Если кто-то в мире не знал, что такое Грузия и где она географически «обитает», достаточно было назвать два имени — Сталин и Шеварднадзе, и все становилось на свои места. С недавних пор у Грузии появились еще два определения — «революция роз» и Михаил Саакашвили. Четыре года назад ему представился шанс: либо оставить след в истории, либо наследить в ней.
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Неприлично молодой — ему было всего 36 лет, когда он стал президентом Грузии, — энергичный, получивший неплохое образование на Западе, свободно владеющий несколькими языками, в том числе английским, французским, русским и украинским, высокий и в меру обаятельный, Михаил Саакашвили сразу же приковал к себе внимание мира.
Освоиться в новой среде ему помог Зураб Жвания, в то время спикер парламента Грузии. Это он, будучи с визитом в США, уговорил молодого энергичного юриста вернуться на родину и влиться в ряды правящей партии. Еще бы! Человек, не испорченный советской идеологией, всю свою сознательную жизнь проведший за границей, постигая международное право. Перед таким должны были открыться все двери. И они открылись.
В Тбилиси Саакашвили вернулся с молодой женой-иностранкой накануне парламентских выборов в 1995 году. По партийным спискам он прошел в парламент и возглавил один из ключевых комитетов — юридический. Позднее «заокеанский» кадр стал стремительно продвигаться по политической карьерной лестнице, возглавил партию Шеварднадзе в парламенте и стал проводником курса человека, на которого у него очень скоро развилась аллергия. Кстати, эту веху своей жизни, связанной с тогдашней партией Шеварднадзе — Союзом граждан, Саакашвили из своей биографии безжалостно вычеркнул. Однако в тот момент правящая партия была для него хорошим трамплином.
Даже портфель министра юстиции, который Эдуард Шеварднадзе с такой легкостью отдал Саакашвили, несмотря на уже наметившийся у него оппозиционный уклон, он использовал с дальним прицелом. Он уже чувствовал, что власть Шеварднадзе слабнет день ото дня и сделал все возможное, чтобы ускорить ее конец. Свой скандальный уход в оппозицию он обставил в лучших театральных традициях, перед телекамерами швырнув правительству в лицо сначала фотографии построенных ими роскошных особняков, а затем и министерский портфель. Ход был беспроигрышный: Саакашвили — рьяный борец с коррупцией и несправедливостью.
После этого он сделал невозможное, в условиях тотальной фальсификации выиграв местные выборы, стал председателем городского собрания в Тбилиси. Очень помогла ему в этом жена. Миловидную зеленоглазую голландку Сандру Руловс ежедневно видели на улицах и станциях метро, раздающую предвыборные листовки своего мужа. Для грузинской реальности это было настолько непривычно, что Сандра, к тому же прекрасно говорящая с народом на их родном языке, обеспечила мужу еще больше популярности. Саакашвили стал первым оппозиционным мэром столицы.
Противостояние с властью новоиспеченного мэра, ездившего на городском транспорте, самолично ремонтирующего крыши многоэтажек, бульдозерами сносившего строящиеся особняки в рекреационных зонах, принесло Михаилу Саакашвили небывало высокий рейтинг и сделало его в глазах народа тем лидером, которого он ждал нескончаемо долгие годы. В области пиара и создания собственного имиджа ни тогда, ни сейчас ему нет равных. Это признают и враги, и соратники Саакашвили. Нужно ли удивляться, что именно Миша, с его умением преподносить себя в выгодном свете, играть на чувствах масс, стал вдохновителем и созидателем революции, названной впоследствии «розовой». Из троих тогдашних лидеров оппозиции — Михаила Саакашвили, Зураба Жвания и Нино Бурджанадзе, вставших во главе массового недовольства фальсификацией парламентских выборов 2003 года, именно он своей нетерпеливостью ускорил ход событий, силой ворвавшись в парламент. Позже окажется, что тот первый силовой штурм был не спонтанным порывом. Демократ Саакашвили не раз использовал силу и после прихода к власти, считая, что это такой же атрибут демократии, как и свобода собраний и свобода слова. Так было при подавлении бунта заключенных в тбилисской тюрьме № 5, закончившегося смертью семи человек, и при разгоне мирной манифестации оппозиции в ноябре, где пострадали около 600 человек.
