Говорят тебе, иди в ГАИ — работа не бей лежачего, на дороге полная уважуха, ксива сильная, кататься будешь без проблем, ну и денег опять же нормально поднимешь! — советовали наши дворовые пацаны.
Через нескольких дней сомнений и раздумий мой друг Женька припарковал свою «девятку» во дворе одного из управлений ГИБДД Московской области и отправился в отдел кадров. Возле центрального входа громко кричали друг на друга сотрудник в милицейской форме и водитель в затертой кожаной куртке.
— А я еще раз объясняю — вы были лишены водительских прав на законных основаниях! Правила дорожного движения соблюдать надо! Можете обжаловать это решение в суде!
— Каком, на фиг, суде! Верни мне права! Я же водитель, семью мою ты будешь кормить?! Что мои дети жрать станут?! А то я вам тут такое устрою! — брызгал слюной «кожаный». В руке он сжимал небольшую канистру.
Женька осторожно прошел между ними и оказался в здании. Нашел нужный кабинет. После собеседования он сидел за столом и заполнял анкету. Заполнив, получил направление на медицинскую комиссию.
Когда кандидат в инспектора вышел на улицу, увидел, что на земле валяется пустая канистра, а по двору бегает и страшно кричит объятый пламенем человек. Офицер же впал в шоковое состояние и стоит неподвижно.
Жека бросился к своей машине, открыл багажник, достал огнетушитель, сорвал пломбу. Но попасть в хаотично двигающийся факел было невозможно. Водителя пришлось подсечь ударом ноги и только после падения начать заливать пеной. Потом, опустошенный, он сидел в салоне авто и долго не мог трясущимися пальцами достать из пачки сигарету. Вокруг обожженного уже суетились врачи «скорой помощи» и милиционеры. На спасителя никто не обращал внимания. В суматохе про него просто забыли.
А на другой день позвонил мне и сказал: Костян, а может, ну ее к черту, эту ГАИ? Еще в штат не взяли, а мне уже второй день запах жженого мяса повсюду мерещится… Мать битки стала жарить, меня чуть наизнанку не вывернуло! А что же будет, когда оформлюсь?!
И все-таки через несколько месяцев он, изнывая от жары, обливаясь потом и скучая, стоял на дороге с полосатым жезлом в руках. Но летнюю негу как рукой сняло, когда вдруг транспортное средство пересекло две сплошные линии, выскочило на встречку и на перекрестке нагло ушло под «кирпич».
— Что же ты, девочка, творишь?! — возмущенно обратился инспектор к хозяйке принудительно остановленной тачки.
— Дяденька, простите, я больше так никогда не буду! — взмолилась нарушительница и громко, навзрыд заплакала.
— На первый раз прощаю, но в следующий раз пешком домой пойдешь, так и знай! — строго сказал Женька и ногой пододвинул ей трехколесный велосипед.
День безопасности дорожного движения для детей подходил к концу. Начальство торжественно награждало грамотами и подарками самых аккуратных «водителей». Рабочие освобождали центральную площадь городка от дорожных знаков, вставленных в диски от колес, водой смывали нанесенную мелом дорожную разметку. Это был первый рабочий день в ГИБДД инспектора отдела дознания Евгения.
— За грубые нарушения правил дорожного движения изъять водительское удостоверение не представилось возможным из-за отсутствия такового! — смеялись над другом вечером во дворе пацаны. — Колись, небось ребенок договорился с тобой на месте с помощью бутербродов с колбасой, которые ему мама в дорогу собрала?
В следующий раз я увидел инспектора только через несколько месяцев. За это время он заметно осунулся и похудел. На вопрос о работе ответил:
— В отделе дознания по штатке — шесть человек, а налицо — всего два. Каждый работает за троих. Целый день кручусь как белка в колесе — свидетелей опрашиваю, протоколы составляю, в больницы к потерпевшим мотаюсь, судмедэкспертам документы собираю для установления степени вреда, нанесенного здоровью, справки для страховых компаний водителям выписываю. Рабочий день заканчивается в шесть, но начальник нас не отпускает, а каждый вечер гонит на собрание, где час-полтора рассказывает нам то, что мы и так знаем, прописные истины. Его никто не слушает, каждый занимается своим делом — кто дремлет, кто шепчется, кто в телефоне в игры играет, но уйти невозможно, присутствие обязательно — явка личного состава 100 процентов. Домой попадаю только в начале девятого. Если ночью ДТП с пострадавшими — меня поднимают. В выходные вместо отдыха по приказу ловлю «барсеточников» возле торгового центра на своей «девятке».
