Существует уже отдельный жанр—«Как я первый раз прочитал «Архипелаг». Ночь за окном и—слепая копия романа на машинке, пачка фотографий страничек, книга на иностранном языке. Плюс авантюрная история—кто дал почитать, как передавали текст друг другу. Люди любят об этом вспоминать—моменты истины остаются главными событиями в нашей жизни.
Но выставка, открытая в «Манеже», даже не об авторе «Архипелага ГУЛАГ». А о человеке, притягивающем время. Каждая из фотографий на выставке—фронтовая ли, с Ростроповичем или даже идиллическая с женой—портрет века с героем, жертвой эпохи и его же творца и работника. История закручивается вокруг него, как стружки стягиваются к магниту.
Солженицын выстроил личные отношения с временем, перебрал его по камешку и заложил из исходного материала фундамент чего-то нового, что ему самому, судя по всему, не сильно нравилось. Но если у нас и есть надежда на будущее—так она в том, что в основании своем оно упирается в кропотливый и титанический труд этого человека.
Фото ИЗ СЕМЕЙНОГО АРХИВА СОЛЖЕНИЦЫНЫХ