Одна скрипка Страдивари, один фигурист Плющенко, один кабинет Усть-Джегутинского районного загса, где хозяйкой Валентина Джазаева. Скрипку и фигуриста видели все, кто смотрел «Евровидение» из Белграда; интерьер кабинета, да и саму начальницу загса, если по-хорошему, тоже надо было представить на той сцене. Без нее скорее всего не было бы не то что номера Димы — самого артиста с таким именем.
— Дима Николаевич Билан, — читает Валентина Халитовна выдержку из книги записей. — Да, по паспорту Дима Николаевич. Он сам звонил мне за несколько месяцев до «Евровидения», говорил, что так надо теперь, чтобы документ псевдониму соответствовал. Сделали, конечно.
Валентина Джазаева, конечно, в курсе, что, допустим, Верка Сердючка тоже выступала на «Евровидении», но паспорт на имя Андрея Данилко не меняла. Знает она, наверное, и о том, что как раз перед этим конкурсом нынешний продюсер Виктора Николаевича Белана (через «е»; род. 1981, пос. Московский, Усть-Джегутинский район, Карачаево-Черкесия) проспорил бренд «Дима Билан» в суде родственникам предыдущего продюсера. Так что если бы и поехал Дима во второй раз на «Евровидение», то скорее всего Виктором. Или тем же Витей. А против паспорта не попрешь: никакой это теперь не псевдоним, а самое настоящее имя. Дима Николаевич, да.
— Ситуации разные бывают. Но, может, в этом тоже был такой знак хороший — чтобы творческое имя реальным стало. Вот сделал Дима так и победил наконец-то, — почти всерьез полагает Джазаева.
«Ну что ты кричишь? Наверное, артистом будешь» — с этой фирменной присказкой бывшая старшая медсестра усть-джегутинского роддома, ныне пенсионерка Анна Волкова подходила едва ли не к каждому первому новорожденному («Я с юмором была, меня мамашки за это особенно уважали»). Фото Вити-Димы с автографом: «Анна Павловна, спасибо!» — у Волковой теперь на видном месте стоит.
— Как-то ехал мимо нас на Домбай, разыскал мой адрес, прислал. Сами не встретились, но все равно внимание такое бабушке оказал… я же им всем бабушка, а кто еще. И 24-е число ему счастливое явно, — уверена Волкова. — Смотрите: родился 24 декабря, выступал 24 мая под 24-м номером. Ну надо же такое!
От того старого роддома остался в Усть-Джегуте один фундамент, заботливо обнесенный заборчиком с окантовкой («нет, это не памятник Диме — ну, чтобы потом не забыть, что там под землей что-то есть, когда опять что-то строить начнут»). Новый роддом — рядом, в центральной больнице; хороший. Две девчонки умудрились родить как раз 24 мая, потому «Евровидение» пропустили. У каждой по мальчику:
— Имена папы подбирать будут… нет, не Витя и не Дима. Хотя болели за него, когда могли. Уважаем.
РЕМОНТ ИМЕНИ ДИМЫ
Два года назад в Усть-Джегуте решили было назвать в честь Билана улицу — в том, понятно, случае, если он «Евровидение» выиграет. Тогда Дима пришел вторым, и вопрос снялся. Теперь после полной победы вновь решили рассмотреть. Поняли, что улица — это все же слишком.
— Не одобрили бы старшие люди, что улица, — полагает Анзор Лайпанов, районный глава. — Не у каждого Героя Советского Союза своя улица есть. А школа искусств в родном Димином Московском — самое то, чтобы его имя носить.
Поселок Московский, по факту микрорайон Усть-Джегуты, типичный осколок империи. Несколько десятков многоэтажек, 10 тысяч жителей, 150 га теплиц-парников, говорят, самое большое хозяйство в Европе. Овощи для столицы с 70-х годов поставляет с переменным успехом—было уже при Юрии Лужкове время, когда Москва поселок Московский полностью на баланс дотационной Карачаево-Черкесии скинула; но сейчас столичные заказы под здешнюю пленку вернулись. Семья Димы… виноват, тогда еще точно Вити, жила тут вместе с сыном ровно год и восемь месяцев (это очень важно, что еще восемь месяцев, а то обычно просто год говорят, подчеркивают в администрации района); мама—овощевод в теплицах, папа—слесарь. Дальше Беланы переехали в Набережные Челны, а потом в Кабардино-Балкарию, которую иногда Дима Николаевич называет своей родиной. В Усть-Джегуте на это не обижаются.
