На билбордах, которыми горожане могли любоваться в течение последних недель, написано, что «Чужие»—это «самый актуальный фильм года».
Никаких экспериментов с киноязыком в картине не наблюдается (приглушенные, в пустынных тонах цвета и неспешный, как это обычно бывает в кино у Грымова, ритм—вот и все изыски). Остается предположить, что речь идет о тематической актуальности.
А значит, ключевой вопрос—о чем кино?
Арабский Восток. Идет война. Кого с кем—непонятно. Мы видим отряд российских саперов—других наших соотечественников в военной форме в этой стране вроде как нет, во всяком случае, в кадр они не попадают. Еще видим группу американских врачей (трое мужчин, две женщины), приехавших делать детям прививки. Русские попытались американцев ради их же собственной безопасности не пустить, но те прорвались через минные поля и с воплями «мы—команда!» дотащили-таки ящики со своей вакциной до арабских детей.
Ключевая сцена в фильме такая. Американский врач (руководитель группы) и его жена сидят на лавочке. Рядом с ними—араб, который вроде как их охранник, а на самом деле скорее—тюремщик. Тут важно иметь в виду, что жена начальника периодически занимается с арабом любовью, но не похоти ради, а исключительно с целью родить ребеночка—с мужем не получается. Муж догадывается о ее похождениях и изводится ревностью. Так вот, в сцене, о которой идет речь, араб кладет автомат на лавочку и смотрит на женщину с вожделением—камера же надолго фиксирует свой взгляд на автомате. Потом оружие так и остается лежать рядом с обманутым мужем, а араб заталкивает американскую дамочку в сарай—с абсолютно недвусмысленными намерениями. Камера на автомате. Трусливый американец бездействует. Араб насилует героиню. Крики из сарая. Автомат все лежит…
Зато буквально через пару сцен обманутый муж берет бутылку виски, лупит ею в припадке злобы по голове русского пленного хирурга (Виктор Бычков) и убивает его. А ведь этот хирург, которого арабы держат в грязной, вонючей яме, в середине фильма спас жизнь афроамериканцу из группы врачей: тот полез разнимать дерущихся детей, получил жестянкой в бок и умер бы без квалифицированной помощи. А вот когда наш сапер подорвался на мине и русские солдаты принесли раненого к американским медикам—те и сами ничего не сумели сделать, и не сообщили, что по соседству в плену есть русский чудо-хирург. А почему не сообщили? Да потому, видимо, что как в известном анекдоте—«б..., сэр».
А еще этот раненый афро-американец живет однополой семьей с просто американцем и занимается с ним любовью на глазах у арабского мальчика. А престарелая врачиха не только требует, чтобы дети мыли руки как можно чаще, а при еде пользовались ножом и вилкой, но и сексуально домогается начальника. А еще американцы любят развлекать местных ребятишек игрой на баяне и хоровым пением. И пение это, похоже, детям не сильно нравится, хотя виду они не показывают. С русскими, правда, еще хуже. Когда отряд саперов приближается к деревне, местных просто ветром сдувает. Зато русский майор с очень знакомым голосом и внешностью маньяка из «Груза 200» (актер Полуянов) молится Николаю Угоднику и рассуждает о войне, мире и разности цивилизаций. А американцы рассуждают только о своем превосходстве над остальными народами и надеются, что за такое благородное дело, как лечение детей, им еще и денег заплатят—столько, сколько на родине не заработаешь…
«Мы видим типичных представителей относительно молодой американской нации, которые ставят себя выше всех остальных народов земного шара. Они насильно пытаются привить людям свою мораль, свои правила поведения. Самое страшное заключается в том, что они искренне полагают, будто творят благое дело»,—говорит Грымов.
Похоже, что режиссер попросту забыл проиллюстрировать свою мысль на экране. Насильно те американцы, которых мы видим в фильме, никому ничего не прививают—и вообще, прививают они только вакцину, и за этими прививками совершенно добровольно выстраиваются в очередь сотни детишек и их мамаш. Ну, а то, что работают врачи за деньги—большой ли это грех? Лучше было бы, если бы они воровали деньги из фонда, скажем, помощи странам третьего мира?
В «Войне» Алексея Балабанова симпатии автора, а вместе с ним, может, даже и против воли,—симпатии зрителей были совсем не на стороне англичанина, попавшего в чеченский плен и отпущенного полевыми командирами искать выкуп. Этот англичанин оказался средоточием всех пороков, которые Россия инкриминирует Западу: двойные стандарты, лицемерие, желание проехаться за чужой счет… Балабанов снял талантливый и яростный фильм, который не может оставить равнодушными даже тех, кто идеологически стоит совсем на других позициях.
«Чужие» Юрия Грымова мучительно не талантливы. И никакая идеология ничего тут не может изменить. Отбросив за полной нелепостью распространившиеся в последние дни слухи, что Кондолиза Райс будто бы посмотрела фильм и теперь хочет запретить показывать «Чужих» в США, заметим все-таки, что подобные слухи из воздуха не появляются, а возникают в результате так называемых маркетинговых ходов. Как сделать, чтобы скучнейший фильм хотя бы в первый уик-энд привлек к себе внимание зрителя? Назвать его «актуальным» и предварить выход в прокат каким-никаким скандалом.
В случае с «Чужими» это, правда, вряд ли поможет—как не помогут в случае с Грымовым отрицательные отзывы о его работе. Почитайте интервью режиссера, и вы узнаете, что пресса, по его мнению, хвалит только тех, кто ей платит, а он, Грымов,—честный, независимый, самостоятельный, чем похож на американца Квентина Тарантино. Ну и бог с ним.
Фото CHUZHIEMOVIE.RU