Российские фондовые индексы начали постепенно снижаться еще летом. После войны на Кавказе снижение ускорилось, а с наступлением осени перешло в обвал—инвесторы сбрасывали акции, быстрее чем деревья листья. Итог биржевой паники— индекс РТС, еще в мае достигавший 2500 пунктов, в пятницу составил 1342 пункта, а капитализация российских публичных компаний снизилась примерно на 500 миллиардов долларов.
Следом за биржевым крахом подоспела и порция неприятных новостей из-за рубежа—в крупнейших странах ЕС, основных потребителях нашей нефти, спад, а в США—очередной виток финансового кризиса, на мировых биржах идут вниз цены на сырье. Смущают и экономические показатели самой России—высокая инфляция, замедление роста промышленности и инвестиций, застой в строительстве. Что происходит, «Огонек» выяснял у президента Института энергетики и финансов Леонида ГРИГОРЬЕВА.
Почему рухнули биржи?
Стоит обратить внимание на три обстоятельства. Первое— на нашем рынке в свободном обращении находится небольшое количество акций (по сравнению с западными биржами). В итоге относительно незначительные продажи ведут к серьезному снижению фондовых индексов. Посмотрите, что происходит: из страны ушло всего несколько десятков миллиардов долларов, но ведь мы—большая экономика, огромный рынок, и теоретически такой отток капитала должен был вызвать намного меньшее падение. Небольшое количество бумаг в свободном обращении—проблема, созданная искусственно. Наше законодательство предусматривает институт блокпакета акций, то есть, имея 25 процентов плюс одну акцию, вы можете заморозить некоторое решение в компании В таких условиях для контроля над бизнесом владельцам приходится собирать в своих руках как минимум 75 процентов акций. Эта особенность нашего рынка, которая повлияла на скорость и глубину падения.
Вторая причина—в мире идет очень серьезный финансовый кризис. Посмотрите, что творится в Нью-Йорке, посмотрите, как рухнула китайская биржа, пошли вниз рынки многих стабильных стран! Рассчитывать,что в таких условиях нас «пронесет» и мы будем островком стабильности,—наивно.
Третий фактор—конфликт на Кавказе. Он спровоцировал нервозность среди иностранцев, и они начали выводить с рынка часть средств. Причем не всегда понятно, почему. Возможно, просто решили зафиксировать прибыль и продать купленные еще давно бумаги.
В крупнейших странах ЕС начался спад. Как это скажется на России?
Теоретически мы можем столкнуться с двумя неприятными последствиями. Первое— снижение цен на торгуемые на бирже сырьевые товары, например лес и металлы. Второе— снижение цен на нефть. Здесь важна реакция ОПЕК: от нее требуется не столько поддерживать высокие цены, сколько избежать ценовой войны между членами организациии и не уронить рынок, как это было в 1986 и 1998 годах. Если у членов ОПЕК не сдадут нервы и они не наступят на эти грабли в третий раз, то, думаю, сильного падения цен на нефть не будет.
У нас высокая инфляция, замедляется рост промышленности. Что дальше?
Наша экономика весь подъем росла в первую очередь за счет услуг, а промышленность отставала. Что касается прогнозов, то делать их чрезвычайно сложно Серьезный финансовый кризис на Западе создает очень большую неопределенность. Европейские и американские спады в реальном секторе, просто в силу размеров экономик, никогда не заканчиваются быстро. Вероятно, в связи с этим нас ждет пара лет медленного роста. Не забывайте, что в 2003—2007 годах мировой рост был одним из самых высоких в истории рыночного хозяйства.
Возможно какое-то замедление на наших рынках сбыта. При этом значительное замедление роста в России—совершенно не обязательный сценарий. У нас сейчас появился внутренний инвестиционный спрос, он может расти вопреки инфляции, нужно переключаться на внутренних потребителей. Одна из проблем—огромные сбережения страны сосредоточены у денежных властей, а не у бизнеса и не у населения.
В чем основные риски в нынешней ситуации?
Первый—мы можем впасть в паранойю, представить, что мы окружены врагами, и начать действовать как «осажденная крепость». Этого делать нельзя ни в коем случае.
Второе—перед страной стоят очень сложные проблемы, связанные с развитием инфраструктуры, и властям нужно нащупать баланс между тратой денег на инфраструктурные и энергетические проекты и сдерживанием инфляции. Это трудно, но обе крайние позиции могут создать проблемы.
Из-за кризиса на Западе нашим компаниям и банкам сложно рефинансироваться за рубежом. Добраться же до тех денег, которые есть в распоряжении властей, очень сложно.
Выяснилось, что мы не умеем финансировать развитие. Предыдущие 5—7 лет власти не экспериментировали с институтами развития, сейчас же, когда они хотят выделять деньги на эти цели, выяснилось—никто не знает, как это сделать.
Происходящее—симптом экономического спада?
Мы перешли к рыночной экономике недавно и еще не создали своего цикла, а с мировым циклом столкнулись впервые.
Обычно, когда страна приближается к очередному циклическому спаду или замедлению роста, это можно предсказать заранее, есть ряд предупредительных сигналов. Многие наши соседи—например, Казахстан и Эстония—такие сигналы прозевали и столкнулись с серьезными проблемами.
О каких сигналах речь?
Нефтяная отрасль у нас на две трети работает на экспорт и зависит от мировых рынков, ВПК—от бюджета, так что стоит обратить внимание на продажи и производство автомобилей и товаров длительного пользования—для богатых, а также на ситуацию на рынках продуктов питания, которые покупают бедные.
Беседовал ВСЕВОЛОД БЕЛЬЧЕНКО