Тело В И. Ленина должно оставаться в Мавзолее — так считают 40 процентов респондентов, принявших участие в недавнем опросе, проведенном Аналитическим центром Юрия Левады в 46 регионах страны. Чуть более 50 процентов настаивают на предании его земле. Тема выноса мумии Ленина из Мавзолея звучит постоянно, начиная с Первого съезда народных депутатов в 1989 году. С новой силой развернулись дебаты после перезахоронения в начале октября 2005-го праха генерала Антона Деникина и философа Ивана Ильина, изгнанного из России по указанию Ленина в 1922 году. Как всегда, когда заходит речь о перезахоронении мумии Ленина, приступ идейного обострения переживают видные коммунисты страны во главе с Геннадием Зюгановым. Трогать тело Ленина нельзя, потому как на то была воля народа, высказанная им в том далеком и лютом январе 1924-го, — вот позиция, с которой партийцы не сходят.
КАК ТОВ. СТАЛИН ГОТОВИЛСЯ ХОРОНИТЬ ЕЩЕ ЖИВОГО ТОВ. ЛЕНИНА
Официальная версия, которую нам внушали со времени смерти Ленина, действительно такова: прощание с основателем Коммунистической партии и Советского государства стало всенародным горем. В Москву ехали и ехали делегации трудящихся и отдельные граждане, и поток этот не только не иссякал, но лишь нарастал — такую великую любовь, согласно советской версии, испытывали простые люди к родному Ильичу. И вот тогда как нельзя кстати подвернулись два профессора — В Воробьев и Б. Збарский со своей наиновейшей технологией бальзамирования, позволяющей сохранять как угодно долго любое мертвое тело в нетленном виде.
Воробьев преподавал в Харьковском университете. Летом 1923 года, находясь в командировке в Харькове, внезапно умер один из руководителей ЧК. Профессор забальзамировал вип-чекиста по своей методике, и тело, несмотря на жару, было доставлено в полной сохранности в Москву. Там его встретил предупрежденный Воробьевым коллега — Збарский, и далее уже он осуществлял несколько дней до похорон наблюдение за мумией. Всех поразило, что тело сохранилось, как живое. Об этом чуде Дзержинский рассказал Сталину, и генсек рассказ о чуде запомнил.
По решению Политбюро именно Сталин отвечал за состояние здоровья Ленина и его лечение и отлично знал, что положение вождя безнадежно. Уже в конце октября — начале ноября 1923 года, когда стало совершенно ясно, что Ленин вот-вот умрет, по инициативе Сталина состоялась встреча с участием Калинина, Бухарина, Троцкого, Каменева и Рыкова. Из членов Политбюро отсутствовали Зиновьев (он находился «на хозяйстве» в Петрограде) и Томский, тогдашний руководитель советских профсоюзов. Сталин сообщил присутствующим, что дни Ленина сочтены и что врачи бессильны. Калинин, продолжая тему, добавил, что смерть вождя не должна застать партию врасплох и следует уже сейчас подумать о том, как организовать похороны. «Они должны быть такими величественными, каких мир еще никогда не видывал», — заявил коллегам всесоюзный староста (подробно об этой «тайной вечере» рассказано в воспоминаниях Н. Валентинова (Николая Вольского), ветерана ленинской гвардии, который всю похоронную историю записал со слов Бухарина. В конце 1920-х Н. Валентинов покинул СССР, благодаря чему избежал сталинских репрессий и написал в эмиграции книгу «НЭП». Там и помещено описание того памятного заседания Политбюро, посвященного похоронам еще живого Ленина, который умрет лишь спустя три месяца).
Сталин поддержал Калинина: «Чрезвычайно важно, чтобы все было приготовлено заранее и руководство не оказалось в растерянности перед лицом невосполнимой утраты. Вопрос о похоронах Ленина весьма беспокоит и некоторых наших товарищей из провинции. Они говорят, что Ленин русский человек и соответственно тому и должен быть похоронен. Они, например, категорически против кремации, сжигания тела Ленина. По их мнению, сожжение тела совершенно не согласуется с русским пониманием любви и преклонения пред усопшим. Оно может показаться даже оскорбительным для памяти его. В сожжении, уничтожении, рассеянии праха русская мысль всегда видела как бы последний высший суд над теми, кто подлежал казни. Некоторые товарищи полагают, что современная наука имеет возможность с помощью бальзамирования надолго сохранить тело усопшего, во всяком случае, достаточно долгое время, чтобы позволить нашему сознанию привыкнуть к мысли, что Ленина среди нас все-таки нет».
