Премьера балет
Фото: Коммерсантъ / Валентин Барановский / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Валентин Барановский / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Валентин Барановский / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Валентин Барановский / купить фото
Балетный сезон в России начался громкими гастролями. В Москву приехала Парижская опера со знаковым для ее истории балетом "Пахита". В Неаполь приехал балет Мариинского театра со знаковым для его истории балетом "Лебединое озеро". В Санкт-Петербург приехал неаполитанский Театр Сан-Карло с балетом "Кармина Бурана". Знаки в неаполитано-китайской постановке пыталась расшифровать ОЛЬГА ФЕДОРЧЕНКО.
Проживающий в Нью-Йорке хореограф китайского происхождения Шэнь Вэй, прошедший, как сказано в театральной программке, "суровую школу традиционной пекинской оперы", считается талантливым и перспективным балетмейстером. Больше всего он известен как постановщик церемонии открытия Олимпийских игр-2008 в Пекине. Однако на пресс-конференции господин Шэнь всячески подчеркивал, что спортивный опыт у него был лишь однажды и вообще он предпочитает искусство. А в искусстве более всего ценит простоту и чистоту под флером восточной чувственности.
Оратория интерпретирована Шэнь Вэем как наичистейшее искусство, зачастую свободное даже от балета, ибо впервые некое подобие танцевальных па появляется минут через 20 после начала спектакля. К счастью, господин Шэнь не мешает наслаждаться искусством оркестра, хора и вокалистов (все они из Мариинского театра), понимая, что тягаться с музыкальной образностью ему явно не по силам. Поэтому он не чинит помех хору в прологе исполнять хрестоматийно известную "O, Fortuna..." — лишь скромненько втюхивает фигуру прямостоящей голой женщины и сопровождает ее многозначительное явление пятью пиктограммами с изображением грозы, дождя, солнца, луны и снега. Учитывая мощное пение хора, наличие голой красивой натурщицы, старинных кружащихся пиктограмм и танцевальной молчаливости, пролог вышел упоительным.
В следующей части, "Весне", чрезвычайно удались декорации, выполненные, кстати, самим хореографом. Несколько мазков кистью — и в дрожащем мареве каллиграфических росчерков можно увидеть и гармонично разбросанные линии, и две танцующие фигуры. Этой живописью можно было наслаждаться бесконечно, и ничто не отвлекало от ее созерцания. Потому что сначала на подмостках лежали люди в темных плащах, потом они долго вставали, уходили, уползали и скатывались за сценический горизонт. Потом такую же пластическую задачу выполнили барышни в зеленых платьях. Потом три пары в светло-зеленых комбинезонах, пошатываясь, словно первоклассники, в адажио на середине зала, пытались найти равновесие в несложных танцевальных комбинациях, коль скоро таковыми можно назвать представленные господином Шэнь упражнения для группы общефизической подготовки. В финале части вновь вышла голая девушка, и там, где, вероятно, и начинается самое интересное, выключили свет.
В "Таверне" прежде всего запомнилось панно, изображающее радостное стадо розовых сперматозоидов. Несомненной кульминацией этой части "Кармины Бураны" была песня жареного лебедя в исполнении Артема Мелихова — пластический дар солиста оперы Мариинского театра выгодно оттенил кордебалет Театра Сан-Карло, чье танцевальное разложение очевидно. Порадовал разве только что солист Сальваторе Манцо с такими острыми натянутыми стопами, что, казалось, ими можно легко нанизать лебедя на шампур. Получается, что жареный лебедь в вокальной и танцевальной ипостасях стал пиком мастерства хореографа.
В заключительной части "Cour d'Amours" ("Двор любви") господин Шэнь сочиняет очередную танцевальную разводку на некоторое количество пар в бело-красных платьях. Изображают они что-то весьма тривиальное и банальное "про лубофф". "Детектива" же была на просцениуме, в пластическом триллере, порученном оперным солистам. Их обрядили в сюрреалистичные костюмы (автор — Шэнь Вэй), в которых явно не обошлось без влияния Босха. Затаив дыхание, зрители напряженно следили: дойдет ли до кулис двигающаяся спиной сопрано Жанна Домбровская в огромной жесткой юбке, с нахлобученным чепцом в виде шор, не притянут ли ее к полу накладные груди размера XXXL? Так что определенную порцию человеколюбия спектакль Шэнь Вэя аудитории подарил.
А в финале под "Фортуну" в колосниках на пьедесталах болтались уже пять голых женских фигур, и каждая была любовно снабжена пиктограммой: гроза, дождь, солнце, полумесяц, снег. Наверное, надо было закрыть глаза, ткнуть пальцем и получить прогноз погоды на завтра. Впрочем, в Неаполе солнце светит большинство дней в году.