Мы приняли участие в этих дискуссиях, прежде всего рассматривая их как реализацию договоренностей Медведева—Саркози,—подчеркнул Карасин.—Россия договоренности стремится выполнять. При этом мы исходили из того, что в ходе женевских дискуссий должны быть решены вопросы безопасности тех, кто неоднократно подвергался вооруженным нападениям, то есть Южной Осетии и Абхазии. Именно они имеют все основания для того, чтобы опасаться новых провокаций. Помогать же обустраивать внешнеполитическую повестку для Грузии после военной авантюры было бы попросту аморально. Россия будет обсуждать указанную проблематику только при условии участия представителей Абхазии и Южной Осетии.
А «тупики»? Они обычно создаются теми, кто не хочет продвижения вперед. Дипломатия накопила много методов, позволяющих преодолеть даже, казалось бы, непреодолимые препоны. Профессионалы о них хорошо знают.
Кстати, у нас много писали о ходе переговоров, в том числе и о том, что определенные противоречия возникли и между российской делегацией и ее коллегами из недавно признанных нами стран. В чем они?
Россия признала Абхазию и Южную Осетию в качестве независимых государств, что подразумевает наличие у Сухуми и Цхинвали своих представлений о том, как им вести свои внутренние дела и строить отношения с соседями, которыми являются Россия и Грузия. Жизнь заставляет нас координировать позиции с абхазскими и южноосетинскими партнерами, но это не означает, что по абсолютно всем нюансам мы должны полностью совпадать. То, что россиянам иногда может казаться формальными деталями, относящимися к организации мероприятия, у наших друзей порой вызывает острую реакцию. Это вполне оправданно в тех условиях, когда Грузия продолжает публично хамить и передергивать факты. Может быть, те, кто говорит о серьезных противоречиях между делегациями России, Абхазии и Южной Осетии, просто выдают желаемое за действительное?
После пятидневной войны дипломатические отношения между Россией и Грузией прерваны. Как все-таки осуществляются контакты в необходимых случаях? Что происходит, когда у людей в наших странах возникает серьезная необходимость в поездке?
Напомню, инициатива разрыва дипломатических отношений пришла из Тбилиси. Мы были озабочены прежде всего тем, как в этой ситуации будут решаться проблемы людей, проживающих в России и Грузии. К счастью, связи сохраняются, несмотря на все попытки их разрушить. Мы ищем выход из сложившейся ситуации и обязательно его найдем. В Тбилиси будем продолжать работу через секцию российских интересов при посольстве Швейцарии. Рассчитываем, что при этом сохраним прямой доступ к грузинским представителям, обеспечив аналогичные условия и для грузинских дипломатов, остающихся в Москве.
Нет ли у вас ощущения, что, несмотря на риторику, грузинская политика и дипломатия сделали для себя выводы из произошедшего в августе?
Увы, как раз этого я сказать не могу. Линия нынешнего грузинского руководства, скорее, стала еще более жесткой и безоглядной. В Тбилиси хотят сделать вид, что агрессии 7—8 августа как бы не было. Нам предлагают начать «с чистого листа», но, к сожалению, этот лист окроплен кровью и отмечен следами человеческих страданий, о которых на Кавказе, как известно, помнят веками. Грузии сейчас придется думать не о том, как «отмотать пленку» назад, но о том, как наладить межгосударственные отношения с Абхазией и Южной Осетией.
Могут ли возобновиться переговоры в Женеве и как?
Судьба женевских дискуссий сейчас полностью зависит от здравого учета новой реальности в Закавказье со стороны Грузии, а также гибкости процедурных решений Евросоюза—организатора этих встреч. Напомню, что задумывались они как неформальный обмен мнениями, призванный помочь в сложной ситуации. Попытки загнать его в формат официальных переговоров ни к чему не приведут. Пока условились, что будем готовить новую встречу к 18 ноября.
Не стоит ли России, прежде всего в интересах наших народов, быть инициатором потепления отношений с Грузией?
В похолоданиях отношений с Грузией, по-моему, Россию обвинить невозможно. Все последние годы, несмотря на враждебность, мы пытались удерживать отношения с Тбилиси в рамках добрососедства. Августовская авантюра нанесла тяжелейший удар, но не убила историческую память о дружбе. Сейчас отношения проходят сложнейший экзамен, и делать вид, что ничего не произошло,—значит обманывать самих себя.
Фото ИТАР-ТАСС