Латвия отметила День оккупации — 68-ю годовщину с того дня, когда 15 июня 1940 года войска Красной Армии вошли на ее территорию. Но даже сегодня далеко не все обстоятельства широко известны. Например, то, что войска СССР были введены на основании Пакта о взаимопомощи от 5 октября 1939 года, провозглашенном президентом Латвии и зарегистрированном в Лиге Наций
Директор центра правовой помощи соотечественникам «Москва-Россияне» юрист Михаил Иоффе занимается защитой ветеранов антигитлеровской коалиции в Европейском суде по правам человека. Последние восемь лет посвятил изучению архивных документов Латвийской республики и бывшего СССР, относящихся к довоенному и послевоенному периодам нашей общей истории. Его оценка событий, произошедших 17 июня 1940 года, многих может удивить, но опирается Иоффе на международные нормы права и документы. Именно эта юридическая позиция была высказана им в Страсбургском суде.
Опираясь на международные нормы права, можно ли однозначно ответить — была оккупация Латвии в 1940 году или нет?
За восемь месяцев до 17 июня, а именно 5 октября 1939 года, между Латвийской республикой и СССР был заключен Пакт о взаимопомощи. Этот документ был в установленном порядке утвержден правительством Латвии и как международный документ зарегистрирован в Лиге Наций. Президент Латвии Карлис Улманис 5 октября 1939 года его провозгласил. С латвийской стороны пакт подписал министр иностранных дел Мунтерс, с советской—Молотов. Такие же договоры были подписаны между СССР, Литвой и Эстонией. Сроки их действия были установлены на 10 лет.
И что там было записано?
Страны договорились, что они «обязуются оказывать друг другу всяческую помощь, в том числе и военную, в случае возникновения прямого нападения или угрозы нападения со стороны любой великой европейской державы». Заметьте, именно европейской. Речь, бесспорно, шла о Германии, но тогда это в международном договоре не могло быть записано. Этим же пактом стороны взяли на себя обязательства «не заключать каких-либо союзов или участвовать в коалициях, направленных против одной из договаривающихся сторон» — это важный юридический аспект.
Каким образом должна была оказываться «всяческая помощь» Латвии?
К пакту имелось конфиденциальное соглашение, о котором современные историки и политики тоже стараются не упоминать. Но оно являлось неотъемлемой частью Договора о взаимной помощи и определяло порядок ввода войск на территорию Латвии — «отдельными гарнизонами до двадцати пяти тысяч человек наземных и воздушных вооруженных сил». Были указаны места дислокации военных баз на условиях аренды — в Либаве, Виндаве, Ирбенском проливе. Текст Пакта о взаимопомощи был опубликован на русском и латышском языках в официальной газете Valdibas vestnesis 10 октября 1939 года.
Но ведь этому пакту предшествовал пакт Молотова — Риббентропа! Почему вы об этом не вспоминаете?
Сегодня никто этого не отрицает. С текстом соглашения уже давно ознакомили широкую общественность. В отличие, например, от упомянутого мною договора между Латвией и СССР, его с 1939 года не опубликовало ни одно СМИ. А почему? В конце концов, дополнительные войска в Латвию 17 июня 1940 года были введены именно по соглашению между нашими странами от 5 октября 1939 года, а не на основании пакта Молотова — Риббентропа. Латвийские историки молчат об этом, как будто этих соглашений не было.
А как же ультимативная нота Сталина от 16 июня 1940 года? Уже 17 июня Красная Армия вторглась на территорию Латвии. В Декларации о восстановлении независимости Латвийской республики от 4 мая 1990 года записано, что это была вооруженная агрессия СССР, международное преступление.
Помните, в Пакте от 5 октября 1939 года была статья, обязывающая Латвию и СССР не заключать и не участвовать ни в каких союзах, направленных против одной из сторон? Так вот, Латвия не только не вышла из военного союза, в котором она состояла вместе с Эстонией на момент подписания соглашения, но еще и пригласила присоединиться к коалиции Литву и Финляндию. Как сказано в ноте, информация об этом поступила от председателяа литовского Совета министров Меркиса, проинформировавшего об этом Молотова.
На основании этого Латвии был выдвинут ультиматум с требованием о смене правительства?
Советский Союз посчитал, что латвийские власти тем самым грубо нарушили советско-латвийский Пакт о взаимопомощи и потребовал сформировать такое правительство, которое бы обеспечило соблюдение условий пакта и организовало свободный пропуск на территорию Латвии советских воинских частей, опять же для осуществления условий договора от 5 октября 1939 года, для организации обороны в случае военного конфликта.
И Латвия добровольно согласилась на эти требования?
Вечером того же дня посланник Латвийской республики Ф. Коциньш посетил наркома иностранных дел СССР В. Молотова и подтвердил решение латвийского правительства о свободном пропуске советских войск в Латвию. Для чего со стороны Латвии был назначен уполномоченный помощник начальника штаба Вооруженных сил республики полковник Уденьтиньш, который и должен был осуществлять связь с командованием советских войск и координацию их размещения, а со стороны СССР — генерал-полковник Павлов.
Чем это можно подтвердить юридически?
