О пошлинах в начале декабря уже явились публикаций кучи. Да что машины! Честно говоря, я б разобрался с импортом и круче. Под Запад мы бессовестно легли. Все наши обязательства кабальны. За нефтяные кровные рубли в Россию ввозят чуждые комбайны. Пора бы, раз не слушают добром, с московским разобраться автопарком и поддержать российский автопром, закрывши въезд бездушным иномаркам. Барьеры—норма. Пошлины—не грех. Ужели врезать Западу слабо нам? Мы однозначно станем круче всех, как только всех оставим за кордоном. Идеи патриотские свои давно мечтаю я на самом деле перенести на уровень семьи, чтобы смирней домашние сидели! Что говорить, я распустил семью. Пора барьеры ставить на форпостах, чтоб изживать у бездны на краю наследие проклятых девяностых.
Дочь, например, читает Гришковца, не в силах оторваться от интриги. При чем тут Гришковец?! Читай отца! Отец по ходу тоже пишет книги! У Гришковца, мой ангел, все вранье, не проза, а раскрашенное мыло—зачем чужое, если есть свое? Читай меня, я все пишу, как было. Не плачь, мой друг, не хлопочи лицом—я холоден к таким приемам пошлым. Еще хоть раз увижу с Гришковцом—ты у меня не вылезешь из пошлин.
Допустим, сын идет смотреть мульты, на «Южный парк» уставившись бессонно. В своих мультах чего не видел ты? Смотри отца, он сам телеперсона! Напрасно ты качаешь головой: дурного не советует родитель. Он как-никак производитель твой, отечественный, свой производитель! Все чуждые мультфильмы—западня, твой мозг незримо будет обработан... Что? Нету в телевизоре меня? Смотри без телевизора, я вот он! Мир Запада, зомбирующий нас, хотел бы здесь внедрить свои порядки; увижу «Южный парк» еще хоть раз—останешься без сливочной помадки.
А вот жена. Она раздражена. Ей кажется в припадке невралгии, что в доме нет порядка ни хрена и денег тоже нет, а вот другие!.. Ей ни к чему мой изощренный стих, ей надоело быть женой поэта... Жена! Зачем ты смотришь на других? Я буду штрафовать тебя за это! Я знаю сам—мы часто на мели; конечно, со своей зарплатой жалкой я выгляжу подчас, как «жигули» на фоне черной «ауди» с мигалкой; чем фельетоны вечные кропать, уместней быть богатым и здоровым... Но если ты сравнишь меня опять с каким-нибудь Петровым-Ивановым, который, мол, купил жене пальто и не скандалит, как иные лохи,—я пошлину с тебя возьму за то! Цени свое, таков девиз эпохи. Мне собственный давно противен вид—озлоблен, толст, измучен вечным детством... На фоне прочих все мы—неликвид. Но кризис заставляет жить по средствам. Пускай семья смиряется, скорбя, покорно терпит и не просит чуда. Сограждане! Пора любить себя.
На остальное денег нет покуда.
Иллюстрация ГЕОРГИЯ МУРЫШКИНА