Девушка пела в церковном хоре
Кровавая драма разыгралась воскресным вечером 2 декабря в большом церковном доме при храме Святителя Николая в селе Сидоровском Одинцовского района Московской области. Настоятель протоиерей Иоанн Борисов вызвал для «приватной пастырской беседы» 20-летнюю прихожанку Веру Гречину, которая с 13 лет пела в церковном хоре и недавно стала преподавать в воскресной школе при храме. Батюшка и раньше пристально интересовался личной жизнью Веры: подробно расспрашивал ее на исповедях, не имела ли с кем интимных связей, не влюбилась ли в кого. Пастырское беспокойство о духовной и телесной чистоте первой красавицы прихода доходило до полной самоотверженности—машина о. Иоанна иногда часами дежурила у подъезда дома, где жила Вера, а по ночам батюшка одолевал свою духовную дочь телефонными звонками и эсэмэсками. Вера вспоминает, что как-то насчитала 50 эсэмэсок от настоятеля за одну ночь.
И вот наступила вполне логичная развязка. Она проходила в два этапа. Сначала пастырь отобрал у Веры мобильный телефон и «просто накричал» на нее, обвинив в чрезмерно доверительных отношениях со вторым священником храма—о. Олегом Власовым. Вторая часть драмы закончилась экстренной госпитализацией Веры в травматологическое отделение Одинцовского военного госпиталя и описана в милицейском протоколе: «Вернувшись через некоторое время, Вера просила отдать ей телефон, но Борисов И И. не отдал. Тогда между ними произошла ссора, перешедшая в конфликт».
Пастырь представил дело правоохранителям так, что он Веру и пальцем не трогал, а вот она якобы укусила его в плечо, но «травма» «угрозы его здоровью не представляет». В заявлении же Веры Гречиной события изложены совсем по-другому: «Включив диктофон, о. Иоанн стал заставлять меня рассказывать о якобы интимных отношениях с о. Олегом Власовым. Отказ и привел к избиению, во время которого о. Иоанн бил меня кулаками и таскал за волосы. Обломком расколовшегося киота избивал по голове». Услышав крики, кто-то из прохожих вызвал сотрудников милиции, которые доставили избитую и окровавленную Веру и о. Иоанна в отделение, но вскоре обоих выпустили. Выйдя из отделения милиции, протоиерей при свидетелях стал вновь угрожать девушке, уже терявшей сознание, заставляя ее забрать из милиции заявление, пугая своими связями в милиции и ФСБ. При этом о. Иоанн сообщил, что располагает распечаткой телефонных переговоров Веры по мобильному телефону и записями ее исповедей.
Уверенный в безнаказанности пастырь оставил Веру у отделения милиции. От прихожан о происходящем узнал о. Олег Власов, который немедленно вместе со своей супругой приехал за Верой на машине и отвез ее в больницу. На больничной койке девушка провела почти два месяца, но и сейчас она вынуждена ходить с шейным корсетом.
Родной отец Веры, предприниматель из подмосковного Краснознаменска Владимир Владимирович, с самого начала скептически смотрел на активное воцерковление своей дочери. Сейчас, практически забросив свой бизнес, Владимир Гречин ездит по прокуратурам, судам, правозащитным организациям и редакциям, пытаясь хоть как-то добиться наказания насильника и компенсации ущерба, нанесенного его дочери. Единственное, чего пока удалось добиться,—указа управляющего Московской епархией РПЦ МП митрополита Ювеналия (Пояркова) от 31 января об увольнении о. Иоанна Борисова за штат.
БЬЕТ — ЗНАЧИТ ЛЮБИТ
«Мне было около 13 лет, когда я впервые пришла в Никольский храм,—рассказывает Вера Гречина.—Я училась в воскресной школе. С 2002 года я стала постоянной прихожанкой, пела на клиросе и была няней младшего ребенка о. Борисова. Прошлый учебный год преподавала в церковноприходской школе: Закон Божий, церковнославянский язык и основы православной культуры». По рассказам прихожан, Вера ревностно исполняла заповеди Божии, вела чистый образ жизни, а когда впервые столкнулась с некоторыми «странностями» в поведении батюшки, начала искать им высокие объяснения—дескать, все это пастырская строгость, беспокойство за духовных чад.
Когда несколько лет назад о. Иоанн впервые ударил Веру, она рассказала об этом кому-то из церковных старушек. Та ответила: «Это нормально, это он как отец тебя наказывает». По словам девушки, более или менее постоянное рукоприкладство со стороны протоиерея Борисова она терпела три года, «потому что боялась рассказать кому-нибудь». Больше всего она боялась рассказать об этом отцу, зная его недоброжелательное отношение к «чрезмерной» религиозности дочери и строгий нрав. Да и батюшка ловко обыгрывал этот психологический момент, говоря, что «в случае чего» у него собрано столько «компромата» на Веру, что, когда отец все узнает, он ее «заживо закопает».