Но тогда, четыре года назад Запад на многое закрыл глаза. Молодых демократов-реформаторов, вставших во главе государства, поддерживали морально и помогали материально. В них верили и в самой Грузии. Михаил Саакашвили, который баллотировался в президенты на выборах 2004 года и был фактически безальтернативным фаворитом, получил беспрецедентно высокий мандат доверия народа: за него проголосовали 96 процентов избирателей. Отсюда и началось «головокружение от успеха», которое привело Саакашвили-демократа к Саакашвили-автократу с откровенными замашками диктатора. Когда в ноябре на проспекте Руставели собралась 150-тысячная разгневанная толпа, требуя либо обещанной достойной жизни, либо отставки президента, Саакашвили был на волосок от участи своих предшественников — Звиада Гамсахурдиа и Эдуарда Шеварднадзе. Это было таким же массовым — если не большим — проявлением недовольства, как и безграничной веры и надежды в него четыре года назад. О чем задумался тогда президент?
ИСПЫТАНИЕ ВЛАСТЬЮ
Свой в доску парень, каким считал народ новоизбранного президента, любовно называя его Мишей, очень скоро стал матереть и отрываться от реальности. От того Миши, который, делая свои первые президентские шаги, в эйфории обещал невозможное, бравировал тем, что одним махом покончит с коррупцией и лично расправится с каждым из своих министров, если заметит, что кто-то стал обрастать машинами и дачами; который, чтобы сэкономить бюджет, летал с визитами на рейсовых самолетах, отмечал свой день рождения в доме престарелых или обедал со стариками в бесплатных столовых, сейчас мало что осталось. Вся его сегодняшняя политика, как заметил один из оппонентов, очень походит на выкрашенные к приезду Буша в Тбилиси фасады аварийных домов.
За четыре года, или, как любит говорить сам Саакашвили, в первый срок его президентства, было много взлетов. Но еще больше падений. Страна, двигаясь вперед, начала откатываться назад. Наиболее отчетливо это стало ощущаться после трагической гибели премьер-министра Зураба Жвания. Его загадочная смерть при более чем странных обстоятельствах в феврале 2005 года до сих пор не раскрыта и, как считают в грузинских оппозиционных кругах, вряд ли будет раскрыта при Саакашвили. В версию про несчастный случай с отравлением угарным газом мало кто верит. Больше верят в то, что Жвания убрали. Окружив себя верноподданными подобострастными, но не профессиональными соратниками, Саакашвили сосредоточил в своих руках неограниченную власть. Никто не удивляется, когда министр внутренних дел заявляет, что он не может комментировать тот или иной факт, потому что он не юрист, а министр экономики — потому что не экономист. Когда-нибудь в том, что он никакого отношения к медицине не имеет, придется признаться и министру здравоохранения.
Надо признать, после «революции роз» страна действительно была выведена из крайне тяжелого состояния — решен многолетний энергокризис, так или иначе оживилась экономика, начался приток инвестиций, в стране появилась профессионально подготовленная и вооруженная армия, в три раза увеличен госбюджет. Обо всем этом можно услышать в каждом выступлении президента.
Народ тоже мог бы гордиться всеми этими успехами и радоваться за страну, если бы его жизнь от этого стала хоть чуточку лучше. Но в три раза увеличенный бюджет на социальном фоне никак не отразился: в стране по-прежнему остается высоким уровень безработицы и как следствие — значительная часть населения за чертой бедности. Согласно последнему докладу ООН, по уровню жизни Грузия находится на 170-м месте в мире после Буркина-Фасо.
Объяснить это можно лишь одним. Основным приоритетом в политике Саакашвили всегда оставалась оборона и кое-какой «косметический ремонт» страны. Львиная доля бюджетных средств, несмотря на категорические рекомендации западных партнеров сократить милитаристские расходы и саму армию, шла на реформирование именно вооруженных сил. Бюджет Минобороны Грузии сейчас достиг астрономической для Грузии цифры — более миллиарда. Населению же предлагали затягивать пояса во имя великой цели — вступления Грузии в НАТО.