— Этим же уголовный розыск должен заниматься.
— Начальник так сказал: злодеи передвигаются на колесах, значит, это входит в нашу юрисдикцию.
— А почему на личной машине?
— Что же я на служебной, раскрашенной, буду светиться? Всех заранее распугаю.
Вот у меня за последние две недели ни одного выходного еще и не было.
— Денег-то хоть нормально платят?
— Нормально, блин. Аж 9 тысяч. На аварию тут приехал, там мужик тетку пьяную сбил, в неположенном месте дорогу переходила. Мужика колотит всего, ничего не соображает, а патрульные говорят мне: давай его на бабки разведем! А мне как раз кредит банку за телевизор и стиралку гасить.
Но вспомнил, как два года назад сам в такой же ситуации оказался — дедок пьяный из кустов на дорогу выскочил, я его крылом и зацепил. Экипаж приехал и меня закошмарил: мол, ты попал, трындец тебе, теперь в тюрьму закроют лет на пять. А дашь 300 баксов, мы тебе поможем, все будет нормально. Меня и так трясет всего, не соображаю ничего, а они жути нагоняют, ну и отдал им деньги. Позже узнал: если пешеход в состоянии алкогольного опьянения в неположенном месте на дорогу неожиданно выскакивает, да еще освещение плохое — водитель не виноват. И на деньги меня просто размутили.
Вспомнил я этот эпизод, жалко мужика стало, и отказался разводом заниматься. А его, наоборот, успокоил: «Не волнуйся, твое дело верное, все будет нормально». Ребята на меня за это обиделись — не дал им подкалымить.
Женька от бычка прикурил другую сигарету.
— Комедия у нас тут была. Сидим в отделе, копии справок для страховых компаний выдаем. А оргтехника старая, на ладан дышит, ломается постоянно. Ксерокс в очередной раз отказал. Заходит посетитель с коробкой: «Добрый день! Мне бы справочку о ДТП получить». Мы ему: «Извините, ксерокс сломался». Тот: «Да, я в курсе, он у вас постоянно ломается. Ничего-ничего, я со своим пришел». И, прикинь, достает из коробки аппарат, подключает его, делает копии, мы печати ставим, он благодарит, отключает аппарат, убирает его обратно в коробку и уходит! Если дело так дальше пойдет, скоро к нам народ со своими компьютерами и факсами потянется.
А на дорогах что творится — кошмар! Ехал тут в следствие на служебной машине, а меня «нексия» внаглую подрезает, я с дороги на обочину улетел, едва не расколотился. Тачка черная, диски черные, литые, затонирована наглушняк — настоящий катафалк. Мигалку включил, погнался за ней, по громкоговорителю дал команду остановиться. С визгом тормозит, оттуда бабка вылезает лет шестидесяти и говорит протяжно так, по-московски слова растягивая:
— Командир, чо за дела? Ну прости, я сама реально струхнула!
Ну что делать, старость уважать надо — отпустил ее, только попросил поаккуратнее, а она с кряхтением за руль уселась, да как педаль притопит, колеса аж на месте закрутились, от резины дым повалил, и к-а-а-к стартанет! Я так и остался на месте стоять с раскрытым ртом. А ты говоришь, уважуха на дороге.
В управление сегодня приезжаю, а наши все на улице, тонировку с личных тачек монетами и ногтями сдирают — начальство приказало. А я не стал со своей «девятины» сдирать, жаба задушила, все-таки деньги плачены, так у меня номера скрутили и начальству отнесли. Прикинь! У инспектора ГИБДД во дворе собственного управления номера свинчивают! Как, нормально?
А вообще надоело, устал, хочу на дорогу уйти, в простые инспектора. Там классно — засел на трассе где-нибудь в кустах, меряй скорость спокойно, выявляй нарушителей. Начальство далеко, сам себе хозяин! Так не отпускают — либо в дознавателях оставайся, либо увольняйся совсем. Потерпи, говорят, мы тебя скоро на повышение двинем — должность старшего инспектора отдела дознания дадим, тогда полегче станет, будешь больше получать — 10 тысяч…
Фото ГРИГОРИЯ СОБЧЕНКО/КОММЕРСАНТ