На предновогоднем заседании Общественного совета при мэре Москвы по проблемам формирования градостроительного и архитектурно-художественного облика города речь шла о проекте гигантского небоскреба, силуэтом очень напоминающего новогоднюю елку. Мэру елка понравилась. Поскольку «совет при мэре», то проект, естественно, одобрили.
«ЕЛКА» ОТ ФОСТЕРА
— Комплекс будет сооружен в виде большого конуса диаметром 400 метров. Завершит композицию 150-метровый шпиль — подобные высотные доминанты есть во многих столицах мира. Со смотровой площадки площадью в 1 гектар можно будет увидеть весь город, — комментирует проект главный архитектор Москвы Александр Кузьмин.
Место для проекта выбрано на острове в Нагатинской пойме (между Новинским рукавом и старым руслом Москвы-реки), напротив технопарка «Нагатино-ЗИЛ», строящегося на месте складов автозавода им. Лихачева. Предполагается и станция метро «Технопарк» — на перегоне между «Автозаводской» и «Коломенской».
С возражениями выступил только вице-президент Академии художественной критики Алексей Клименко.
— С этим проектом Фостер объехал многие города Юго-Восточной Азии, побывал в Астане, — поведал «Огоньку» Алексей Клименко. — Предлагал его как символ новой столицы Казахстана. Назарбаев проект «завернул». Теперь — презентация в Москве.
Премьерные показы именно в Азии, по мнению экспертов, вовсе не случайность.
— «Елка» Фостера — это типичная буддийская ступа! — возмущается академик архитектуры Юрий Бочаров. — И то, что проект проталкивается в Москве, это огромная ошибка. Мало того, что такой силуэт чужд сложившемуся за века стилю, так тут еще и идеологический аспект возникает — европейский город, Третий Рим, становится, по сути, окраиной Юго-Восточной Азии. Меняет, так сказать, свою геополитическую ориентацию.
Алексей Клименко добавляет:
— Да он затмит собой весь Кремль! А что уж говорить по поводу соседствующего с этой «елкой» храма Вознесения в Коломенском? — сокрушается академик. — Старинная церковь будет выглядеть песчинкой по сравнению с этаким монстром! А ведь и Московский Кремль, и Коломенское — памятники, находящиеся под охраной ЮНЕСКО. Радикально изменяя городскую среду, мы можем лишиться статуса памятника всемирного наследия.
Защитники супер-«елки» апеллируют к имени известного архитектора, построившего и самый высокий небоскреб в Европе («Коммерц-банк» во Франкфурте-на-Майне), и ажурный пешеходный мост через Темзу (мост «Миллениум» в Лондоне).
— У Фостера все предельно конструктивно! — защищает проект главный архитектор Москвы Александр Кузьмин. — Нижняя часть выглядит как перевернутый гигантский цветок с двенадцатью лепестками. По его внешнему многоярусному кольцу разместятся отели на 4 тысячи мест, а внутреннее пространство займет многофункциональная арена.
Юрий Бочаров воспринимает эту «лепоту» иначе — через буддийскую призму:
— Представьте там золотого Будду: вот вам и классическая буддийская ступа. Получается, что в результате выйдет самый высокий азиатский храм в столице России!
Стоимость проекта самого дорогого архитектора планеты оценивается в 3 миллиарда долларов (в два раза больше стоимости башни «Россия» в Московском международном деловом центре «Москва-Сити»). Его официальное название «Хрустальный остров». И хотя формально он только обсуждался на Общественном совете, говорят о нем как о деле, давно решенном. Даже некое ООО «Хрустальный остров» уже появилось.
Впрочем, время покажет, куда же так торопятся с этой циклопической застройкой московские власти. Самый напрашивающийся ответ — к объекту хотели бы иметь отношение «близкие» к мэрии стройкомпании. Проект «Хрустальный остров», кстати, продвигает Московская девелоперская компания Шалвы Чигиринского.
Занятно отметить, что одновременно с этим по проекту Норманна Фостера другая компания, принадлежащая Чигиринскому («СТ-Тауэрс»), строит на территории делового центра «Москва-Сити» уже упоминавшуюся выше 600-метровую офисно-жилую башню «Россия». А фирма «СТ-девелопмент», еще одна компания Шалвы Чигиринского, привлекла все того же Фостера к сооружению многофункционального комплекса в московском Зарядье на месте снесенной гостиницы «Россия» (объем инвестиций — 830 миллионов долларов). Дополнительные пикантные штрихи к этой картине добавляют разговоры о возможном строительстве монорельса в Нагатино вдоль Москвы-реки: от комплекса «Москва-Сити» через Лужники, Крымскую набережную, тот же Кремль — ну чем не новое «кольцо»?
Размах начинаний, связанных с нагатинским проектом, вдохновляет отнюдь не всех специалистов. Эксперты отмечают, что под угрозой складывавшийся веками архитектурный облик этой части столицы. Стоит отметить, что кроме храма Вознесения в Коломенском в «зоне давления» окажутся и другие архитектурные доминанты старой Москвы: Свято-Данилов монастырь, Старосимоновский (где похоронены участники Куликовской битвы), Новоспасский...
Впрочем, справедливости ради надо сказать, что мнения по поводу архитектурной ценности концепции Фостера разделились. Известный архитектор-востоковед Джангар Пюрсеев считает, что проект Фостера является своеобразным слепком кульминационных событий мировой истории, нашедшим отражение в международном архитектурном движении, цель которого — строительство так называемых пагод мира.
— Одну такую «пагоду мира» Фостер уже построил в Лондоне, — замечает Джангар Пюрсеев.
