У Зураба Церетели есть композиция «Братья»: вместе стоят первый редактор советского «Огонька» Михаил Кольцов и карикатурист Борис Ефимов. Старший брат, расстрелянный в 1938-м, отлит в бронзе совсем молодым, младший—в солидном возрасте. Борис Ефимов неоднократно отвечал, когда его спрашивали о секрете долголетия: «Это мне в небесной канцелярии добавили годы, которые не успел дожить брат...»
В 22 года карикатурист Борис Ефимов стал сотрудником «Огонька» и проработал здесь до 1938-го. А еще его карикатуры появлялись в «Правде», «Известиях», журнале «Крокодил»… В годы войны он участвовал в проекте «Окна ТАСС», с 1966 года работал в объединении «Агитплакат». Десятки тысяч карикатур, плакатов, рисунков, шаржей…
Он был старше всего и всех. Для нас он был еще и последней живой ниточкой, связывавшей наш журнал с его первым редактором. Вся российская журналистика со смертью Ефимова лишилась своего свидетеля, талисмана. Ефимов ведь и по профессии был прежде всего свидетель—свидетель великого и ужасного, которое он умел превращать в смешное.
Чувство юмора до последних дней имел отменное. Когда его спрашивали в последние годы: «Борис Ефимович, научите, как прожить 102… 106, 107 лет?..»—он отвечал с грустной улыбкой: «Вы думаете, это приятно?»
«Он был, видел, знал»—это был наиболее частый оборот в связи с его именем: он видел Николая II, Ленина и всех прочих лидеров СССР и России—общим числом одиннадцать. А также лично был знаком с Бухариным, Троцким, Маяковским, сестрой Ленина Марией Ульяновой. После победы над Германией Ефимов принимал участие в Нюрнбергском процессе—зарисовывал главарей фашистского рейха на скамье подсудимых… Именно благодаря Ефимову советские люди узнали, как выглядит «звериный оскал империализма», именно он ввел в пропагандистский обиход скрюченные, когтистые лапы иноземных ястребов и впервые нарисовал каплю крови на топоре войны, занесенном над СССР.
Всесильный его карандаш вершил судьбы мира, рисовал всесильную и прекрасную страну, а сам Ефимов до конца жизни вспоминал, как целую ночь после ареста брата бродил по Москве, боясь вернуться домой…
ОГОНЬКОВЦЫ
Фото ЮРИЯ ФЕКЛИСТОВА/АРХИВ «ОГОНЬКА»