15 марта в Доме музыки выступит знаменитая Дани Кляйн и группа VAYA CON DIOS
Девушка и грусть
Главная черта Кляйн (которую у нас называют Вайя Кон Диос)—это ее необъяснимо трагическое мироощущение. Для таких людей равным образом и счастье, и несчастье—потрясение, и они его переживают в прямом смысле слова. Забавно, что в истории музыки все подобные артисты родом из Франции и близких ей стран: Пиаф, Дассен, Матье, Мари Лафорет, Жак Брель… Кон Диос, как и Сальваторе Адамо,—из Бельгии, однако поет на английском: как мы знаем, нет ничего более чудовищного, чем франкофон, поющий на английском. Видимо, из-за этого в каждой песне у Кон Диос есть странное ощущение преодоления себя: трагичность ее песен происходит, видимо, оттого, что в ней постоянно борются две культуры и ни одна не может победить. Тексты ее не назовешь верхом эстетства: «Луна смотрит на тебя, мы стояли тогда на мосту, ля-ля, тополя», да и английское произношение чистым не назовешь. Секрет ее обаяния в том, что хоть она и поет на английском, но все равно—по-французски. У нее другое дыхание, что ли—ближе даже к португальской манере, к музыке фадо, когда певец запрокидывает голову наверх, словно ловя ртом столб энергии Сверху.
Эта великолепная певица не имела бы шансов пробиться в музыкальный истеблишмент, если бы не песня Nah Neh Nah, более известная в России как «Песня проститутки», которую в 90-е годы знали все от мала до велика. Там три изумительных цыганских аккорда, ну и тема, понятно, близка. И еще—эта хрипотца шалавы, которая так и не встретила настоящую любовь. Она своей жизни этого не простила, но и себе не простила. Такое вот, очень русское. Такие, как Кон Диос, противоречат всем законам сегодняшнего шоу-бизнеса, потому что ее песни—не о чистом счастье или горе, а о пограничном состоянии, в котором мы все в основном и находимся: ни то ни се, не хорошо и не плохо, не радостно и не грустно, а как-то так. У нас творчество Кляйн знают не по альбомам, а по сборникам «Лучшее», но, в сущности, худшего у нее просто нет. Все это прозвучит теперь в Доме музыки в акустике. Это и есть счастье. Однозначно.
АНДРЕЙ АРХАНГЕЛЬСКИЙ
Кто в «Маске»
С 27 марта в Москве стартует XIV театральный фестиваль «Золотая маска»
В этом году за главную премию в области балета будут бороться сразу две постановки пьесы А П. Чехова «Чайка»—музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко и Театра балета Бориса Эйфмана. В программе также—несколько одноактных балетов Большого театра. «Класс-концерт» на музыку А. Глазунова, А. Лядова, А. Рубинштейна, Д. Шостаковича, с участием молодых звезд Большого и учеников хореографического училища походит на контрольный урок, где юные дарования показывают, чему и как они успели научиться. Пермский театр оперы и балета представляет «Вечер хореографии Джерома Роббинса» (два одноактных балета «Времена года» на музыку Дж. Верди и «Концерт» на музыку Ф. Шопена). Среди номинантов—спектакль Малого драматического театра «Жизнь и судьба» по роману Василия Гроссмана. Конкуренцию этому спектаклю может составить «Король Лир» московского «Сатирикона». Самого Лира исполняет Константин Райкин (номинант на «лучшую мужскую роль». В программе также «Премьеры Мариинского театра» и «Премьеры Александринского театра», среди которых «Электра» Джонатана Кента, «Енуфа» Василия Бархатова, «Живой труп» и «Двойник» Валерия Фокина, «Иваны» Андрея Могучего. Спектакли-номинанты пройдут на сцене Большого и музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко.
АИДА ТАХИ-ЗАДЕ
Няня замечательных людей
В серии «ЖЗЛ» вышла книга о няне Пушкина
Она заслуживает того, чтобы ее биография стояла в одном ряду с биографией Клеопатры, Колчака, Петра I и других героев «ЖЗЛ», среди которых меньше всего можно было бы ожидать появления крепостной няни. Но она не становится героиней собственной биографии. Опирается автор, Михаил Филин, по его признанию, на точные факты и не устает напоминать об их малом количестве. Видимо, поэтому автор то и дело «срывается» на биографию Пушкина, забывая о «доброй старушке». Но и автора можно понять: сведения о няне он вынужден выуживать из скудной переписки Ганнибалов и воспоминаний друзей Пушкина. Итак, что мы знаем теперь о Няне Всего? Что родилась она 21 (10) апреля 1758 года в семье крестьянина Родиона Яковлева и назвали ее Ириной, а Ариной, на иностранный манер, ее стали называть уже в доме Пушкиных. Что вышла замуж в 22 года за крестьянина Федора Матвеева, что в качестве няни впервые попала в дом Пушкиных в 34 года, когда ей было поручено заботиться о младенце Алексее Михайловиче Пушкине, дяде поэта. Умерла 10 августа (29 июля) 1828 года в возрасте 70 лет в Петербурге, что похоронена на Смоленском православном кладбище. И между этих жизненных строк можно многое прочитать, даже строки самой Арины Родионовны—в книге приведены тексты и фотографии обоих сохранившихся писем няни, адресованных ее «ангелу»—А С. Пушкину, одно из них под диктовку написано «писарем или дьячком» 30 января 1827 года в Михайловском, второе—Анной Вульф 6 марта 1827 года в Тригорском. Видимо, такая у нее судьба—и при жизни, и после смерти быть вечной героиней второго плана, частью рассказа о Пушкине, элементом его биографии. Главный парадокс книги, однако, в том, что скудная биография А Р. превращается в нечто большее—гимн всем безусловно любившим няням и мамушкам, реальным и литературным, безымянным, забытым, но оказавшим немалое влияние на пушкинских современников и слившимся воедино с образом Арины Родионовны.
ЕЛЕНА ВЛАСЕНКО
Фото: ПРЕСС-СЛУЖБА РАДИО-7; ВЛАДИМИР ЛУПОВСКОЙ