— В конце концов, тут родился, там воспитался — все мы при деле оказались, — расставляет приоритеты Эмма Каспарьянц, директор детской школы искусств имени, натурально, Димы Билана. — Чему бы подучили его перед Гнесинкой, если бы с нами остался? Наверное, вокальной интонации, базовым каким-то вещам. Ну, ему и так с этим в Москве повезло…
«Растаскивание» Димы на части — где родился, где вырос, где первые звуки издал — с прошлой недели стало любимым делом для многих российских регионов и их функционеров от культуры; Билан пока не Гомер, за которого семь городов боролись, но уже тоже ничего. Кабардино-Балкария сразу после победы в Белграде ему выписала звание народного артиста республики, в КЧР — вот школу назвали. Татарские люди, уверены в Московском, тоже что-нибудь придумают. А Эмма Каспарьянц довольна уже тем, что на школу им. Д Н. Билана деньги из районной администрации придут — просто на ремонт. И не через пару лет, как запланировано, а уже сейчас.
— Вдруг приедет он к нам, а мы без ремонта. И еще я под это дело подвал под зданием у района выпрошу, — мечтает Каспарьянц. — Да что вы, для каких арендаторов? У меня места сверху уже нет, студию звукозаписи надо делать, эстрадное отделение — а как без него в школе имени Димы? Никак нельзя.
КАК ПРАВИЛЬНО КЛЯНЧИТЬ?
— Слава всевышнему, что Дима — казак, а не кто из наших, — потихоньку говорят в республиканской администрации в Черкесске. — Не карачаевец и не черкес, не кабардинец и не балкарец, не татарин... В противном случае здесь бы люди носы друг перед другом позадирали: вот наш, мол, какой, не то что… А о федерализме в России можно было бы спокойно забыть — как минимум на год, до следующего «Евровидения»…
Что правда, то правда: мир здесь сухостойный — ломкий, полыхнуть может от любого повода. Сегодня на блокпостах вокруг Черкесска только милиция, а на следующий день — еще и дополнительные автоматчики в армейском камуфляже: сигнал из соседней Чечни о возможном прорыве боевиков, усиление. В тот же Московский ваш корреспондент до того приезжал раза три. Самым нейтральным поводом были террористы, взорвавшие в один малоприятный день 2001-го несколько начиненных гексогеном машин в республике и вокруг нее: многие преступники жили в поселке.
— Каждый повод поговорить про республику хотя бы хорошо — для самой республики повод просто отличный, — понимают в кабинетах Черкесска. — Был бы нашим, допустим, хоть Юра Шатунов из «Ласкового мая» и вот так вот выступил — все равно бы народ обрадовался. А Дима Билан — человек куда более профессиональный, по тому же вокалу.
— Дима первое материнское молоко получил на нашей земле. Надеюсь, что его победа будет иметь огромную значимость для музыкально-культурной жизни республики, — суммирует Рамазан Бороков, министр культуры КЧР. — Вот в Теберде Дом культуры скоро откроем — целый культурный центр народов Карачаево-Черкесии: не только музейные экспонаты, но и коллективы, и выставка-продажа изделий промыслов. Мы были бы очень рады, если бы Дима принял участие в открытии.
Как человек из дотационной республики вообще и из супердотационной отрасли в частности, Рамазан хорошо понимает дальнейшие перспективы общения с федеральным центром и спонсорами.
— Клянчить на культуру, на духовное возрождение — это наше все, спора нет. Только клянчить надо с умом, под конкретные результаты. Под то, что мы дотационные, но создали государственный ансамбль танца — на 100 человек артистов, пока беспрецедентное дело для новой России. Под то, что музеи реконструируем, драмтеатр обновляем. А тут еще — хоп, Дима Билан наш! Только надо с моим кабардино-балкарским коллегой Зауром Тутовым, министром и певцом шикарным, договориться, как клянчить будем — чтобы всем поровну. А когда «Евровидение» в Москве будет, то мы сможем раскрутить под эту марку и наши туристские достопримечательности, чтобы там их хорошо подать.
* * *
На доме № 1 в поселке Московском — том, где жили Беланы — нет фанатских надписей, посвященных певцу. Зато стены его разрисованы символикой «Спартака». Форвард Роман Павлюченко, который в том году англичанам два мяча забил, тоже усть-джегутинский: здесь учился — школа как раз через пустырь от подъезда Димы, — здесь «женился на Барановой во-о-он с того дома».
— Я Павлюченку больше люблю, — подтверждает семиклассница Юля, жительница дома № 1 («даже подъезд тот… нет, пока квартира») и будущая выпускница школы искусств. — И я, и одноклассницы. И пацаны за Рому больше, чем за Диму. Футбол круче попсы. Но Дима тоже круто.
Получив разрешение Эммы Каспарьянц, Юля убегает к черному роялю «Красный Октябрь». Ми-бемоль-минорный музыкальный момент Сергея Рахманинова — в большом зале школы им. Димы Билана. «Евровидению» такой номер и не снился.
Фото: MARKO DJURICA/REUTERS