Троцкий был возмущен: «Когда товарищ Сталин договорил до конца свою речь, тогда только мне стало понятным, куда клонят эти сначала непонятные рассуждения и указания, что Ленин — русский человек и его надо хоронить по-русски. По-русски, по канонам Русской православной церкви, угодники делались мощами. По-видимому, нам, партии революционного марксизма, советуют идти в ту же сторону — сохранить тело Ленина. Прежде были мощи Сергия Радонежского и Серафима Саровского, теперь хотят их заменить мощами Владимира Ильича. Я очень хотел бы знать, кто эти товарищи в провинции, которые, по словам Сталина, предлагают с помощью современной науки бальзамировать останки Ленина и создать из них мощи. Я бы им сказал, что с наукой марксизма они не имеют ничего общего».
Бухарин также был исполнен негодования и согласился с Троцким. Он считал, что мумификация останков Ленина станет оскорблением его памяти: эта идея полностью расходится с мировоззрением Ленина и дальнейшему обсуждению не подлежит. Бухарин добавил: «Хотят возвеличить физический прах... Говорят, например, о переносе из Англии к нам в Москву праха Маркса. Приходилось даже слышать, что сей прах, похороненный около Кремлевской стены, как бы прибавит святости, особого значения всему этому месту, всем погребенным в братском кладбище. Это черт знает что!»
Возражал против бальзамирования и Каменев: по его мнению, «эта затея — не что иное, как самое настоящее поповство, сам Ленин осудил бы ее и отверг».
Протесты Троцкого, Бухарина и Каменева, однако, не произвели на Сталина ровно никакого впечатления; назвать имена «товарищей в провинции», которые якобы выдвинули идею бальзамирования, он отказался. Между тем Калинин, выходец из деревни, служивший как бы связующим звеном между партией и крестьянством, продолжал настаивать, что Ленина нельзя хоронить как простого смертного. Рыков склонялся на сторону Сталина и Калинина. Он не высказался прямо в пользу бальзамирования, но дал понять, что ритуал похорон Ленина должен отличаться от обычного…
Сразу после смерти Ленина, случившейся в понедельник, планировалось в конце недели предать тело погребению: во вторник, 22 января, доктор Абрикосов, производивший вскрытие, осуществил бальзамирование с целью сохранить тело в течение шести дней — до похорон. Однако, по свидетельству Бонч-Бруевича, на четвертый день было принято решение ВЦИК сделать новое бальзамирование, на сей раз уже на 40 дней. Такой срок ни у кого вопросов не вызвал — в традиции Русской православной церкви сороковины имели важное значение. Между тем это новое бальзамирование производили уже Воробьев и Збарский. Сколько дней еще будет длиться прощание, ясных указаний не поступало. Из резолюции следовало, что похороны сочтено нужным временно отложить: «Идя навстречу желанию, заявленному многочисленными делегациями и обращениям в ЦИК СССР и в целях предоставления всем желающим, которые не успели прибыть в Москву ко дню похорон, возможности проститься с любимым вождем, президиум ЦИК Союза постановляет:
1) Гроб с телом Владимира Ильича сохранить в склепе, сделав последний доступным для посещения населения.
2) Склеп соорудить у Кремлевской стены на Красной площади среди братской могилы борцов Октябрьской революции».
«ПО ПРОСЬБЕ ТРУДЯЩИХСЯ»
Это сейчас мы знаем, что характер и воля были у тов. Сталина действительно стальные. Уж если что задумывал, в конце концов обязательно приводил в исполнение. Он не стал ничего доказывать своим оппонентам, но машина заработала. Уже 25 января 1924 года в еженедельнике «Рабочая Москва» появились три письма под общим заголовком «Тело Ленина надо сохранить!». Вот что говорилось в одном из них: «Предавать земле тело столь великого и горячо любимого вождя, каким являлся для нас Ильич, ни в коем случае нельзя. Мы предлагаем забальзамированный прах поместить в стеклянный, герметически запаянный ящик, в котором прах вождя можно будет сохранять в течение сотен лет. Пусть он всегда будет с нами». Во всех трех письмах содержалась просьба: тело Ленина сохранить в стеклянном гробу, чтобы всегда можно было лицезреть вождя. Вот откуда «растут ноги» у сакраментального «по просьбе трудящихся»!
У фанатичной части партийцев (а таковых было в то время подавляющее большинство) идея сохранить на века тело Ленина вызвала восторг. Волей родственников, с которой якобы обязаны считаться, никто не интересовался. Н. Крупская узнала о намерении законсервировать тело мужа только 29 января. На следующий день она опубликовала в «Правде» завуалированный протест.
