нас, я был оштрафован — лишен четверти оклада. Раньше служанка была по совместительству и няней, а с моим приходом этой обязанности ее лишили, снизив зарплату. Поэтому Зинаида, где только можно вымещая зло, вставляла мне палки в колеса и постоянно пыталась вмешаться в процесс воспитания. Эта крупная, сильная пятидесятилетняя женщина, всю жизнь проработавшая санитаркой в больнице, была твердо убеждена, что в педагогическом институте работе с детьми научить не могут, а важно «завесть» собственных, на них «тренироваться» методом проб и ошибок, и упрямо отстаивала эту точку зрения.
«Что ты все читаешь? Читает и читает. Проку от этих книжек нету никакого — жизнь, она другая. Только глаза тратить! — презрительно говорила она мне, увидев, как, улучив свободную минутку, раскрываю книгу по психологии межличностных отношений. Вставала рядом и, мешая сосредоточиться, монотонно зудела всякую чушь: «Вон, возьми хоть меня саму: никаких институтов не кончала, а слава богу, двоих детей вырастила, на ноги поставила и в люди вывела!»
Я отмахивался от нее, как от надоедливой мухи. Из рассказов и телефонных звонков домой знал судьбу «вышедших в люди» чад. Дочь окончила ПТУ, но нигде не работала, сидела дома, часто меняла кавалеров, тянула деньги из матери. А сын после службы в армии пошел работать на завод по переработке твердых бытовых отходов, вел постоянную и непримиримую борьбу с алкоголем. Алкоголь большей частью побеждал.
Еще я здорово «попадал», когда приезжала Сережина бабушка. Она обязательно, тайком от матери, вручала внуку пакет с различными сладостями. Говоря при этом: «Бедный, мучают тебя все. На вот, мое солнышко, поешь вволю!»
Воспитанник прятал это добро под подушку и, лежа в кровати, перед сном потихоньку ел, аккуратно, чтобы не шуршали, пряча фантики в школьный портфель. Как себя вести в подобной ситуации, я не знал. Расскажешь матери — властная бабушка, имеющая у дочери большой авторитет, наверняка со временем добьется моего увольнения. Не расскажешь — мать, если узнает, уволит еще быстрее за невыполнение указаний. Решил не вмешиваться и все оставить как есть.
Сама же мама ни на какой диете сидеть и не собиралась. Придя вечером с работы, в ожидании мужа она обычно садилась на диван перед телевизором и съедала приготовленный служанкой большой бифштекс с макаронами либо здоровенную отбивную с жареной картошкой, запивая все это несколькими бутылками пива. Правда, оставаясь при этом весьма стройной. Причину этого впоследствии я понял из фразы завистливой Зинаиды, болтающей по телефону с дочерью и по обыкновению перемывающей кости хозяйке: «Да, если бы я после каждого ужина столько слабительного принимала, еще худее была бы. Хитрая какая, то же мне!»
Через год я выучил поименно и начал различать на картинках всех покемонов — их было более 400 штук, а рисовал карманных монстров явно психически нездоровый человек с воспаленным воображением. Изучил все нюансы различных диет, количество килокалорий в тех или иных продуктах.
Наступило лето, позади учебный год, мальчишка закончил его без двоек, даже одна пятерка была. Семья уезжала на все каникулы за границу отдыхать. Меня отправили в трехмесячный неоплачиваемый отпуск, пообещав пригласить на работу 1 сентября.
Все лето я из экономии провел на даче в деревне у бабушки. Помогал ей с огородом и по хозяйству. Купался, загорал, читал учебники, готовился к новому учебному году. А накануне 1 сентября позвонил Валентине и поинтересовался, когда можно приступать к работе. Она надменно ответила: «Никогда. Вы уволены. Причины? Без объяснения причин! И не ждите от меня никаких рекомендаций!»
ЛИЧНЫЙ ПРИМЕР
Третья семья, в которую я устроился работать, имела настоящие дворянские корни. У них даже сохранилось несколько дореволюционных столовых предметов из серебра с родовыми гербами. Семья большая — мама, папа, две бабушки, дедушка и пятилетний мальчик Олег. Очень интеллигентные и культурные люди. Встретили меня доброжелательно, без тени высокомерия. Объяснили ситуацию: мужчины в семье много работают, ребенок большую часть времени проводит с женщинами. Отсюда некий дисбаланс в воспитании, результат — Олег стал избалованным, часто капризничает. Необходимо мужское влияние, личный пример поведения. Кроме того, подготовка к школе и физическое развитие.
И потянулись педагогические будни. Когда воспитанник, как и большинство детей, наотрез отказывался есть такую невкусную, но ужасно полезную манную кашу, мотивируя отказ тем, что один он питаться нипочем не будет, я сажал за стол плюшевых мишек, зайцев, игрушечных монстров и роботов, перед каждым ставил тарелку, а самую большую накладывал себе. «Ели» и «нахваливали» все! Глядя, с каким «удовольствием» мужчина-воспитатель и компания потребляют продукт, Олежка следовал нашему примеру.
