Если раньше мы делились на тех, у кого есть автомобиль, и только мечтающих о нем, то сегодня нас можно поделить на тех, кто пригнал себе автомобиль, и кто купил его в магазине
Человек я небогатый, но и мне надоело мерзнуть каждый день за пять рублей на остановках. И я решил купить автомобиль. Не знаю, как в Европейской России, но в Сибири и на Дальнем Востоке машины приобретают двумя способами: либо просто покупают, либо едут за ними во Владивосток и сами пригоняют, в итоге машина получается на треть дешевле. Я избрал то, что дешевле, и выехал во Владивосток, вооруженный помимо рекомендаций бывалых людей еще и статистикой: через столицу Приморья ежегодно в Россию завозится более 330 тысяч подержанных японских автомобилей. Один из них и должен был стать моим.
ПУТЬ ВО ВЛАДИВОСТОК
До Владивостока я добирался в самом народном транспорте—плацкартном вагоне. Из Новосибирска и Красноярска к заветной точке отходят поезда, в которых большая часть пассажиров—перегоны. Чтобы сразу было понятно: это такие специальные люди, которые занимаются перегоном автомобилей из Владивостока в любую точку России. Короче—профессия.
Каждый божий день из Владивостока уходит около тысячи япономарок, и каждую ведет отдельный перегон. Со всеми авто мог бы легко справиться железнодорожный транспорт при помощи дюжины работников, но дороги установили драконовские тарифы, и перегнать машину своим ходом оказывается в два раза дешевле, чем переправлять ее по железке. Это и делают перегоны, преодолевая тысячекилометровое бездорожье, рискуя своим здоровьем и воюя с бандитами.
Перегонов узнаешь еще на перроне, их невозможно ни с кем спутать: отличительная особенность большинства перегонов—огромный живот, являющийся, надо полагать, следствием сидячего (за баранкой) образа жизни. Как солдата легко узнаешь по выправке, так перегона—по «беременному» животу.
Мне уже приходилось ездить с перегонами. Поэтому, заходя в вагон, я мечтал только об одном: чтоб их было как можно меньше. Ведь перегоны на железке—это три дня повального пьянства, мата, мордобития и поножовщины, и только на четвертый день они приходят в себя, чтобы во Владивостоке выйти абсолютно трезвыми людьми.
АВТОРЫНКИ ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА
Говорят, на Дальнем Востоке чуть ли не две трети мужского населения занято в автомобильном бизнесе. Раз в три-четыре месяца они едут в Японию и привозят по пять машин (все-таки из Японии по тысяче машин в день сами собой не приходят). По существующему законодательству через одну таможню на одного человека можно оформить в год только пять машин, но так как таможен на Дальнем Востоке много, а единой компьютерной базы нет, то каждый раз машины ввозят через новую таможню. В России везде так: что ни закон, то лазейка. И это замечательно, не будь так, Россия стала бы какой-то другой страной.
Серьезных авторынков на Дальнем Востоке всего два—во Владивостоке и Уссурийске, именно сюда едет 95 процентов всех перегонов (в других городах авторынки тоже есть, но удовлетворяют они только свой внутренний спрос). У каждого рынка своя задача: за дорогими машинами едут во Владик, за более дешевыми—в соседний Уссурийск. Между городами всего 150 км, и если машина долго не продается во Владике, ее удешевляют и везут в Уссурийск, где она уходит на ура.
Как утверждает молва, одно время уссурийский рынок был на грани закрытия, когда бандитский беспредел перешел все границы. Тогда бригадиры от перегонов на сходке встретились с главарями банд и сказали, что если те не уменьшат свой пыл, то перегоны вместо Уссурийска начнут ездить в Биробиджан, куда за ними переедет и рынок. На этом инцидент был исчерпан. К тому же был пример, когда перегоны перестали ездить в Находку, где бандиты взяли власть в свои руки, и тамошний рынок действительно умер. А авторынок для Дальнего Востока—это святое, это все равно что уголь для Кузбасса или нефть для Ханты-Мансийска—главная статья дохода и государства, и бандитов, и простого люда.
Авторынки во Владике и Уссурийске работают, по сути, всего два дня в неделю—субботу и воскресенье, именно в эти дни приезжает большинство покупателей-перегонов. Функционируют площадки и в остальные дни, но чисто формально—там остается один отстой, все то, что не ушло за первые два дня.