Во-первых, протоколом Соглашения от 17 июня 1940 года, в котором подробно расписано, в какие конкретно районы допускается размещение советских войск, и другие условия. Во-вторых, законность всего происходящего в стране подтвердил президент Латвии Карлис Улманис, который 17 июня в 22 часа обратился по радио с заявлением к народу Латвии и сообщил, что вхождение на латвийскую землю советских Вооруженных сил «происходит с ведения и согласия правительства, что, в свою очередь, следует из дружественных отношений между Латвией и Советским Союзом». Карлис Улманис подтвердил и известие о формировании нового правительства. На следующий день, 18 июня, его речь также была опубликована в Valdibas vestnesis. Эти обстоятельства не позволяют квалифицировать действия СССР 17 июня 1940 года как оккупацию.
Но тогда что же такое оккупация?
Нюрнбергский трибунал дал правовое понятие оккупации. Это было сделано в связи с выдвинутой адвокатами нацистских преступников так называемой доктрины покорения. Защитники утверждали, что Остланд, в состав которой по указу Гитлера входили Латвия, Эстония и Литва, являются законной территорией Третьего рейха, следовательно, немецкие войска здесь сражались за свое государство, поэтому их нельзя судить за совершение международного военного преступления. Нюрнбергский трибунал четко определил, что с «доктриной покорения» нельзя согласиться до тех пор, пока существует армия того государства, которая ведет вооруженную борьбу за возврат этой территории ее законному владельцу. Насколько нам известно из истории, никакого вооруженного сопротивления в Прибалтике ни в 1939-м, ни в 1940-м не было, а наоборот, ввод войск осуществлялся с ведома и согласия правительства. Кроме того, трибунал признал правомерность и законность действий Красной Армии по освобождению территории Прибалтики от нацистов.
Но Латвия просто вынуждена была согласиться на все требования Советского Союза!
Из исторических документов мы знаем, что они решили не сопротивляться Советскому Союзу, в отличие, например, от Финляндии. Я согласен, что это был политический выбор руководства Латвии и неизвестно, как бы развивались события, если бы Карлис Улманис принял другое решение. В нашем случае речь может идти об аннексии или инкорпорации, что де-юре не является международным преступлением, в отличие от оккупации.
А как же подсчет компенсации за оккупацию?
Здесь нет никакой юридической основы, а следовательно, и перспективы какого-либо правового разрешения. Латвийские власти «запрягают телегу впереди лошади». Они судят ветеранов войны как лиц, совершивших преступления от лица бывшего СССР. Но этого делать в уголовном праве нельзя, так как сначала надо осудить государство, его руководителей за совершение международного преступления, а потом судить исполнителей этих преступлений. Таково требование международного уголовного права. Ни один международный суд не признал вину СССР в событиях 1939—1940 годов, поэтому нельзя судить исполнителей, от лица которого они действовали. Нельзя требовать компенсацию за оккупацию, если не была признана международным компетентным судом (а не национальным) вина СССР в этих событиях.
Как раз к этому латвийские политики и призывают — осудить СССР за депортации и оккупацию.
Теоретически это можно было попытаться сделать только до 1991 года, а сейчас остается лишь пожать друг другу руки — поскольку нет больше такого государства, некому предъявлять обвинения. Кроме того, умерли все руководители, кто принимал политические решения того времени. По всем международным нормам права смерть лица, физического либо юридического, прекращает его уголовное преследование.
Но Россия же является правопреемницей бывшего СССР?
В уголовном праве нет, никогда не было и не может быть правопреемственности. Так, сын не может отвечать за умершего отца, совершившего преступление, по вопросу его вины. Россия — это не СССР, а такая же бывшая союзная республика, как и прибалтийские государства. Поэтому и требуют прибалтийские государства признать совершение Россией оккупации в добровольном порядке. Потому что в судебном это сделать невозможно.
НЕ СОГЛАСЕН
«Договор был нам навязан»
Историк Айвар Странга
Тот Договор о взаимопомощи советское правительство специально навязало Латвии, чтобы подготовить затем ее оккупацию, уничтожить руководителей страны, а на их места поставить марионеток. Латвия была, по сути, протекторатом СССР и не могла ничего сделать против его воли. Да, сталинское правительство старалось соблюсти внешнюю форму, придавая своим действиям вид законности. Но содержания это не меняло. Безусловно, это была оккупация, и самым важным доказательством следует считать массовые депортации. Причем аресты начались буквально с первых же дней. К июню 1941 года из Латвии было депортировано 16 тысяч человек, и первыми были русские эмигранты, потом высылали всех подряд—общественных и партийных деятелей, предпринимателей... А в июле 1940 года депортировали и Карлиса Улманиса. Мы все с первого момента, как только увидели советские самолеты, которые кружились низко в небе, поняли, что для Латвии это не сулит ничего хорошего. Люди ждали, что сейчас начнут бомбить, как в Хельсинки. Войска стояли на Привокзальной площади, у радио, на Домской площади... А по радио играла музыка. И только в 10 часов вечера Улманису наконец разрешили обратиться к народу. Но иллюзий уже не было. Это оккупация...
Фото ТИХОНОВА/РИА НОВОСТИ и из архива автора