— Пагода или ступа — какая разница? Надо смотреть, как вписывается проект в окружающую среду! — возвращается к теме несоответствия «елки» Фостера масштабам древнего Коломенского Алексей Клименко. — Вот, казалось бы, замечательный проект Игоря Виноградского: онкологический центр на Каширском шоссе. А как он уродует панораму на храм Вознесения в Коломенском со стороны Перервинского шлюза! Но онкологический центр строился в другую эпоху, когда еще не было трехмерных компьютерных моделей, позволяющих анализировать объект в пространстве. Сейчас в Москве работает целый институт визуального ландшафтного анализа. Надо бы, чтобы они там все тщательно просчитали. Но это, похоже, власти просто не нужно — «елка» затмила здравый смысл.
ЭКОЛОГИЧЕСКИЙ ФАКТОР
Между тем новый проект Фостера вызывает не только архитектурные, но и экологические тревоги. Алексей Клименко разъясняет:
— Нагатинская пойма — это экологически опасный район. Там концентрация вредных веществ в 562 раза превышает норму. Не на 562 процента, не в 5 раз, а в 562 раза!
В Нагатинскую пойму попадали отходы со всех окрестных промышленных производств. И с ЗИЛа, и с завода медпрепаратов им. Карпова (нынешний брынцаловский «Ферейн»), и с Дербеневского химзавода, и с Каширки, со «средмашевских заводов» за территорией МИФИ. Об этих проблемах юго-востока столицы говорил в своем недавнем выступлении на конференции «Эко-реал-2007» известный эколог Алексей Яблоков. И хотя в Москве (в отличие от Московской области) нет опубликованных данных по региональной медицинской статистике, можно представить, какими проблемами обернется одно только рытье котлована под фундамент для этой конструкции.
Нелишне вспомнить, что сама территория, на которой московские власти собираются водрузить «елку» Фостера, представляет собой городской парк. Он так и называется — парк «Нагатинская пойма».
Казалось бы, совсем недавно Юрий Лужков «лицом к городу» клялся на телевизионном канале, что парковые зоны — это святое, что никакого строительства на «зеленых территориях» больше не будет. Хотя этот же парк «Нагатинская пойма» не так давно собирались вырубить под автодром «Формулы-1» (был и такой проект).
Протестам общественности московские власти тогда противопоставили замечательный аргумент: «Нагатинская пойма» — это не парк, а пустырь, поросший деревьями. Пустырь, выходит, в итоге «приговорили» — теперь под «елку» Фостера.
«ЗОНА ОХРАНЯЕМОГО ЛАНДШАФТА»
Парк «Нагатинская пойма» на картах московского генплана помечен как «зона охраняемого ландшафта». Правда, лишь небольшой части парка присвоен статус «особо охраняемой» — той, что останется после освоения парка фирмой «Хрустальный остров» (это чуть больше 5 гектаров).
Напомним, что площадь основания «елки» Фостера составляет около 25 гектаров. Кроме того, проектом предусмотрено сохранение (и даже расширение) так называемой зоны торгово-бытового назначения — противоестественной для городского парка барахолки, возникшей вокруг умирающего после закрытия пассажирского сообщения по Москве-реке Южного речного вокзала.
Но самое важное — проектом предусмотрено еще и обширное строительство вокруг самой «елки» на площади уже целых 48 гектаров!
В итоге в скором времени от нынешнего парка «Нагатинская пойма» не останется ровным счетом ничего. Скорее всего он будет уничтожаться постепенно. Точно так, как совсем недавно были уничтожены остатки Петровского парка вдоль Ленинградского проспекта (во избежание протестов вековые липы с началом строительства «Большой Ленинградки» заботливо ограждались, а потом все они темной ночью пошли под нож бульдозера).
— Обидно, конечно! — говорит известный московский архитектор Максим Полещук, много работавший над проектами взаимосвязи городского ландшафта с водной средой. — А ведь были совсем другие проекты развития «Нагатинской поймы». Проекты, связанные с санацией акватории и с развитием рекреационных возможностей этого парка на воде.
Сейчас Максим Полещук работает над проектами зеленых рекреационных зон на островах и берегах Оки в центре Нижнего Новгорода, еще недавно занятых промышленными предприятиями. В Москве его идеи не востребованы. Между тем территория Нагатинской поймы, продолженная ниже по течению, могла бы (после соответствующей санации) стать такой же обширной рекреационной зоной на востоке столицы, как и Серебряный бор на западе.
Что там дальше по течению? Раскинувшийся вдоль русла Москвы-реки необитаемый Нагатинский остров (между Нагатинским рукавом и основным руслом Москвы-реки), заливы Нагатинского затона (по форме напоминающие гавани старого Роттердама), а дальше обнесенные сейчас колючей проволокой живописные острова вокруг Перервинского шлюза, за которыми не менее живописные склоны села Коломенского и Дьякова городища.
Но о такой перспективе московские власти даже не думают. Обширный пустырь на левобережье Москвы-реки между Кожуховским затоном и Печатниками занят нарастающими каждую осень огромными терриконами угольных отвалов, разносящих угольную пыль далеко окрест. Уголь, который в Москве практически не используется, привозят каждую навигацию на баржах и развозят потом по всей Центральной России. Огромная перевалочная база чуть ли не в самом центре столицы выглядит нелепой.
— Южный порт? Перепрофилирование? Нет, генпланом предусмотрено его сохранение в качестве промзоны! — показывает на соответствующий планшет один из разработчиков самого генплана Олег Баевский…
Фото: FOSTER + PARTNERS; ВАСИЛИЙ МАКСИМОВ