Женился на москвичке Ронни Вуд, решивший в шестьдесят родиться снова. Ее по-русски Катею зовут, фамилия ж подавно Иванова. Работала она на Лейстер-сквер, в обычном баре, в лондонском притоне. Спросила: «Вы меню хотите, сэр?» «Тебю, тебю!» — в ответ воскликнул Ронни. Он попросил сначала двести грамм, откушал их и снова хряпнул двести. Потом он поднял скромный тарарам, но так всегда бывает в этом месте. Тогда он снова выпил двести грамм и после перерыва—снова двести. Сперва он стал хватать ее за срам, но скоро к ней отнесся как к невесте. Он попросил у Кати двести грамм, а после заказал последних двести — и в тот же миг, послав семью к чертям, в Ирландию уехал с нею вместе. Его жена была раздражена, просила отпустить его, хмельного… «Отныне буду я его жена!» — сказала гордо Катя Иванова. «Опомнись, ты связалась со старьем! Вы кончите отчаянным раздраем!» — но мы в России если что берем, то никогда потом не выпускаем. Теперь в своем поместье Ронни Вуд рисует Катю ню на сельском фоне, и, говорят, они почти не пьют. По крайней мере так считает Ронни. Он стал лечить свой голос пропитой, он стал играть, как встарь они играли, считает Катю чистой и святой и хочет с ней вступить на путь морали. Да, собственно, уже и в старину — о чем вести случалось разговор нам — иметь в хозяйстве русскую жену считалось делом крайне плодотворным. Вот был, к примеру, Сальвадор Дали, и он в Париже встретил половину — живущую от Родины вдали российскую красавицу Галину. Ее лица пленительный овал, лукавый взор, фигура экстра-класса… Он бросил пить и так зарисовал, что стал богаче всякого Пикассо.
Ах, если бы забросить русских жен, питомиц наших кротких колоколен, ко всем, кто против нас вооружен, ко всем, кто нами вечно недоволен! Случилась бы очистка грязных душ, раскаянье и слезы в русском стиле, войну в Ираке не разжег бы Буш, на Монику не посмотрел бы Билли; Ольмерт, сейчас замаранный в грязи, додумался б, что взятки брать негоже; на радостях простил бы Саркози всех мусульман (и Прохорова тоже)! Лежит на лучших женщинах печать духовной силы, кроткой, как корова… Саакашвили смог бы промолчать в ответ на обвинения Лаврова. Планета вся сейчас напряжена, и лишь в России тихо, гладко, чисто. Все потому, что русская жена у всех — от президента до чекиста. И если вы хотите жить, как мы (а нынче все об этом попросили), вам нечего терзать свои умы: берите замуж женщин из России.
Сначала надо выпить двести грамм, а если хватит сил — то снова двести, и тут же так духовно станет вам, что вы навзрыд расплачетесь на месте. И снова надо выпить двести грамм, и сразу, продышавшись, снова двести, и вся Россия, от мужчин до дам, предстанет как оплот ума и чести. А если после выпить двести грамм, а следом одолеть последних двести…
Она вам скажет яростное «Хам!» и бросит неприступное «Не лезьте».
Иллюстрация ГЕОРГИЯ МУРЫШКИНА