Для простого человека это малоутешительное объяснение, почему он живет плохо. Не понимает он и того, почему становится все более бесправным в собственной стране. Почему при демократе Саакашвили на каждом шагу нарушаются права человека, почему при «диктаторе» Шеварднадзе пресса была более свободной, чем сейчас. Серьезной проблемой в стране стали и суды, «реформирование» которых привело к тому, что они стали карательной машиной в руках властей, а закон — избирательным. Несколько резонансных убийств, в которых была замешана полиция, в том числе высокие чины из МВД Грузии, вызвали массовые выступления населения. При этом Саакашвили ошарашил всех своей неадекватностью, назвав министра внутренних дел, одного из наиболее приближенных и исполнительных своих соратников Вано Мерабишвили, чьи подчиненные и жена оказались замешанными в зверском убийстве молодого банкира Сандро Гиргвлиани, «хребтом государства».
О своей неадекватности Саакашвили давал повод говорить не раз. Неадекватным, если не странным, явилось признание президента, что он не читает газет, а значит, не хочет знать, что на самом деле творится в стране. Отсюда и искреннее удивление президента, когда на одном из заседаний правительства он вдруг узнал, что в стране подорожали хлеб, газ, свет, транспорт. Подорожала жизнь
Неадекватным, как считает оппозиция, было поведение Саакашвили и в самые критические для него дни, когда на улицу вышли 150 тысяч человек с одной целью — поговорить с президентом и сказать ему, что их волнует. Президент, обычно не упускающий случая пообщаться, лично открывая аттракционы, фонтаны, спортплощадки или участвуя в массовых дискотеках молодежи, на этот раз молчал три дня. Ему не хватило той смелости, которой всегда обладал Шеварднадзе, не боящийся в такой ситуации выйти к народу. Ничего лучшего, чем применение силы против своего народа под надуманными предлогами «создавшейся угрозы государственности», «готовящегося заговора с целью свержения законной власти» и «коварных козней Кремля против независимой Грузии». Фактически 7 ноября он сделал то, чего не сделал в свое время Шеварднадзе, предпочтя кровопролитию отставку.
Все, что он сделал уже потом, отменив под нажимом международного сообщества чрезвычайное положение, чуть ослабив тиски, в которые взял все свободные средства массовой информации, назначив досрочные президентские выборы и в срочном порядке решая социальные проблемы, выглядело не как раскаяние в содеянном. Саакашвили никогда за все это время ни разу не признавал своих ошибок и никогда не извинялся за них.
ЧЬИМ ПРЕЗИДЕНТОМ ЯВЛЯЕТСЯ СААКАШВИЛИ
Если Шеварднадзе понадобилось 15 лет, чтобы довести народ до кипения, то Саакашвили на это с лихвой хватило четырех, то есть неполного «первого срока своего президентства». Он ведь общается со своим народом в режиме монолога. При этом он остается самым мобильным президентом, которого только можно сыскать. Острый на язык лидер лейбористов Шалва Нателашвили как-то сказал, что если в небе столкнутся два самолета, то в обоих будет сидеть Миша. Фонтаны и карусели почему-то являются особым пристрастием в новостройках Саакашвили. За это в народе его даже прозвали Шадреваном Первым (шадревани — по-грузински фонтан).
Особенно Мишина болтовня не радует беженцев из Абхазии и Южной Осетии. Их около 300 тысяч в Грузии. Вот уже более 15 лет они на птичьих правах. Практически все гостиницы, санатории, больницы или бывшие госучреждения, которые они использовали в качестве жилья, государство за эти годы продало, и беженцы, выселенные оттуда силой, во второй раз превратились в беженцев, мыкающихся в поисках новой крыши над головой.
