А вот нынче у нас развлечение безобидное: мы листаем каталоги питерской загородной недвижимости и хохочем во все горло. Вот недостроенная развалюха с заколоченными окнами, сколько просят? 4 миллиона? Ха-ха, скоро будут рады отдать за 400 тысяч. Вот шале в 1 тысячу метров с эркерами и башенками, Людвиг Баварский умер бы от зависти, участок 6 соток, вид на сортир соседа,—здесь будет детский садик. Виноваты, садика не будет, потому что до асфальта брести 10 км,—здесь будет пустынный памятник тирана, забвенью брошенный дворец. Мы, кстати, почти уверены, что эту дурь действительно возвел мелкий тиранчик—какой-нибудь прокурор, кошмарящий бизнес либо за «кэшачок» освобождающий от кошмара.
Загородная недвижимость нас интересует по ряду причин.
Во-первых, мы купили под Питером землю, но за два года так и не смогли оформить ее в собственность.
Во-вторых, мы не смогли построиться, поскольку строительство чудовищно подорожало—квадратный метр летом вставал в 1 тысячу евро по скромному варианту.
В-третьих, мы заранее готовимся к старости: мы рассчитываем переехать за город, в Петербурге оставив маленькую квартирку, а большую сдавать—и тем жить.
А в-четвертых, нам интересно, как так вышло, что российские аляповатые, неудобные, расположенные в недостижимых местах дома стоят дороже, чем виллы в Калабрии или на Кикладах?
Недвижимость—это наглядное выражение вкусов нации, ее представлений о том, что такое хорошо и что такое плохо. И если по части городского жилья в России существует некий стандарт, то за городом русская душа летит сама по себе, не отягченная ни чужим примером, ни прежним опытом, ни рассудком.
* * *
Нынешний финансовый кризис начался в США с кризиса ипотеки и рынка недвижимости, у нас ситуация сходная. Выдача ипотечных кредитов остановлена, девелоперам банки кредиты тоже закрыли. Заморожены все пафосные проекты, о чем первым публично заявил владелец и глава Mirax Group Сергей Полонский—той самой Mirax Group, что строит в Москва-Сити самую высокую башню Европы «Федерация», и тот самый Полонский, что этим летом, представляя инвестпроекты в Канне, говорил: «У кого нет миллиарда—пусть идет в ж…!» Вряд ли он ожидал, что скоро будет встречать гостей по указанному адресу лично.
Правда, у меня нет сомнений, что архитекторы, девелоперы и покупатели быстро пересмотрят взгляды на то, что такое хорошая городская квартира, потому что плохие квартиры будет реально продать лишь за половину прежней цены, а то и треть. Вполне могу представить рекламу многоквартирного дома, скажем, со ставнями на французский или итальянский образец и с лозунгом «Сэкономьте на кондиционере!». Возможно, новые жилые комплексы начнут хвастаться не мраморной отделкой холлов, а наличием в этих холлах мест для колясок и стоек для велосипедов.
Но было бы ужасной ошибкой не задуматься в это время над тем, каким должен быть средний загородный дом для среднего класса. Не квартира, а именно дом.
* * *
К осени 2008 года нам с женой удалось выделить несколько самых заметных—и блистательных в своем идиотизме—типов загородных домов.
1. Дом-дворец: бетонная либо кирпичная фазенда от 1000 метров, притворяющаяся английским поместьем, баварским замком, виллой на Ривьере—словом, чем угодно, но только не домом в России. Вероятно, потому, что хозяин выдает себя то ли за графа, то ли за барона, не решаясь сказать правды. При этом участок под дворцом может быть в 6 соток, а цена собственности—в 60 миллионов. Апофеоз, или, по выражению писателя Полякова, «апофегей», этого строительства—«Диснейленд миллиардеров» в Репине, где дома с башенками натыканы так плотно, что с балкона, как говаривал мой покойный дед, сосед на соседа может помочиться. И еще проект «Северный Версаль» в питерской Лахте, где нуворишам предложены уменьшенные копии петербургских дворцов—только с нескладными пропорциями и с жестяными, как банка леденцов, крышами. Версаль в Лахте—сильная вещь, эдакое вологодское рококо. Говорят, половину продали.
2. Участок с подрядом в организованном поселке: как правило, надел от 12 до 24 соток, отягченный требованием строить по готовому проекту у определенного подрядчика. Обычно это значит, ты должен строить хоромы не менее 250 метров, к тому же непременно из дорогущего клееного бруса. По этой причине «дом в поселке» ценой дешевле 10 миллионов мы найти не смогли, а что такое 10 миллионов, не смогли и представить, поскольку банки кредитов под загородное строительство и до кризиса почти не давали. Да и зачем в 80 км от города нужны 250-метровые хоромы, которые дорого и сложно зимой топить, непонятно. Кстати, в Финляндии, где мы много раз снимали коттеджи, из клееного бруса почти не строят. Там в чести бревенчатое и каркасное строительство.
3. Любая дача, построенная самостроем,—и неважно, 40 лет назад или сейчас. Это дача на примитивном ленточном фундаменте, для скрытия недостатков обшитая сайдингом снаружи и вагонкой изнутри, с новыми окнами и крышей, владельцы которой скорее пойдут на расстрел, чем раскроют схему прокладки канализации и водопровода (при условии, конечно, что они есть). Кособокая дача с таким макияжем будет стартовать от 2,5—3 миллионов рублей.