Время работы рынков зависит от прибытия первых поездов с покупателями. Есть в этом что-то мистическое—когда еще до рассвета между автомобильными шпалерами ходят перегоны с фонариками и подбирают себе варианты. К обеду большинство машин раскуплено, а к вечеру перегоны выйдут на трассу, исключая тех, кто оставит машины на платных стоянках и поедет проветриться в Китай—походить по местным диснейлендам, аквапаркам, тиграриям, дельфинариям и прочим недоступным в России заведениям, которые там есть практически в каждом крупном городе (Китай для Дальнего Востока—это все равно что Москва в недалеком прошлом для остальной России—единственный город в стране, где наступил долгожданный коммунизм и всеобщее благоденствие. Заодно и всю семью тут можно одеть: дешевизна потрясающая, причем на все—что на шмотки, что на еду, что на китаянок—выбирай на свой вкус и цвет. Виза в Китай делается за один день и стоит тоже гроши).
СОВЕТЫ
Купить автомобиль на Дальнем Востоке—это только полдела, на нем нужно еще доехать. А для этого мало быть профессиональным водителем, к машине нужно добавить определенный набор простых, но незаменимых на трассе вещей.
Необходимо как минимум два запасных колеса, причем желательно на дисках, ибо шиномонтажек на федералке (федеральной трассе Владивосток—Москва.—«О») практически нет. На литых дисках лучше не рисковать, грунт они не выдерживают и быстро лопаются. Обязателен набор гаишника: аптечка, огнетушитель и аварийный знак—о нем будут спрашивать постоянно. Масло в «японках» можно не менять, во всяком случае, перегоны этого никогда не делают. Если авто только что из Японии, значит, там свежее масло и его еще хватит на 5—10 тысяч километров. Но если авто брать для себя, то советуют лучше сменить, слишком это разные вещи—гнать себе или дяде.
Но не это самое главное. Без чего не может обойтись ни один перегон на безлюдной федеральной трассе—это кассеты или диски с музыкой. На федералке без музыки свихнуться запросто можно. Радио в тех широтах работает странно, хоть едешь и по России, но русские каналы оживают только на подъезде к крупным городам, все остальное время доступны одни китайские. Если слушать только радио, можно подумать, что наш Дальний Восток нам уже не принадлежит. К концу перегона начинаешь себя ловить на мысли, что забываешь русскую речь.
Есть еще одна вещь, без которой не пройти федералку,—это лейкопластырь. Да, обычный медицинский лейкопластырь (хватает 7—10 рулонов), которым спасают машину от сколов, обклеивая ее в самых проблемных местах. Новички часто используют для этих целей скотч, его тоже можно, но отдирается он потом вместе с краской, так что машину нужно перекрашивать. Ничего нового в перегоне выдумывать не надо, все уже давно придумано до вас и опробовано тысячами перегонов, нужно только правильно использовать накопленный годами опыт. Вместо лейкопластыря иногда еще используют клей ПВА, которым несколько раз покрывают всю машину. Выглядит она после этого ужасно, но доходит более сохранной, а клей потом легко смывается теплой водой.
ВЫБОР
Выбрать хорошую «японку» довольно легко, большинство приходят хорошего качества и федералку проходят без проблем. Главное—не взять «конструктор». Продавцы сами никогда не скажут, что у них «конструктор», но его на самом деле очень легко определить, как правило, это все машины старше семи лет. Пояснение для тех, кто не знает. «Конструктор»—изобретение последнего времени, возникшее после того, как сильно возросли пошлины на старые «японки» и ввозить их «живьем» перестали. Теперь везут такие авто в разобранном виде—как запчасти. Отдельно двигатель, кузов, колеса... Потом все это обратно собирают (как правило, в порту) и продают как машину без пробега по России—вот это и есть «конструктор». Беспробежной «японкой», конечно, она быть не перестала, но возникла существенная деталь—русские ее разобрали и собрали опять. И ехать на ней по федералке может только автомеханик или потенциальный самоубийца.