Вспоминая армейскую учебку, я болтался на турнике и брусьях, лазил по перекладинам и деревьям, стараясь вызвать у пацана желание заняться тем же.
Зимой мы вместе лепили снежных баб, строили крепости, играли в снежки, катались с гор на санках, снегоходе и даже, как это было в моем детстве, залезая внутрь большой тракторной покрышки либо садясь на нее верхом.
Моя подруга заметила по этому поводу, что ей повезло, что никто из ее ровесниц не знает об этом, а то из девушек-конкуренток, желающих познакомиться с таким подготовленным кандидатом в будущие отцы, выстроилась бы очередь.
Олежка оказался талантливым ребенком — в столь юном возрасте он сам писал стихи, сочинял сказки и истории, рисовал картины, у него был своеобразный «философский» взгляд на жизнь. За время совместной «работы» не только я ему что-то давал, но и часто получал от него. В самой семье между родными были хорошие отношения. Ко мне тоже относились с уважением, помогая и поддерживая всегда и во всем. Несколько лет прошли незаметно, Олег пошел в школу, вырос, окреп, и необходимость в моих услугах отпала. Но и спустя годы мы с его родителями поддерживаем связь, звоним друг другу, поздравляем с праздниками.
ИСПОРЧЕННЫЕ ДЕТИ
Сейчас в солидных агентствах для проверки психического здоровья кандидатов используют профессиональных психологов, в обязательном порядке требуют рекомендации с предыдущих мест работы, профильное образование, медицинскую книжку, через милицию «пробивают» подлинность предоставляемых документов, наличие приводов, судимостей или каких-либо других проблем с законом. Во многих частных домах устанавливают прослушку, камеры скрытого видеонаблюдения за домашним персоналом, иногда, за дополнительную плату, подбирают себе информаторов из их же числа. Впрочем, такие меры зачастую бывают оправданными, например, если бы было можно, я сам вырвал бы руки служанке-хохлушке, впоследствии укравшей в семье, где я работал, серебро с фамильными вензелями — последние предметы, оставшиеся в память о предках.
Дети с Рублевки тоже стали другими. Растет новое поколение, знающее о существовании иного, параллельного, мира только из телевизора и интернета. Они часто оторваны от реальной жизни и живут обособленно, в некоем вакууме. Большей частью видят только обыденную для них роскошь, дорогие гостиницы и отели, салоны эксклюзивных авто, элитные магазины и бутики, развлекательные центры и… высокие заборы. Больше всего они «общаются» с персональными водителями, охранниками и телохранителями. С ними стало труднее работать. Как, например, объяснить ребенку, что такое «транспортный турникет», если он никогда в жизни не был в метро или автобусе и по земному шару передвигался исключительно на джипе или на самолете, да и то в сопровождении телохранителя? А как прокомментировать воспитаннику победные реляции в телевизионных новостях о том, что минимальная пенсия увеличена на очередные триста рублей и теперь составляет целых две тысячи триста, если он ежедневно покупает себе в ресторане пиццу или суши с роллами на сумму в шесть — семь тысяч? Один из моих воспитанников, старшеклассник, настолько не ориентировался в ценах, что, когда по воле случая оказался в простой аптеке и спросил упаковку активированного угля, вместо запрошенных четырех рублей совершенно спокойно дал продавщице четыре тысячи.
Другой никак не мог взять в толк, почему я считаю, что сделанные из простого металла медали «За взятие Берлина», «За отвагу» и орден Красного Знамени, оставшиеся от моего покойного деда-фронтовика (царство ему небесное), с моральной точки зрения более ценны, чем сувенирные золото-серебряно-жемчужные ордена его отца, подаренные партнерами по бизнесу.
«Но ведь они же дороже стоят?!» — удивленно повторял он, поставленный в тупик моим нелогичным объяснением.
Эталоном ценности и успеха для многих малышей по мере взросления, со временем становятся символы D. G., В. М. W., V. I. P. и $.
Но все равно большей частью эти ребята от природы добрые, и только последующая жизнь, пафосное окружение и неправильное воспитание родителей может их испортить. И мне нравится эта работа, ведь дети, которых я воспитывал, когда-нибудь вырастут и скорее всего сами начнут заниматься политикой, бизнесом, станут публичными людьми, и во многом от них будет зависеть, в какой стране все мы будем жить.
Сейчас, когда я прихожу в агентство на очередное собеседование, на одну вакансию уже претендует с десяток гувернеров. Среди них есть и двадцатилетние мальчишки, которые еще только учатся в институтах, и солидные, убеленные сединами мастодонты от педагогики с кандидатскими и докторскими степенями.
Довольная мама, предварительно подробно изучив личные дела, придирчиво рассмотрев фотографии претендентов, вызывает на беседу понравившихся и внушающих доверие. Не прошедшие личностно-биографический или фейс-контроль, сразу отправляются домой. Остальные терпеливо ожидают своей очереди в коридоре, и каждый тешит себя надеждой, что сегодня повезет именно ему и за достойное вознаграждение он будет сеять разумное, доброе, вечное…
Иллюстрации БОРИСА ЖУТОВСКОГО