Замечу еще, что все эти дома, фазенды, дворцы, крепости и сараи выстроены если не в чистом поле, то на чистом участке, а отнюдь не на скандинавский манер—то есть в лесу. Почти все они окружены обязательными заборами (купленный нами участок предложили огородить «недорогим» забором за 160 тысяч рублей и еще удивлялись нашей реакции). И к большей части из них ведут дороги японского типа «то яма, то канава». А газопроводы не ведут. Туда вообще мало что ведет, включая человеческий разум.
И по этой причине хохочем мы нервно. Европейского домика для миддл-класса, щитового, площадью метров в 130—140, с тремя-четырьмя спальнями, в который приезжаешь на выходные, но можешь жить круглый год, с участком в 12—14 соток, продающегося с 30-процентным дисконтом по отношению к среднеевропейской цене (потому как Россия—пока все же не Европа), на рынке в принципе нет.
* * *
Во всех странах мира с устоявшейся экономикой существует жилищный стандарт. Так любая высокая кухня базируется на крестьянской, определяемой местными продуктами и природными условиями (отсюда и французский луковый суп, и итальянский «папа помодоро», и суточные щи). На базе этого стандарта можно строить уже что угодно—он, продолжая тему, играет роль фундамента. Стандартные, типовые проекты как база—это очень хорошо; будете в Петербурге—попросите вам показать на Фонтанке «образцовые» (то есть типовые) дома по проектам Трезини; их знаменитый итальянец придумал три вида: для «именитых», «зажиточных» и «подлых».
Жаль, что в госпрограмме доступного жилья в России говорилось о деньгах, но не о стандартах. Каким должно быть достойное жилье для холостяка в городе? Для молодой пары в пригороде? Для семьи из пяти человек за городом? Сегодня известны лишь старые городские стандарты. Первый—это «хрущевки». Их размер, планировка, их маленькие кухни и объединенные санузлы—как ни странно, отличная идея для социального жилья, если, конечно, в «трешке» будет жить семья с 1 ребенком, а не три поколения. «Хрущевка»—это минимальный набор удобств при сохранении формулы «каждому по спальне + общая гостиная». Я видел такие квартиры в нескольких странах; кстати, там экономили на площади кухонь, обычно оставляя для плиты нишу в гостиной.
Второй стандарт, вполне миддл-классовый—это «сталинки», и лучше их по рациональности планировки ничего нет. Я сам в Петербурге живу в роскошной «сталинке», построенной знаменитым Виктором Фромзелем,—это он со своим другом архитектором Олегом Гурьевым застраивал после войны Петроградскую сторону, это в его домах жили и Аркадий Райкин, и Николай Черкасов, и Григорий Романов. Фромзелю было 86, когда он пришел ко мне в гости, выпил рюмку, крякнул, попросил не закладывать его правнучке и сказал: «А ничего я квартирку тебе нарисовал». На вопрос же, как должна выглядеть современная хорошая «трешка», он ответил (цитирую): «Изолированные комнаты, квадратная прихожая, кухня 10—12 метров, ванная и уборная раздельно—вот и все. И жилую площадь я бы, наверное, сделал метров 60, не больше».
Дело было в конце 1990-х, и я еще удивился—тогда в моде было расселять большие коммуналки. Но сейчас понимаю: да, это средняя квартира. Очень неплохая, особенно если комнаты на две стороны. Ну, наверное, кухню можно сделать смежной с гостиной, это удобно. Но в принципе—разумный стандарт, позволяющий не переплачивать за излишества.
Прочее—уже понты.
* * *
Российское загородное строительство последних лет, да и, боюсь, во многом российская экономика, ужасно напоминает мне домик, построенный на песке,—по указанным выше причинам.
Никаких стандартов нет, есть гуляй-поле.
Пережившие советские времена садоводства—участок 6 соток, максимальный размер домика 6×6 метров, можно построить второй этаж—сегодня выглядят дико, потому что домик за городом ныне нужен для отдыха, но не для выполнения Продовольственной программы.
Однако домик 10×10 метров в три этажа на тех же шести сотках—тоже идиотизм.
А что не идиотизм? Может быть, скандинавский стандарт (никаких заборов, спальни в 8—10 метров, объединенная столовая-кухня-гостиная, печка-камин, два этажа)? Может быть, более пышный французско-итальянский—с террасами и балконами?
Нам придется думать, искать, адаптировать, потому что ни советское садоводство, ни деревенский пятистенок мечтающему перебраться за город горожанину не подходят. В этот стандарт должны быть вписаны и наши требования к государству: такая-то обеспеченность дорогами, электрическими мощностями, газом,—сколько можно начальникам гонять с мигалками и тратить газодоллары на футбол?!
Но этот стандарт должен быть. Без него—одна фанаберия да наивная издевка над якобы «дряхлеющей» Европой: надо же, как у них там все скромненько-бедненько! И правда скромненько—зато фундамент хорош. В него средства и вбухивали.
Пришло время, наступила осень, полили дожди, наш песок пополз. Как мы себе представляем жизнь по весне?
Сейчас это—открытый вопрос, потому что нет ни дискуссий, ни проектов, ни общенационального конкурса.
А по идее, должны быть.
Иллюстрация АЛЕКСЕЯ БОРИСОВА