Одна из них—наш читатель Оксана Галимарванова—в письме в редакцию рассказывает: «У меня муж—простой рабочий, имеет средний доход, ну и жену с ребенком на иждивении, так как ребенку два года и путевку в садик пока не дают. Зарплату задерживают, а квартиру купили в конце сентября: расширились до трешки, продав свою однушку (чтобы оплатить разницу, взяли кредит в банке.—«О»). Ни о каком кризисе и не подозревали, иначе бы не рискнули. Муж работает на крупном градообразующем предприятии, другую работу искать практически бессмысленно: все мелкие фирмочки, где можно устроиться по его специальности (он высококвалифицированный рабочий), работают опять же на градообразующее предприятие и уже чуть ли не позакрывались. А у меня педагогическое образование и больше 5 тысяч рублей я в нашем городе не заработаю. Что делать, ума не приложим!»
Оксана лишь одна из многих. По словам председателя Высшего арбитражного суда Антона Иванова, уже сейчас число семей, не способных в срок платить по ипотеке, измеряется «пятизначной цифрой». Всего же в России с 2005 года, как сообщает Агентство по ипотечному жилищному кредитованию, ипотечные кредиты взяли почти 900 тысяч семей.
Но ипотека лишь верхушка айсберга, намного больше граждан, рискнувших взять кредит на машину, ремонт, отдых, покупку бытовой техники, а то и просто на «личные цели». Здесь счет идет уже на десятки миллионов. Что им делать, если вдруг они потеряют заработок и не смогут платить?
«ДЕНЕГ НЕТ И НЕ БУДЕТ»
—Сейчас заемщик, попавший в безвыходную ситуацию, теоретически обязан платить, пока не погасит всю сумму долга, вполне возможно, до конца своей жизни,—пояснил «Огоньку» председатель подкомитета Госдумы по банковскому законодательству Павел Медведев.
И это не метафора. Тот же Антон Иванов подтверждает: «В рамках исполнительного производства у должников отбирают все их личное имущество, неизвестно, как и по каким ценам продают, и даже после этого гражданин остается должен». То есть кредитование превращается в легальный грабеж.
В такой ситуации сегодня рискуют оказаться многие.
Так, Полина Васнецова (имя и фамилия изменены) до недавнего времени была директором отдела на одном из телеканалов. Формально она по-прежнему директор, ее не уволили, правда, зарплату не платят с 5 июля. А с начала ноября и вовсе отправили в неоплачиваемый отпуск.
На ней висят два кредита: 320 тысяч рублей наличными и еще 300 тысяч по кредитной карте. «Я оформляла их в июле, перед этим посоветовалась с руководством, и мне сказали: «Бери, все будет нормально!» А уже через пару дней нам стали задерживать зарплату»,—говорит Полина.
Каждый месяц она должна выплачивать больше 50 тысяч рублей, пока справляется: «Одалживаю и переодалживаю у знакомых»—и ищет новую работу. Но надежды мало: вакансий в ее сфере нет, а одалживать больше не у кого—почти все друзья из-за кризиса оказались на мели. «На днях очередной платеж по кредиту, и я не знаю, где мне взять денег»,—говорит Полина.
Но больше всего ее расстраивает не сам долг, а безнадежно испорченная кредитная история. «Для меня жизнь в кредит—нормальная вещь. Так живет весь мир,—продолжает Полина.—Это удобно: захотела я купить себе машину в этом году, но у меня не отложены 400 тысяч, я взяла деньги в кредит и выплачиваю определенную сумму помесячно. И это лучше, чем одалживать у друзей: долг другу заставляет чувствовать себя неудобно, а кредит—всего лишь банковская услуга.
Я звонила в банк, объясняла, что моей вины в просрочке платежа по кредитной карте нет, я готова заплатить и долг, и все штрафы, как только мне начислят зарплату, просила их не портить мою кредитную историю. Мне отказали. Теперь я не могу взять кредит на территории России.
Будь у меня возможность получить какой-то мораторий на выплаты, обязательно бы этим воспользовалась».
Редактору компьютерного журнала Кириллу Алехину повезло больше—начальство предупредило их о кризисе и посоветовало «затянуть пояс».
—В октябре руководитель нашего издательского дома разослал всем сотрудникам письмо: следующий год будет очень тяжелым, сокращайте ваши расходы в три раза, гасите кредиты. Причина—рекламодатели урезали рекламные бюджеты на следующий год и выпуск журнала становился убыточным,—говорит Кирилл.—У меня было два кредита общей суммой 5 тысяч долларов—за пластиковые окна и компьютер,—я решил их погасить. И как раз вовремя: на неделе стало известно, что выпуск журнала замораживают—мы все теперь безработные.
На руках у Кирилла—небольшие сбережения, обещают и выходное пособие. Хватить должно на пару месяцев жизни.