У крестьян скопилось немало обид на правительство и президента. Передел собственности, который интенсивно ведется последние два года, держит их в постоянном страхе лишиться полученных в собственность еще при Шеварднадзе земель. Кахетинские крестьяне «назло тем, кто устроил нам эмбарго вина», как говорит Саакашвили, вынуждены были сдавать с трудом выращенный урожай винограда за бесценок. Многие из них в отчаянии взялись за топоры и начали вырубать виноградники. Но и эти страшные кадры, и слезы держащего топор крестьянина, пущенные в эфир телекомпанией «Имеди», той самой, закрытой «за соучастие в заговоре против государства», на фоне бравурных заявлений правительства об успешно проведенном ртвели (сбор винограда), президент окрестил черным пиаром «наших недругов» и тех, кому не в радость возрождение Грузии.
При Саакашвили парламент принял закон, которым любой гражданин может лишиться своей собственности, если это продиктовано государственной необходимостью, и получить компенсацию — тоже по усмотрению государства. Но собственность переходила из рук в руки и другими методами. Был период, когда в Грузии началась эпидемия «благотворительности» — ни с того ни с сего бизнесмены вдруг начали «дарить» государству свою собственность под прессом шантажа. Кого грозились посадить самого, кому угрожали расправой с членами семьи. Поэтому грузинские бизнесмены, превращенные в «дойную корову» государства, тоже не разделяют гордость президента за то, что Грузия оказалась на 18-м месте в мире по благоприятным условиям для бизнеса. Если они и благоприятны, считает грузинский предприниматель, то для приезжих инвесторов, которые постепенно скупают все в стране.
Но больше всего на Саакашвили обижена грузинская интеллигенция. Цвет нации, лицо грузинской культуры и науки президент как-то назвал людьми, которых давно нужно смыть в унитаз. Его расстроило то, что академики, которым он собирался закрыть Академию наук, профессора, писатели и композиторы, которых полиция вышвыривала из старинных особняков, подаренных им меценатами еще в начале прошлого века, актеры и режиссеры, которым в театрах назначили «менеджеров», далеких от искусства, посмели повысить голос против творящегося в стране произвола. Теперь для Саакашвили грузинская интеллигенция сузилась до шоу-бизнеса. Встреча именно с представителями этого вида искусства была анонсирована пресс-службой Саакашвили как встреча президента с грузинской интеллигенцией в самое критическое для него время. А те, чьи имена известны не только в Грузии, но и за ее пределами — Роберт Стуруа, Отар Мегвинетухуцеси, Софико Чиаурели, Рамаз Чхиквадзе, Чабуа Амиреджиби, Тамаз и Отар Чиладзе, Резо Эсадзе, — пытались вразумить президента с экранов телевизоров или митингов оппозиции.
Так чьим президентом является Саакашвили, кого он не успел обидеть, кроме членов своей партии? Это покажут выборы 5 января. Нужно будет только из 96 процентов вычесть то, что он наберет на этот раз.
ОКРУЖЕНИЕ
Сейчас в оппозиции оказались люди, которые составляли интеллектуальный потенциал команды революционеров. Чуть более года работы с Саакашвили и его командой хватило министру иностранных дел Саломе Зурабишвили, чтобы уйти в отставку. А ведь Саакашвили с таким трудом выпросил у Жака Ширака посла Франции в Грузии, потомка грузинских эмигрантов себе в министры.
В отставку подал Гога Хаиндрава, госминистр по урегулированию конфликтов, устав вместе со всем правительством закрывать глаза на реальное положение дел в стране, в первую очередь на отсутствие правосудия. Он подал в отставку после жестокого убийства полицейскими 27-летнего банкира Сандро Гиргвлиани, хотя по логике вещей в отставку должен был уйти министр внутренних дел, чья жена вместе с подчиненными была замешана в этом преступлении.
Третья отставка, министра обороны Ираклия Окруашвили, была самой скандальной. Это был не просто министр в правительстве Саакашвили. Окруашвили был его ближайшим другом и самым влиятельным человеком в Грузии, за три неполных года сменивший три ключевых поста — генпрокурора, министра внутренних дел и министра обороны. Собственно говоря, именно его скандальные обвинения президента в тягчайших преступлениях, а затем арест стали увертюрой к ноябрьским событиям.