С 16 лет Вера жила отдельно от родителей, которые переехали в загородный коттедж, оставив дочери квартиру в подмосковном Краснознаменске. Она стала вполне успешным человеком: училась в Институте коммунального хозяйства и на курсах катехизаторов при Перервинской духовной семинарии, сама зарабатывала себе на жизнь. Вопреки опасениям и фобиям, насаждавшимся в душе девушки бывшим настоятелем, случившееся только сблизило Веру с родным отцом, который абсолютно уверен в невинности своей дочери.
«ВЕРНИТЕ НАШЕГО СВЯТОГО!»
«А что же правоохранители?»—спросите вы. Одинцовское РОВД уже дважды официально отказало в возбуждении уголовного дела против попа-насильника. Первый раз—на основании отсутствия данных медицинской экспертизы. Во второй, после того как прокуратура отменила первое постановление,—«за отсутствием события преступления». Перед вторым постановлением милиция умудрилась в отсутствие Веры подвергнуть ее «медицинской экспертизе», которая установила, что смещение позвонков у людей бывает и врожденным, а закрытая черепно-мозговая травма, сотрясение головного мозга, гематома брюшной полости и множественные гематомы в других частях тела «не наносят существенного вреда здоровью». Местный участковый Игорь Ефремов честно сообщил Владимиру Гречину: мол, начальник РОВД категорически запретил возбуждать уголовное дело—такова якобы воля его вышестоящего начальства.
Перед Рождеством о. Иоанн устроил приходское собрание, на котором пообещал прихожанам «все рассказать». Но не вышло—в храм пришли Владимир Гречин, родственники и друзья Веры с видеокамерой. Отец Веры обратился к протоиерею: «Встань здесь и расскажи, за что ты покалечил мою дочь?» Протоиерей ответил: «Хотите поговорить—пойдемте со мной». Разумеется, пострадавшая сторона никуда не пошла. Жена о. Олега Власова спросила его: «Зачем вы сплетни про моего мужа распускаете? Почему с квартиры выгнали и не даете служить? Я Веру видела и из милиции забирала. Перед Богом перекреститесь, что вы ее не били!» О. Борисов ответил, что может «призвать в свидетели и Бога, что не бил Веру».
Наконец, 29 января Веру и ее отца принял одно из самых влиятельных лиц в Московской епархии секретарь епархии протоиерей Александр Ганаба. Аудиенция продолжалась всего 20 минут, о. Александр записывал разговор на диктофон, в кабинете присутствовали своего рода «понятые». Владимир и Вера Гречины были весьма удивлены, что секретарь расспрашивал их только об о. Олеге Власове. В конце концов Владимир Гречин спросил: «А к чему эти вопросы? Вас не интересует, почему ее избили?» О. Александр ответил, что задает вопросы, которые ему неясны, а остальное он и так знает.
Через два дня последовали указы митрополита Ювеналия: защитивший Веру и доставивший ее в больницу священник Олег Власов «за недостойное священнослужителя поведение запрещается в священнослужении», равно как и избивший и оклеветавший девушку протоиерей Иоанн Борисов «за недостойное священнослужителя поведение запрещается в священнослужении и почисляется за штат».
Напоследок о. Иоанн устроил в Никольском храме села Сидоровское «чин всенародного прощания» с собою. 2 февраля перед всенощной, на которую благочинный Нестор (Жиляев) привез нового настоятеля—о. Игоря Ногайцева, преданные Борисову прихожане выстроились на паперти храма и стали скандировать: «Верните нам нашего святого! Верните нашего мученика!» Благочинного и нового настоятеля в храм не пустили. На следующее утро, 3 февраля, им все-таки удалось начать литургию, однако богослужению постоянно мешали крики экзальтированных прихожанок. В середине службы на клирос торжественно взошел сам «мученик», который возгласил: «Вот я, детушки!» Несмотря на бесчинства в храме, о. Нестор произнес похвальное слово о. Иоанну, дав понять, что тот еще может вернуться через некоторое время. Сейчас разжалованный протоиерей временно устроился чтецом в Покровский храм села Акулова того же Одинцовского района.
***
Скорее всего среди наших читателей будут те, кто решит, что все это написано, дабы «бросить очередной ком грязи в церковь». Но по большому счету, случившееся в Сидоровском к церкви, как к мистическому Телу Христа и собранию истинно верующих в Него людей, отношения не имеет. Все это происходит в рамках некой неоправославной субкультуры, возникшей после крушения советской империи, когда в официальную церковь хлынул многомиллионный поток «неофитов». Не всегда с чистыми намерениями.