—Если за это время не найду работу, то сдам свою московскую квартиру и уеду в Индию с девушкой и нашей собакой,—говорит Кирилл.—Жизнь там намного дешевле, и денег квартирантов нам хватит, даже если аренда сильно просядет. Я уже посоветовался с риелторами.
«ПРОСТО РАБОТА КОНЧИЛАСЬ»
Кириллу, Полине и мужу Оксаны, можно сказать, повезло: они легальные работники, у них есть какие-то права и компенсации либо надежда их получить.
Многие люди, как говорят экономисты, «самозанятые». Проще говоря, внештатники—им никто ничего не должен.
Так, социолог и рекламист Михаил Васильцов работал на три фирмы, и все три в одночасье отказались от его услуг.
—В первой кончились заказы, и работы нет вовсе, во второй работа еще есть, но они задерживают зарплату с октября, с третьей компании—украинской—я никак не могу получить деньги за то, что делал еще в начале сентября. Формально никто меня не увольнял, просто работа кончилась,—разводит руками Михаил.—На меня оформлено несколько кредитных карт и кредит наличными: хотел подержанную машину купить, своих не хватало, вот и взял. С ним-то и начались проблемы: я три раза просрочил очередной платеж и банк потребовал немедленно погасить остаток долга и штрафы—71 тысячу рублей. Не погашу—грозятся подать в суд, письмо прислали. Но у меня такой суммы нет.
Сейчас Михаил лихорадочно ищет новую работу, но пока безуспешно.
—Журнал «Работа и зарплата» с сентября «похудел» втрое, причем некоторые вакансии, например аудитора по рекламе, исчезли как класс,—говорит он.—С учетом новогодних трат деньги у меня кончатся к началу января, так что я уже ищу любую работу, по специальности, не по специальности—не важно, главное—чтобы платили.
Зарплату срезали в два раза, на носу отпуск, бессрочный, за свой счет. Мария Антонова (фамилия изменена), второй режиссер в кино, до недавнего времени преуспевающий, еще недавно и предположить не могла такого поворота событий.
—Кредиты брала летом, когда была уверенность в ежемесячной определенной сумме: на эти деньги отправила к морю ребенка и маму. Еще один кредит—на машину—взяли вместе с бывшим гражданским мужем,—говорит она.—Он тоже киношник, хотя и работает, денег у него нет—съемочной группе два месяца не платят. Хорошо банк, выдавший автокредит, вошел в ситуацию и согласился подождать. А из других звонят и требуют вернуть деньги... Я боюсь брать трубку. Не знаю, как быть, уверенности в завтрашнем дне нет, за съемную квартиру платить нечем...»
АРМИЯ БАНКРОТОВ
Наши герои—лишь авангард армии «кризисных» банкротов.
—Заметное увеличение темпов роста объема проблемных долгов неизбежно и его следует ожидать к весне 2009 года,—говорит Елена Докучаева, вице-президент Национальной ассоциации профессиональных коллекторских агентств (НАПКА).—Ведь пик сокращений персонала придется на начало будущего года. При этом уже сейчас в связи с острым дефицитом средств банки стали активнее передавать коллекторам «плохие» долги. За последние два месяца количество обращений банков к коллекторам увеличилось в два раза. До кризиса в основном передавали долги со сроком просрочки от года, а сейчас уже передают задолженность сроком от 3 месяцев.
По данным НАПКА, большинство просрочек дают кредитные карты и потребкредиты. Все чаще просрочку объясняют кризисом: задержкой или сокращением зарплаты, увольнением или ослаблением рубля.
С июля курс доллара к рублю вырос более чем на 19 процентов, на столько же увеличился минимальный ежемесячный платеж по долларовому кредиту. В итоге, по данным НАПКА, 11 процентов “валютных” заемщиков не могут платить именно из-за изменения курсов валют.
Закон о личных банкротствах дал бы шанс договориться об урегулировании долгов.
—Смысл закона—сделать понятным для каждой из сторон, что произойдет в случае неплатежеспособности. Проще говоря, если вас, потребителя, начнут раздевать, оставят вам трусы или нет?—говорит директор банковского института Высшей школы экономики Василий Солодков.—Ясность в этом вопросе выгодна и банку: кредитор сможет понять, какую часть долга реально вернуть и по каким правилам, заемщик же сохранит часть имущества.
—Для заемщика в этой процедуре—одни сплошные плюсы,—считает Павел Медведев.—Если человек понимает, что не в состоянии заплатить, он объявляет себя банкротом, реструктурирует долг и гасит его. План реструктуризации согласуется с банком и утверждается судом. Если такой возможности нет, то закон позволит поставить точку—продать то, что можно, заплатить по долгам, а невыплаченный долг списать. При этом в законе четко прописано, что нельзя продавать: последнюю крышу над головой, последний холодильник, пылесос, лекарства. Правда, плата за банкротство достаточно высока—испорченная кредитная история, по сути запрет на новые кредиты, и потеря части имущества.
