Руководитель конкурсной практики института «Стрелка» ДЕНИС ЛЕОНТЬЕВ о том, как проходил отбор финалистов конкурса на создание концепции парка «Зарядье», а также о задачах, которые им предстоит решить.
Руководитель конкурсной практики института «Стрелка» Денис Леонтьев
Фото: i.archi.ru
— По какому принципу отбирались конкурсанты?
— Это был квалификационный отбор, проходивший в два этапа. Сначала полученные заявки оценивались по техническим параметрам, которые были разделены на три группы: офис, портфолио градостроительных и ландшафтных проектов, качество сформированной именно под наш конкурс команды. Офис оценивался по численности сотрудников каждой компании, стажу работы бюро на рынке, обороту бизнеса. Портфолио — по площади и объему инвестиций проектов, их расположению (в центре города или нет), степени вовлеченности бюро в реализацию проекта. Оценивая качество команды, мы смотрели, каких людей глава консорциума назначил ответственными за результат, есть ли у них опыт реализации подобных проектов. Плюс к этому также изучался список экспертов каждого из консорциумов: есть среди них компании, специализирующиеся на транспортных проблемах, или, к примеру, российское бюро. Наше основное требование — наличие опыта в градостроительстве и ландшафтной архитектуре, но далее сами главы консорциумов определяли, каких специалистов приглашать в команду. Каждая команда также должна была предоставить мотивационное письмо, описав в нем общий подход к решению поставленных задач. Из писем было понятно, формально команда относится к конкурсу или действительно заинтересована в победе. На основе всей этой информации мы подготовили заключение, насколько каждый участник подходит для создания концепции «Зарядья». Важно понимать, что мы оценивали также релевантность представленных портфолио теме конкурса. То есть если конкурсант прислал вместо своих ландшафтных проектов школу, мы не проводили исследования в интернете, чтобы узнать, работал ли он когда-нибудь с парками. Наша задача была оценить положительные аспекты каждой команды и риски, в случае если этот консорциум будет выбран победителем. Но окончательный выбор делали члены жюри, для которых наши заключения служили подспорьем при принятии решения.
— Получается, частично оценка была субъективной?
— Члены жюри не роботы, и понятно, что их оценка носит субъективный характер. Для этого мы и готовили заключения по каждой команде, чтобы итоговые решения были максимально корректны. В жюри нашего конкурса входят профессионалы с мировым именем, и они понимают, что за правильность выбора они отвечают своей репутацией.
— Расскажите подробнее, как работало жюри…
— Сначала для членов жюри мы провели презентацию всех участников конкурса. Далее началась первая стадия отбора: если хотя бы один из членов жюри — у нас их 15 человек — считал, что заявка интересная, она оставалась для дальнейшего рассмотрения. Так из огромного списка была выбрана примерно половина команд, по каждой из которых уже шло детальное обсуждение: были ли востребованы их проекты, были ли замечены компании в скандалах, уместен ли их подход к решению поставленных конкурсом задач. В ходе этого обсуждения оставались только те заявки, за которые проголосовали половина из членов жюри. Последнее голосование уже было именным: каждый из членов жюри выбирал свою шестерку победителей, они сравнивались и формировалась шестерка команд, которые должны будут представить свои концепции «Зарядья». Главное условие окончательного решения — согласие всех членов жюри по каждому номинанту.
— Почему нельзя было сразу объявить конкурс на концепцию? Зачем надо было все усложнять?
— Есть конкурсы идей, а есть конкурсы решений. Первый вариант обычно представляет собой открытый конкурс, когда свои проекты представляет каждый желающий. Но практика показывает, что в таких случаях из портфеля собранных проектов ни один, как правило, не воплощается в жизнь. Наша задача — получить проект, который будет реализован. К тому же в истории «Зарядья» опыт открытого конкурса уже был. Кроме того, качественная экспертиза каждого проекта требует времени. Представьте, какой нужен срок, чтобы оценить 200–300–400 проектов. Да и само жюри обычно заседает всего несколько дней — разве можно за это время дать корректное заключение по такому числу работ? Помимо этого сами архитектурные бюро обычно оценивают свои шансы выиграть конкурс, исходя из числа претендентов, и если участников слишком много, их вовлеченность в процесс сильно падает. В нашем случае отобранные шесть консорциумов получают от нас €80 тыс. без НДС за разработку проекта, что, бесспорно, является для них дополнительной мотивацией. Кроме того, нам удалось договориться с заказчиком ОАО «Россия», что участники конкурса сохранят за собой авторское право, что является гарантией привлечения победителя к реализации проекта в будущем. Для других стран подобная практика норма, для нас пока редкость.
— Какие главные ориентиры были поставлены перед конкурсантами?