То, что рассказал Ираклий Окруашвили о своем бывшем друге и соратнике и его окружении, стало шоком для мира. То есть Моника Левински, дама, которая чуть не стоила президенту США импичмента, отдыхает. Но в самой Грузии никакого шока не было. «Ничего нового Окруашвили не сказал. Это и так было нам известно. Но одно дело, когда о таких вещах говорит оппозиция, и другое — когда человек из близкого окружения Саакашвили», — говорит Гога Хаиндрава.
Сам президент отважился прокомментировать заявления Окруашвили только на третий день. И опять опоздал — после его ареста. Очень сумбурно, очень нервно и очень кратко. Все свелось к тому, что все это глупости, которые не стоят его внимания, и возвращаться к ним он больше не намерен. Он практически сдержал слово и больше к этому не возвращался, а значит то, что говорил Окруашвили — президент заказывал ему убийство бизнесмена Бадри Патаркацишвили, по приказу президента был до смерти избит депутат парламента Валерий Гелашвили, что тело Зураба Жвания привезли в ту квартиру, где он якобы отравился угарным газом, что президент из секретного фонда Минобороны купил себе спецсамолет за 35 миллионов долларов, что его семья и министры погрязли в коррупции, а дядя был буквально пойман за руку при получении взятки, — и еще многое другое продолжает бросать тень не на простого смертного, а на главу государства. И данные под давлением признательные показания Окруашвили, что он оклеветал президента, положения не спасают. Тем более что выпущенный на свободу и отпущенный на «лечение» за границу Ираклий Окруашвили еще раз подтвердил свои обвинения и заявил, что располагает весьма убедительными доказательствами своих слов.
Кто же остался с Саакашвили? В основном те, кто без него ничего собой не представляют. Поэтому во время ноябрьских митингов на проспекте Руставели народ требовал не столько отставки президента, сколько избавления от его окружения. Пожалуй, единственное светлое пятно в окружении президента — это первая леди. Но Сандра Элизабет Руловс, которую так полюбила вся Грузия, никакого влияния на «венценосного» супруга не имеет и не пытается вмешиваться в государственные дела. Разве что она и на этот раз постарается помочь мужу выиграть выборы.
ВРАГИ ВНУТРЕННИЕ И ВНЕШНИЕ
Охота на ведьм и поиски врагов как внутри страны, так и за ее пределами для Саакашвили стали своеобразным видом спорта. Что касается внутренних, то часть из них уже стала политзаключенными. В основном это те политики, которые уж очень сильно раздражали президента. Другую часть готовят к тюрьме. После силового разгона мирной манифестации Саакашвили на полную мощность запустил машину компрометации лидеров оппозиции, прокручивая в телеэфире записи их телефонных разговоров с сотрудниками российского посольства, а значит, агентами спецслужб. Затем последовала прослушка и телефонных разговоров журналистов, еще каких-то людей, обвиняемых в антигосударственном заговоре. И народ ужаснулся. Не от того, что столько «шпионов» и «агентов» иностранных спецслужб развелось в государстве, а от того, что в нем прослушиваются практически все: от дипломатов до простых смертных. Кстати, в том числе президент и министр внутренних дел. Грузинские телеканалы этого не показывали, но в интернете «повисла» запись телефонного разговора главы МВД Грузии со своим азербайджанским коллегой. Вано Мерабишвили просил соседей помочь со слезоточивым газом и прочими атрибутами для разгона акции в Тбилиси.
Что же касается внешних врагов, то таких напряженных, балансирующих на грани открытого конфликта отношений с Россией, как при Саакашвили, у Грузии никогда не было. Вина в этом обоюдная, и тема эта требует отдельного разговора, как и конфликты в Абхазии и Южной Осетии, которые Саакашвили обещает урегулировать до конца второго срока своего президентства.
Обещаний и на этот раз Саакашвили раздает с лихвой. Вопрос, поверит ли ему народ в очередной раз.
Фото: DAVID MDZINARISHVILI/REUTERS; SHAKH AIVAZOV/AP