—Без нормальной процедуры банкротства не может развиваться институт кредитования,—соглашается арбитражный управляющий, директор компании «Бизнес-Лоция» Эдуард Ребгун.—Она дает банкам гарантии, а человеку—шанс рассчитаться с долгами и начать жизнь как бы с чистого листа.
Правда, по словам Эдуарда Ребгуна, закон может сработать не совсем так, как на то надеются власти. «Во-первых, личные банкротства резко увеличат нагрузку на суды. Во-вторых, нормы закона могут быть максимально смещены в сторону защиты граждан. Но нужно понимать, если в социально ориентированном угаре перегнуть палку, то кредитные организации потеряют всякий интерес к кредитованию граждан и уж тем более к ипотеке. К тому же огромные потери могут понести муниципалитеты: тысячи должников за услуги ЖКХ могут воспользоваться этим законом, чтобы не платить вовсе.
Необходимо внедрить в сознание людей понятие о том, что долги надо отдавать, переходить к режиму жесткой экономии, если ты должен. У нас же как себя ведут должники: сначала на себя деньги потратим, потом мы с тобой выпьем, а уже потом посмотрим—осталось ли что-то на платеж по кредиту. Процедура должна быть жесткой для заемщика и справедливой.
Правда, сами банкиры к инициативе Минэкономразвития относятся сдержанно. По мнению исполнительного вице-президента Ассоциации российских банков Андрея Емелина, «остроты в этом вопросе на сегодняшний день нет». Процедура, позволяющая взыскать с должника средства, «уже существует», а другой процедуры, защищающей заемщика, не надо.
—Обязательство по определению должно погашаться его исполнением, а не прекращением в результате процедуры банкротства заемщиков,—пишет Андрей Емелин.—Сейчас любое заострение внимания на институте банкротства скорее может подвигнуть не очень добросовестного заемщика к злоупотреблению этим институтом, а вовсе не к стабилизации ситуации на рынке какого-либо вида кредитов.
Похоже, банкирам милее ситуация, когда человек должен до последнего. И не важно, из-за кризиса или по причине собственного разгильдяйства.
Такой подход к ведению дел больше напоминает не кредитование, а ростовщичество, попытку загнать заемщиков в долговую кабалу. Личные банкротства—явная помеха на пути к этой цели. Может быть, по этой причине готовый документ два года не вносили в правительство и парламент?
ЧТО ПОЙДЕТ С МОЛОТКА
Автомобили. Ежегодно в России в кредит продавалось больше полумиллиона машин. В первую очередь новенькие иномарки. Часть из них по-прежнему в залоге. В случае массовых неплатежей по автокредитам на рынке появится много практически новых машин по привлекательным ценам.
Электроника. Значительная доля продаж электроники шла в кредит. И если экономичную стиральную машину или электрочайник банк изымать не станет, то вот ЖК-телевизоры, домашние кинотеатры, дорогие мобильники и «пафосная» кухонная техника могут его заинтересовать.
Квартиры. Закон позволяет изымать ипотечное жилье. Пока что большинство заемщиков платят по жилищным кредитам исправно, но уровень просрочки растет. К тому же цены на жилье снижаются, банки снижают оценки квартир и просят заемщиков доплатить. У многих денег нет, так что им скоро придется съехать.
Мебель. Ремонт и обстановка квартиры часто оплачивались из заемных средств. И если обои и штукатурку забрать невозможно, то шкафчики, стулья и тумбочки—вполне.
КАК УСТРОЕНА ПРОЦЕДУРА ЛИЧНОГО БАНКРОТСТВА
ЗАЯВЛЕНИЕ
1. Заявление в арбитражный суд. Подает либо сам должник, либо его кредиторы. Условие—долг от 50 тысяч рублей, срок просрочки полгода и больше.
НАБЛЮДЕНИЕ
2. Суд вводит процедуру наблюдения сроком на три месяца. Судебные приставы получают возможность взыскивать долги по исполнительным листам, гражданин может согласовать с кредиторами план погашения долга. Суд может утвердить план и без согласия кредиторов, но только если уверен—немедленная распродажа имущества должника принесет меньше денег, чем реструктуризация. Максимальный срок рассрочки платежей—пять лет.
БАНКРОТСТВО
3. Если план погашения долга не утвердили (или его нарушили), суд назначает человеку конкурсного управляющего. Тот продает имущество. Запрещено продавать личные вещи и единственное незаложенное жилье. Если его площадь выше соц. нормативов, оно продается, гражданину покупают новое, поменьше. Деньги идут кредиторам, остатки долгов списывают.
Фото ГРИГОРИЯ СЫСОЕВА/ИТАР-ТАСС