Покупая «японку», перегоны на спидометр никогда не смотрят, все равно скручивают все, нескрученную машину продать гораздо труднее как продавцу, так потом и перегону. Свою машину, правда, я купил нескрученной—продавец сказал, что не успел, так как она только что с таможни, и дал адрес, где можно скрутить. Пришлось самому ехать и скручивать, стоит эта процедура 300 рублей за 100 тысяч километров. Мне ведь тоже ее когда-нибудь продавать, а каждому покупателю потом не объяснишь, что для япономарки, бегавшей по идеальным японским дорогам, плюс-минус 100 тысяч километров ничего не значат.
Приехав на рынок (с вокзала ходят маршрутки), оставляешь вещи на рынке в камере хранения и ходишь между автомобильными рядами. Выбрав машину, договариваешься о покупке и едешь в город снять деньги с пластиковой карточки (приходится попотеть, так как более 20 тысяч за раз она не выдает). С оформлением документов на машину все очень просто, все поставлено на поток. На рынке масса юридических фирм, оставляешь продавцу паспорт и залог 3 тысячи рублей, и он оформляет на твое имя в течение часа машину, приходишь—рассчитываешься. Продавцы не бандиты и, как правило, не кидают. Страховку, если договориться с продавцом, он может оставить старую, но она липовая (и при аварии деньги по ней не выплатят), только для ГАИ. На Дальнем Востоке все продавцы используют липовые страховки, чтобы перегнать машину с таможни до рынка, риска большого не требуется, экономия существенная.
Коммерческая часть моей перегонной командировки в итоге вполне удалась—судите сами. С помощью знатоков я прикупил в Уссурийске «ниссан аде» 2001 года с пробегом 208 тысяч километров всего за 5 тысяч долларов (экономия в сравнении с покупкой на месте—в Томске—почти 2 тысячи у.е.). На бензин при перегоне ушло всего 5,5 тысячи рублей (на трассе машина потребляла 5 литров на 100 км). Из дополнительных трат: 1600 рублей—два запасных колеса плюс 300 рублей—набор гаишника. Питание на трассе—500 рублей. Ночевки бесплатные, в собственном авто. Во Владивостоке в гостинице не жил, уехал в тот же день. Штрафов не было. Да, еще 1500 рублей стоила запайка бензобака.
Таким достижением даже горжусь—бывалые перегоны закладывают обычно на поездку 15—20 тысяч рублей на бензин и непредвиденные расходы.
ОРУЖИЕ И ПЕРЕГОНЫ
Когда-то Россия была бандитской, и все перегоны ездили со стволами. Бандитской Россия быть перестала, но перегоны как ездили со стволами, так и ездят, и отказываться от них никто не собирается.
Оружие и перегоны—тема сложная и до конца еще не изученная. Сами перегоны говорить об этом не любят, отвечают, что оружия у них нет, но, когда заходят в вагон, у всех в больших сумках угадывается разобранное оружие. Причем стволы у всех серьезные. Газовые пистолеты и прочие игрушки не приветствуются, при встрече с бандитами от них больше проблем, чем пользы. Самый популярный среди перегонов—карабин «Сайга», переделанный калашников для охотников, стреляет как одиночными зарядами, так и очередями. Сегодня оружие для перегона—это символ. Из него необязательно стрелять, оно помогает одним фактом своего существования. На трассе есть посты ГИБДД, где тебя останавливают, спрашивают документы, интересуются, между прочим, есть ли оружие… Если оружие есть, ты едешь дальше, а если его нет, то вскоре тебя тормозят братки и просят им что-нибудь пожертвовать в фонд озеленения Луны. Сам я, правда, с этим не сталкивался, может, повезло, а может, действительно всех бандитов в прошлом году посадили, а все это перегонный фольклор.
Не знаю, по какой причине, но перегоны отчего-то опасаются в одиночку проходить Хабаровск. На последнем перед городом посту ГИБДД формируются в группы, которые либо ведет местный перегон, либо сопровождает милицейский патруль с мигалкой. Стоит последняя услуга по тысяче с носа: и перегоны довольны, и милиция занимается своей прямой обязанностью—охраной населения.
Чтобы быть уверенными наверняка, группу перегонов от первого до последнего дня часто ведет мент. Это такой же перегон, только он когда-то работал в силовых структурах, и у него осталась форма, пенсионное удостоверение и т.д. Подобное лечится подобным, то есть менту с ментом договориться гораздо проще. Он может сидеть за рулем или рядом с водителем, главное, чтобы окружающим была видна его форма. Интересно, что когда этот мент-перегон выходит из машины, то на нем оказываются пиджак с погонами и шорты. Шорты—это главная одежда перегона в летнее время.
