Афера в банке Societe Generalе, втором по величине во Франции и одном из крупнейших в мире, привела к потере 4,9 миллиарда евро и стала символом нынешнего финансового кризиса. Ведь трейдеры других банков также играючи теряли на бирже миллиарды и десятки миллиардов долларов, просто в отличие от Жерома Кервьеля из Societe Generalе они не превышали разрешенный руководством лимит трат.
Финансовая система вышла из-под контроля — такой диагноз мировой экономике поставил известный финансист Джордж Сорос на экономическом форуме в Давосе. Насколько серьезно глобальное помешательство, затронуло ли оно российских менеджеров и какие уроки должна вынести наша страна из нынешнего кризиса? За комментарием «Огонек» обратился к Александру ФИЛАТОВУ, управляющему директору Ассоциации независимых директоров России. Она объединяет независимых директоров крупнейших компаний страны и помогает бизнесу внедрять современные стандарты корпоративного управления. Именно независимые директора должны отстаивать интересы компании и бороться с нечистыми на руку менеджерами.
Банк Societe Generale понес гигантские убытки. Неужели всему виной просчеты одного рядового сотрудника?
В первоклассных западных банках создана предельно прозрачная и надежная система управления и контроля, так что ответственность за потери такого масштаба обычно лежит на топ-менеджерах. Так, руководители ряда крупных банков, потерявших миллиарды на ипотечных ценных бумагах, — Citigroup, Morgan Stanley — уже ушли в отставку.
Если же речь идет о мошенничестве, то руководство банка могло и не знать о действиях трейдера, ведь любую, даже самую надежную систему защиты всегда можно взломать. Правда, такое мошенничество практически невозможно провернуть одному — у Кервьеля должны быть сообщники.
Как банки могут защититься от мошенников, что нужно изменить в системе контроля?
У сотрудников компании должна быть возможность напрямую и анонимно сообщить акционерам и членам совета директоров о нарушениях коллег. Раньше для этого на предприятиях ставили ящики для жалоб, сейчас используют специальные электронные системы.
Кстати, в свое время именно благодаря письму одной из сотрудниц удалось раскрыть махинации менеджеров американской корпорации Enron.
Мошенничества в Enron и ряде американских компаний, хищения в итальянской Parmalat и нынешний скандал вокруг Societe Generale — это явления одного порядка?
В первых двух случаях афера была спланирована на уровне топ-менеджмента, а французский банк пострадал от действий сотрудника намного более низкого ранга.
После скандала вокруг Enron в Америке было принято специальное законодательство по корпоративному управлению. Оно обязывает компании создавать специальную систему внутреннего аудита и контроля, которая, помимо прочего, имеет прямой выход на комитет по
аудиту и контролю совета директоров. Аналогичные меры были приняты в Великобритании и на уровне ЕС. Это снизило опасность мошенничества со стороны менеджмента.
Два ключевых вопроса Всемирного экономического форума в Давосе — ситуация с SG и потери банков на высокорискованных ипотечных ценных бумагах. Почему солидные организации вложили так много в ненадежные облигации?
Когда эти бумаги только появились, а это было примерно в начале 2000-х, они приносили большой доход. Многие финансовые институты вкладывали в них деньги и получали серьезную прибыль, так что банкам также пришлось выйти на этот рынок. Будь они сдержаннее, проиграли бы в конкурентной борьбе, снизили прибыли и потеряли клиентов. Сама цикличность развития современной экономики подразумевает, что такие кризисы будут повторяться каждый раз, когда появляются новые возможности для вложения денег. В начале 2000-х это был кризис технологичных компаний, в 1998-м — финансовый кризис в Юго-Восточной Азии, сегодня — крах рынка высокорискованных ипотечных бумаг, который спровоцировал начало коррекции.
Но много и частных причин. Например, просчеты регулирующих органов. Они не удержали систему под контролем.
Российские компании активно заимствовали у Запада стандарты корпоративного управления, модели ведения бизнеса. Выясняется, что они несовершенны. Это грозит крахом российским гигантам?
Опасность в другом. Государственные компании, например ВТБ, «Роснефть», брали за границей огромные кредиты, понимая, что ответственность по этим долгам будет нести государство. Все это сходит с рук в условиях растущего рынка. Сейчас же, когда в мировой экономике начались проблемы, эти компании могут попасть в сложное положение.
Еще одна опасность—смягчение бюджетной политики. В 2001—2005 годах Центробанк и Минфин проводили жесткую монетарную и бюджетную политику. В прошлом году от нее отошли, начали накачивать деньгами госкорпорации и социальные программы, а это обернулось скачком инфляции.
Еще одной причиной нынешнего кризиса называют систему вознаграждения руководства компаний: в погоне за годовыми бонусами и компенсациями они забыли о долгосрочных интересах своих фирм. Так ли это?