«Товарищи рабочие и крестьяне! Большая у меня просьба к вам: не давайте своей печали по Ильичу уходить во внешнее почитание его личности. Не устраивайте ему памятников, дворцов его имени, пышных торжеств в его память и т д. Всему этому он придавал при жизни так мало значения, так тяготился всем этим. Помните, как много еще нищеты, неустройства в нашей стране. Хотите почтить имя Владимира Ильича — устраивайте ясли, детские сады, дома, школы, библиотеки, амбулатории, больницы, дома для инвалидов и т д. и самое главное — давайте во всем проводить в жизнь его заветы».
Бонч-Бруевич в своих воспоминаниях прямо свидетельствует о негативной позиции Крупской. «Надежда Константиновна, — пишет он, — с которой я интимно беседовал по этому вопросу, была против мумификации Владимира Ильича». Свой протест Надежда Константиновна выражала в том, что ни разу не посетила Мавзолей и ни разу не присутствовала на его трибуне во время праздников. Она также ни в одной статье, книге или в воспоминаниях о Ленине ни словом не упомянула Мавзолей, словно его не существовало...
Но он, однако, существовал, как и мумия, хранившаяся в нем. Стоит отметить, что с 1925 по 1954 год день смерти Ленина отмечался всей страной как великое событие: в Москве и во всех республиканских, краевых и областных столицах проходили торжественные собрания номенклатуры. Не день рождения, а именно день кончины, то есть день поминовения — чисто христианская традиция. Так Церковь отмечает память своих святых. Впервые день рождения В И. Ленина отмечали лишь 22 апреля 1954 года, да и то весьма скромно: главные лица страны, Хрущев и Булганин, отсутствовали, так как находились в это время с официальным визитом в Британии.
Некоторыми исследователями это трактуется почти мистически. Известно, что Сталин получил в детстве церковное образование, и, по одной из версий, учение о Святой Троице причудливо трансформировалось в нем: он стал ощущать себя Богом-сыном, Ленина — Богом-отцом, а учение Маркса — Святым Духом. Не случайно в кабинете-спальне Иосифа Виссарионовича на его Ближней даче в Кунцеве висел портрет Владимира Ильича с укрепленной над ним лампочкой. По существу — та же икона, только в иконе лампада помещается снизу, а здесь — сверху, вот и вся разница. Смысл же один: и там и тут — Бог. Потому и обожествлял Сталин Ленина в сознании миллионов советских людей, потому не предавал его тело земле, что искренне проникся идеей божественности личности Учителя, а с ней и своей собственной — как верного Ученика и Продолжателя.
Ученики и продолжатели самого Сталина, однако, семинарий не оканчивали. Поэтому 5 марта 1953 года при обсуждении, как быть с телом Сталина, было принято постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР о перезахоронении тела Сталина, а заодно и Ленина. Кто не верит, возьмите «Правду» или «Известия» за 6 марта 1953 года, там этот план опубликован полностью.
«Центральный Комитет Коммунистической партии Советского Союза и Совет Министров Союза ССР постановляют:
В целях увековечения памяти великих вождей Владимира Ильича Ленина и Иосифа Виссарионовича Сталина, а также выдающихся деятелей Коммунистической партии и Советского государства, захороненных на Красной площади у Кремлевской стены, соорудить в Москве монументальное здание — Пантеон — памятник вечной славы великих людей Советской страны.
По окончании сооружения Пантеона перенести в него саркофаг с телом В И. Ленина и саркофаг с телом И В. Сталина, а также останки выдающихся деятелей Коммунистической партии и Советского государства, захороненных у Кремлевской стены, и открыть доступ в Пантеон для широких масс трудящихся».
Поскольку это постановление никто не отменял, а вопрос назрел, причем весьма давно, то КПРФ как правопреемница КПСС, а Правительство РФ как правопреемник Совета Министров СССР обязаны, наконец, выполнить волю своих славных предшественников. И это будет действительно актом национального согласия и примирения.
Пантеон, то есть памятное кладбище, можно будет огородить стеной, имитирующей кремлевскую, и перенести в нее урны с прахом, ну а останки тех, кто захоронен в земле, — в их же гробах перенести на новое место. Если же чьи-то близкие захотят распорядиться иначе — это их право.
Что же касается Мавзолея, то это действительно незаурядное произведение архитектора А. Щусева, столь органично вписавшееся в исторический ансамбль Красной площади, а также в наши сердца и головы, останется и без «начинки» вечным памятником той великой и трагической эпохи, которую пережил наш народ.
Фото: АРКАДИЙ ШАЙХЕТ/АРХИВ «ОГОНЬКА»; АРХИВ «ОГОНЬКА»