БЕНЗИН И ПДД
С бензином на федералке все просто, он есть везде и всегда. Расположены заправки строго на определенном расстоянии, главное—не пропустить, если одну пропустишь, то до следующей можно не доехать. «Японкам» требуется наш 92-й и выше, но они едут и на 80-м, во всяком случае, до дома доезжают. Этим пользуются особо прижимистые перегоны, желая сэкономить пару тысяч рублей за перегон. Но профессионалы с репутацией до этого не опускаются—у каждого из них уже есть свой круг покупателей, и по мелочам на постоянных клиентах они не экономят, следуя неписаному правилу: машина после перегона должна ездить без ремонта.
Занятно, но на состояние автомобиля после перегона во многом влияют особые правила дорожного движения (ПДД), сформировавшиеся на федералке. Эти перегонные ПДД порой прямо противоположны общероссийским, их задача—обеспечить проезд с минимальным боем авто по пути. Не зная этих правил, можно легко попасть в неприятную ситуацию: минимальная скорость движения на федералке 100—110 километров в час, иначе вас будут постоянно обгонять и обдавать градом камней; на федералке останавливаются только на мостах и путепроводах, потому что это единственное место, где есть асфальт и машину не побьет камнями; при непредвиденной остановке машину ставят с левой стороны дороги, что также запрещено правилами, но на федералке по левой полосе никто не ездит, и туда не долетают камни из-под колес перегонов; при обгоне необходимо также прижиматься как можно левее, чтобы сначала уберечь свою машину, а затем обгоняемую, иначе тебя ждут у ближайшей кафешки неприятные разговоры с забросанными камнями перегонами.
Встречи с гаишниками при марш-бросках в тысячу километров неизбежны, они требуют денег, но штрафы конкретно за ПДД перегоны, как правило, не платят. Тут логика проста: какой бы большой штраф ни был, гайцам (то есть гаишникам.—«О») в лапу ничего не давать, требовать квитанцию, которую потом можно выкинуть. Страна у нас большая, и штраф, выписанный в другой области, на ваш адрес все равно не придет, где-нибудь он обязательно затеряется.
КАФЕ И ПЕРЕГОНЫ
Кафешек на трассе много, нет никакой надобности брать с собой еду. У каждого из перегонов есть на трассе любимые кафе, где они останавливаются из года в год. Поэтому, подъезжая к кафешке, легко определить, насколько вкусно там готовят—если на парковке стоит 5—10 авто, значит, стоит зайти. Цены везде примерно одинаковые, но чем дальше от города, тем дешевле и, как ни странно, вкуснее. Есть блюда на трассе, которые обязаны попробовать все, это уже традиция перегона: на Дальнем Востоке—икра, в Бурятии—позы (или манты), на Байкале—омуль. А вообще-то на маршруте чего только нет: Владивосток—Биробиджан—Чита—Улан-Удэ—Иркутск—Красноярск—Томск—при такой дорожной карте разнообразие просто гарантировано.
ПЕЙЗАЖ
Все в Сибири и на Дальнем Востоке знают—Китай под боком. Только непонятно, чем с ним воевать будем, если поссоримся? Самый памятный сюжет на дороге—идущая навстречу (уже недалече от Иркутска) колонная нашей древней бронетехники периода развитого социализма. Колонна давно прошла, а на несколько километров вдоль обочины потери мирного времени—отдельно стоящие армейские машины и механизмы, у которых что-то отломалось, отвалилось, отказало в пути и над которыми копошатся солдатики,—и смех, и слезы. Неужели вся наша новая техника предназначена только для парадов и для продажи третьим странам?
Последний бросок к цели—последний рассвет в пути. Глаза спрыснешь водой из бутылки и, не тратя времени на мелочи, сразу трогаешься и начинаешь постепенно просыпаться в движении. Шутка ли—проехать своим ходом половину России?
У меня маршрут от Владика до Томска занял 9 с половиной дней. Но я новичок, бывалые перегоны управляются обычно за 5 дней. За рулем 14—15 часов в сутки. Ночевки—в автомобиле. Я другой такой страны не знаю, где так…