Господин президент, за последний год Латинская Америка стала ключевым местом на внешнеполитической карте России. Официальные делегации из Москвы регулярно посещают континент, готовится визит в Венесуэлу президента Медведева, в Каракасе должны пройти совместные военные учения. Как вы оцениваете сегодняшние отношения между Россией и Боливией?
Я очень доволен. Мы с распростертыми объятиями ждем Россию. Между нашими странами очень много общего и в идеологии, и в культуре, и даже в программах, предлагаемых правительством. Мы взаимно дополняем друг друга. Я очень впечатлен достижениями вашей компании «Газпром», уже подписавшей предварительное соглашение с YPFB (Государственные нефтяные месторождения Боливии.—«О»). Мы ждем прихода и других государственных предприятий России, увеличения объема инвестиций. Мы заинтересованы в получении российских вертолетов, нам также интересны ваши технологии в борьбе с наводнениями, в решении социальных проблем населения. Мы восхищаемся достижениями России и хотим, чтобы они послужили для удовлетворения потребностей и нашего народа.
После вашего избрания в 2006 году сразу шесть наиболее экономически успешных регионов страны заявили о своем несогласии с политикой нового правительства. Не станет ли политический сепаратизм угрозой для развития российско-боливийских отношений?
Мы готовы договариваться с оппозицией для того, чтобы гарантировать российские инвестиции. Было бы неправильным утверждать, что месторождения нефти и газа в Боливии расположены только в этих шести регионах. Согласно предварительным исследованиям, эти месторождения расположены по всей стране. Новая Конституция страны гарантирует равноправие всех регионов. Так что можно говорить не о сепаратистских настроениях в стране, а лишь о небольших группах сепаратистов.
Но должен сказать, что оппозиция пыталась бороться со мной с того момента, как я принес президентскую присягу в 2006 году. Поначалу они говорили: «Бедный маленький индеец! Пройдет пять-шесть месяцев, и он вынужден будет уйти. Он не способен руководить страной». Спустя год я все еще был президентом и, выступив с речью, предложил гражданам Боливии свою программу реформ. Что сделала оппозиция? Они заявили: «Похоже, этот индеец пришел надолго. Нужно что-то сделать». И они начали борьбу со мной. Использовали любые доступные им способы, развязали грязную кампанию против Эво Моралеса, утверждая, что я собираюсь запретить частную собственность в Боливии.
Вы заявили о начале процесса национализации в экономике Боливии. Чем это грозит иностранным инвесторам?
Во-первых, сотрудничество наших компаний с иностранными инвесторами будет развиваться под контролем государства. Это значит, что сохранность инвестиций гарантирует правительство страны. Во-вторых, государство будет разрабатывать с иностранными партнерами долгосрочные комплексные проекты, включающие в себя разведку, разработку и промышленное освоение новых месторождений.
Мы действительно начали национализацию наших углеводородных ресурсов. Но инвесторы не потеряют свои деньги. Нашему государству нужны экономические партнеры, но это не значит, что они станут собственниками ресурсов страны. Правительство решит, какую часть добытых ресурсов и какую часть прибыли они смогут вывезти.
Мы начали национализацию отраслей, которые напрямую связаны с гарантией соблюдения прав человека. Доступ к электроэнергии, телефонной связи, воде, отоплению—неотъемлемое право каждого человека. И этот бизнес не может находиться в частных руках.
Ваша страна вместе с Кубой и Венесуэлой создали «Боливарскую Альтернативу для Америки», торговый союз трех государств, призванный противостоять влиянию США в регионе. Каким вы видите будущее этого союза?
Народы Латинской Америки протестуют против американской империи. Лидером этого протеста сначала была Куба, потом к ней присоединилась Венесуэла, потом мы. Все это страны с определенными сложностями для инвестиций, но располагающие огромными запасами натуральных ресурсов. Минералы, углеводороды, литий, железо—все это лежит прямо на поверхности матери-земли. Если мы сумеем воспользоваться этими дарами, сумеем привлечь инвестиции, Латинская Америка могла бы стать центром альтернативного развития народов. У нас есть потенциал для развития социально ориентированной экономики, для охраны природы. Есть, конечно, и слабые стороны: например, наши вооруженные силы. Мы за мирную Боливию, наша новая Конституция гарантирует мирное сосуществование с соседними странами, но мы обязаны и защищать себя. И поэтому мы должны сотрудничать с теми странами, которые уважают наше достоинство и суверенитет.
Вы не раз заявляли о том, что за сепаратистским движением в Боливии стоят США, а недавно выслали из страны американского посла и вместе с ним агентов Департамента по борьбе с наркотиками Соединенных Штатов. Почему вы считаете, что администрация США готовит заговор против вашей администрации?
То, что Соединенные Штаты называют сотрудничеством, больше похоже на шантаж. Мы, естественно, не разделяем экономические взгляды, которые навязывает американская империя, когда богатства, созданные всем народом, оказываются в руках немногих. Мир знает об агрессии США в Ираке, но меньше знают о такой же агрессии, которая была осуществлена в Андах под предлогом борьбы с наркотиками. И в центре этого заговора стоят посольства США.
Американский посол в Боливии называл меня «бен Ладеном с Анд», а сборщиков листьев коки—«талибами». Госдепартамент США называл меня торговцем наркотиками и террористом. Но я не раз заявлял, что выращивание листьев коки—национальная традиция индейцев Боливии. Мы собираемся контролировать эту отрасль: каждой семье под коку останется небольшой кусочек земли. Сорок на сорок метров—это совсем немного, не больше заднего двора, который есть в каждом доме. И это позволит нам обеспечить контроль.
Россия и Китай недавно предложили рассмотреть возможность создания в мире новых финансовых центров, отказаться от доллара в качестве признанной мировой валюты. Некоторые государства, участвовавшие в недавней встрече «двадцатки» в Вашингтоне, публично заявили, что американская экономическая модель доказала свою несостоятельность. Что вы думаете об этом?
Это действительно так. Что касается встречи в Вашингтоне, то я думаю, что представители любых государств имеют право назначать встречи друг с другом. Но если мы говорим об экономическом кризисе, то в подобной встрече должны участвовать все государства и говорить об этом нужно в ООН. Если была встреча «двадцатки», то, значит, на нее собрались государства, которые чувствовали, что именно они виновны в этом кризисе. Я повторю, каждый имеет право встречаться с кем угодно, но это мировая проблема. И обсуждать ее должны все члены мирового сообщества. Нужно выслушать всех и совместно принять решение.
«Двадцатка» выделяет сейчас миллионы долларов, но эти деньги дают людям, которые виновны в возникновении этого кризиса, а не тем, кто действительно пострадал.
Как это повлияет на экономику Боливии? Действительно, цены на экспортируемые нами ресурсы падают, но мы готовы преодолеть этот кризис. Во-первых, потому, что наша экономика регулируется государством, а не теориями о «свободном рынке». Во-вторых, когда я был избран президентом, финансовые резервы Боливии составляли 1,7 миллиарда долларов. Сейчас—8 миллиардов. Так что мы уверены в нашем будущем.
Фото FERNANDO CAVALCANTI/РУССКИЙ NEWSWEEK