— Было решено, что это будет транзитный парк, где посетитель проводит всего час-полтора, а не парк для посещения в течение целого дня, как парк Горького. «Зарядье» должно стать частью пешеходного маршрута, проходящего через Красную площадь и набережные. У этой территории уже есть потенциальная аудитория — те, кто посещает Манеж, ГУМ, а это значит, что создавать здесь дополнительную точку притяжения не нужно. Цель — сам парк. По нашим подсчетам через «Зарядье» в год будет проходить 8–10 млн человек. Для сравнения: парк Горького в этом году посетит около 10 млн, но его площадь 54 га, тогда как «Зарядья» — 14 га. Кроме того, «Зарядье» должно стать связующим звеном для всех парков города, поэтому возникла идея воссоздать здесь центральную пристань города. Так как 70% парка займет зелень, перед конкурсантами поставлена задача создать уникальный ландшафт, своего рода аттракцион, интересный горожанам. Примером подобного свежего решения служит High Line в Нью-Йорке или Millenium Park в Чикаго. Также в основу технического задания для парка легла идея, что сам парк должен стать музеем под открытым небом, где город, здания вокруг — Кремль, сталинская высотка на Котельнической набережной, собор Василия Блаженного — будут экспонатами. По сути, единственным таким местом в Москве пока являются Воробьевы горы. Также конкурсанты должны предложить свое видение выставочных площадей, которые, как мы рассчитываем, будут отражать переплетение истории, археологии, градостроительства. Ко всему прочему конкурс по «Зарядью» должен поднять вопрос о том, что происходит со зданиями на Варварке: привнести в них жизнь.
— Пожелания сформулированы четко. Кто решал, каким должно стать «Зарядье»?
— Перед тем как поставить задачу мы, как консультанты, провели огромную работу, собрав мнения широкого круга экспертов: транспортников, ландшафтников, ритейлеров. Провели серьезное антропологическое исследование территории, связанное с историей места, изучили все работы, представленные на открытый конкурс по Зарядью два года назад, так, к примеру, появилась идея создать здесь центральную горку Москвы. Мы пытались найти оптимальный баланс между тем, когда парк остается парком и не становится торговым центром, и тем, чтобы парк генерировал хотя бы какой-то доход на свое содержание. Во всем мире парки не окупают вложенные инвестиции, но выступают драйвером развития территории вокруг. Свое заключение на наше техническое задание для конкурсантов дал директор и создатель Millenium Park, который ежегодно приносит Чикаго около $2 млрд. за счет роста сопутствующих бизнесов. Нам было важно, как можно четче сформулировать идеологию этого места, чтобы понять, что нам смогут предложить архитекторы: если им не на что опереться, они просто не смогут добиться нужного нам результата.
— Экономику проекта конкурсанты должны проработать?
— Мы ждем от них подходов к формированию расходной и доходной части. Сразу скажу, мы не готовы к каким-то очень сложным финансовым схемам. К примеру, если окна твоей квартиры выходят на парк High Line, ты платишь налог на вид, но в нашем случае такие схемы просто нежизнеспособны.
— Но было озвучено, что создание парка обойдется примерно в 9–10 млрд руб.?
— Это один из целевых показателей, как и баланс площадей зеленых насаждений и капитального строительства, которые были обозначены в техзадании. После того как конкурсанты сдадут свои работы, у нас будет месяц, чтобы просчитать, сколько каждое из предложенных решений в реальности будет стоить. Одна из наших главных задач — показать потенциальные риски, которые существуют в каждой из концепций. Участвовать в экспертизе будут все, кто занимался подготовкой задания — ландшафтники, транспортники, даже ботаники,— потому что именно в концепции уже заложено 80% проблем проекта, и нам предстоит их отловить. Мы должны проверить все — насколько будет сложно посадить проект на нашу почву, качество предложенных инженерных решений, соответствие градостроительным нормам, транспортным требованиям. По каждому проекту, как и в первом раунде, мы должны подготовить детальное заключение, далее в процесс включается жюри, у которого будет всего два дня, чтобы вынести свое, можно сказать субъективное, решение. Надо понимать, что выбранная концепция все равно рамочная, и в будущем она будет скорректирована. И задача жюри — дать правильные ориентиры для дальнейшей доработки проекта.
— Что будет после того, как выберут победителя?
— Дальше он договаривается с заказчиком об условиях своего участия в проекте.
— А если прийти к согласию им не удастся?
— Будет установлен определенный период времени, в течение которого могут длиться эти переговоры. Если договориться не удается, ход переходит к следующему игроку. Это нормальная международная практика. Часто происходит так, что реализуется не первый победивший проект, а второй или даже третий. Но все должно происходить последовательно.
Леонтьев Денис Владимирович родился 3 сентября 1979 года в городе Сыктывкаре (Коми АССР, СССР). Детство и юность провел в Ленинграде. В 2002 году окончил Санкт-Петербургский государственный архитектурно-строительный университет, где учился на кафедре градостроительства. В 2003 году основал архитектурное бюро ludi architects, вошедшее в top-15 молодых архитектурных бюро России по версии журнала «Проект Россия». Среди работ бюро — концепция реконструкции Центральной городской библиотеки имени Маяковского, проект постоянной композиции Музея имени Кирова (Санкт-Петербург). В ходе профессиональной деятельности занимался сопровождением в России проектов таких иностранных компаний, как Atelier Jean Nouvel, Herzog and de Meuron и Fuksas Arhitects. В 2011 году под руководством Рема Колхаса (бюро OMA) успешно закончил постдипломную архитектурно-исследовательскую программу института медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка» по теме «Мировое наследие как экономический актив». С 2011 по 2012 год работал в австрийском архитектурном бюро Coop Himmelblau. С 2012 года курирует конкурсную практику института «Стрелка». С 2013 года возглавляет КБ «Стрелка» — подразделение института «Стрелка», занимающееся стратегическим консалтингом в области архитектуры и градостроительства. Среди международных проектов, над которыми сейчас работает КБ «Стрелка» — конкурс на архитектурно-ландшафтную концепцию парка «Зарядье», конкурс на архитектурную концепцию нового Государственного центра современного искусства на Ходынском поле, конкурс на концепцию застройки территории будущего Международного финансового центра в Рублево-Архангельском.