В индустриальном секторе и во многих банках уже используют систему вознаграждений, которая заставляет управленцев думать о средне- и долгосрочных интересах компаний. Например, члены советов директоров многих компаний получают опцион — право купить акции этой компании по льготной цене. Но реализовать это право они могут лишь через год после ухода из совета.
Сегодня лидер по объемам вознаграждений — США. В Великобритании и ЕС премии для менеджеров скромнее.
А в России?
Мы на втором после США месте. Это связано, с одной стороны, с накачкой экономики дармовыми нефтяными деньгами, а с другой — с реальным дефицитом квалифицированных управленцев.
В США начинается рецессия. Как она ударит по нашей экономике?
Все зависит от глубины и продолжительности экономического спада. Теоретически мы можем получить следующую ситуацию: экономический спад в США и на Западе в целом приводит к падению спроса на нефть и другое сырье, падение спроса означает снижение цен. Снижение цен на нефть ведет к падению доходов бюджета. И вот тут мы подходим к очень важной развилке: если правительство будет жить по средствам, сократит инвестпрограммы госкорпораций и, возможно, часть социальных программ, то экономическую стабильность внутри страны удастся сохранить. Если же государство будет тратить столько же, сколько сейчас, или наращивать расходы, то ему придется вначале потратить деньги резервного фонда, а затем брать в долг. Рано или поздно долги станет сложно обслуживать, а это может привести к дефолту, девальвации рубля и спаду в промышленности.
На Западе первыми жертвами кризиса стали банки. Российские кредитные организации также под угрозой?
Наша банковская система во многом ориентирована на ресурсы внутреннего рынка. Если рецессия в США будет краткосрочной, то мы ее можем даже не заметить. Если же она будет глубокой, то вслед за снижением цен на нефть сократятся и денежные потоки, которые проходят через отечественные банки.
Выходит, Россия — тихая гавань, в которую устремятся напуганные кризисом инвесторы?
Не думаю. Наш рынок — развивающийся, и риски на нем по определению больше, чем на Западе. В условиях кризиса инвесторы выводят деньги с таких рынков. Так что в ближайшее время мы столкнемся с оттоком инвесторов и дефицитом средств на финансирование экономики.
Своим голосом: Жером Кервьель — о своем мошенничестве
Протоколы допросов трейдера SG парижской полицией «утекли» в прессу. На следующий день после этого Кервьель проснулся знаменитым: он — герой интернета, у барышень нарасхват майки с надписью «Я подружка Кервьеля», а его соседи по дому в парижском пригороде, не в силах отбиваться от репортеров, письменно предупреждают, что он давно съехал (фото справа).
По части производства «симпатичных мошенников» Франции даже Голливуд не чета. Но история Жерома Кервьеля, 31-летнего трейдера Societe Generale, выходца из скромной, но почтенной семьи в Бретани, бьет все рекорды жанра, освоенного киногероями Бельмондо и Жана Габена. В современном мире финансов, сложном, как высшая математика, и секретном, как мир спецслужб, он предстает чуть ли не Робин Гудом, в одиночку бросившим вызов всей финансовой махине. В этой истории есть социальный подтекст, пишут газеты, он шел из низов и хотел пробиться. Вот выдержки из допросов Робин Гуда эпохи глобализации.
***
«Когда я пришел в SG в 2000-м мое вознаграждение определили в 35 тысяч евро в год без учета налогов… За 2006-й я получил уже 60 тысяч евро… Премии (за успешные операции. — «О») обсуждались отдельно… Например, за 2007-й мне до сих пор не определили размера премии, хотя начальство было довольно моей работой. Я просил о 600 тысячах премиальных, они предлагали мне 300 тысяч. В итоге так ничего и не выплатили…»
***
«В тот момент (в конце 2007 года. — «О») я растерялся и просто не знал, как отчитаться перед банком о полученных мной 1,4 миллиарда прибыли… Никто никогда и близко не подходил к этой цифре… Я был счастлив, горд… так что я решил не докладывать банку официально, а провести эти деньги как прибыль от других сделок, для этого я использовал фиктивные операции».
***
«Я уверен, что они (руководство банка. — «О») знали об открытых мной позициях… В 2007-м я принес слишком большой доход и могу засвидетельствовать, что руководство компании получало сигналы… Коллегам даже пришлось объясняться… Но до тех пор, пока мы выигрывали, это не очень-то беспокоило. В общем, все молчали».
***
«Менеджмент должен был насторожить хотя бы тот факт, что я не брал выходных в 2007-м. Это одно из основополагающих правил служб внутреннего контроля банка — хотя бы потому, что трейдер, который не уходит в отпуск, это трейдер, который боится передавать свою книгу биржевых заявок коллегам».