Оружие боя с ближним
20 лет назад штурмом был взят Белый дом
В ночь с 3 на 4 октября 1993 года Борис Ельцин принял решение о штурме Белого дома, в котором засели сторонники Верховного совета. "Ъ" вместе с участниками тех событий выяснял, насколько готовы были противоборствующие стороны к силовой развязке конфликта и как были вооружены их сторонники.
Фото: Коммерсантъ / Эдди Опп / купить фото
Фото: AFP
Фото: Коммерсантъ / Алексей Куденко
Фото: Коммерсантъ / Владимир Богданов
Фото: Коммерсантъ / Эдди Опп / купить фото
Первое подобие баррикад появилось около Белого дома через считанные часы после того, как Борис Ельцин зачитал Указ N1400. К тому моменту, как в ночь с 21 на 22 сентября Александр Руцкой в зале Верховного Совета был приведен к президентской присяге, Белый дом окружали уже сотни людей. В следующие дни вокруг здания было создано некое подобие баррикад — людей становилось все больше. 24 сентября Белый дом был полностью блокирован ОМОНом. Но занять здание парламента силы правопорядка не решались.
Исчезнувшие боеприпасы
Как рассказывает глава Службы безопасности президента Александр Коржаков, в Белом доме находились внушительные запасы оружия. "Был создан отдел по охране Верховного совета, который по договоренности с Минобороны фактически напрямую подчинялся спикеру ВС Руслану Хасбулатову. Там были и стволы, и гранатометы, и другое автоматическое оружие,— утверждает господин Коржаков.— Из него в том числе велась стрельба во время столкновений у Останкино 3 октября, накануне штурма". Станислав Терехов, председатель Союза советских офицеров, говорит, что сам участвовал в распределении оружия среди защитников Белого дома: "Много сил было потрачено, чтобы 2-3 десятка автоматов со склада Верховного совета были выданы офицерам, готовым защищать депутатов". По его словам, политическое решение не раздавать массово оружие защитникам ВС, среди которых, помимо членов офицерских организаций, были и бойцы приднестровского батальона "Днестр", и активисты движения "Русское национальное единство" (РНЕ), было принято спикером ВС Русланом Хасбулатовым и Александром Руцким. "Пара сотен стволов на складах была,— говорит господин Терехов.— Если бы еще гранатометы выдали, картина была бы совсем другой. А так люди оказались совершенно беззащитны перед лицом омоновцев".
По данным Генпрокуратуры, которая вела уголовное дело, возбужденное после событий 3-4 октября 1993 года, в Белом доме на момент штурма находилось 62 автомата, а стволов в общей сложности было около 900.
Депутат ВС Илья Константинов также вспоминает, что решение не раздавать оружие было принято господами Руцким и Хасбулатовым. "В здании имелось около 150 стволов. Я инспекцию вооружения не проводил, но видел ящики с автоматами и ручными пулеметами. Большая их часть осталась в подвалах в ящиках и не раздавалась обороняющимся до самого конца. Для видимости обороны и поддержания порядка было выдано примерно 40 автоматов,— свидетельствует он,— говорить о готовности ВС к военным действиям не приходится".
Непонятно, сколько оружия было вынесено из Белого дома теми сторонниками Верховного совета, которые решили не дожидаться штурма. По словам Александра Коржакова, и. о. министра безопасности Николай Голушко "не выполнил указание президента о защите коммуникаций Белого дома, и все, кто участвовал в стрельбе, драках, в боях у Останкино,— все ушли через эти коммуникации". Илья Константинов подтверждает: среди защитников Белого дома было около 100 сторонников Александра Баркашова: "Но реальной поддержки они не оказали — ушли через подземные коммуникации. Ушли и многие военнослужащие, не желавшие попасть в руки ельцинских следователей. На протяжении ночи и даже утром в день штурма из здания ВС еще можно было выбраться".
Александр Баркашов с прессой в последние годы не общается. Но в фильме НТВ "Белый дом. Черный дым", снятом к 20-летию штурма парламента, утверждает, например, что министр обороны Павел Грачев был целиком на стороне Верховного совета. В день штурма он якобы был постоянно на связи с лидером РНЕ и по спутниковому телефону они чуть ли не координировали стрельбу танкистов по Белому дому, чтобы снаряды попадали только в помещения, где не было людей. Несколько сторонников господина Баркашова по итогам тех событий даже выпустили воспоминания. В 2000 году РНЕ раскололось. В крыле, которое выступает против бывшего лидера, свое участие в обороне Белого дома не комментируют. В поддерживающем Александра Баркашова движении "Ъ" заявили, что воспоминания подлинные, но в них есть неточности. Один из активистов РНЕ, Сергей Рогожкин, вспоминал, например, что подготовку к силовому противостоянию с властью активисты движения начали еще летом 1992 года на базах в подмосковных Мосрентгене, Мытищах и Долгопрудном. По его словам, по негласному договору между руководством движения и лидерами ВС в случае победы в противостоянии с Кремлем, РНЕ должно было получить себе всю структуру ДОСААФ. Другой активист РНЕ, Владимир Макариков, утверждал, что уже к 21 сентября у движения были готовы военизированные подразделения, готовые выполнять любую задачу. Бойцов разделили на три группы: одна дежурила в приемной и. о. министра обороны в правительстве Александра Руцкого Владислава Ачалова, вторая в приемной Верховного совета, третья охраняла здание снаружи.
В воспоминаниях "баркашовцев" утверждается, что в Белом доме они находились до последнего, после чего их задержали, доставили в отделения милиции и через несколько дней отпустили по домам. Но, по словам руководителя центра военного прогнозирования Института политического и военного анализа Анатолия Цыганка, в ночь накануне штурма многие из вооруженных защитников Белого дома здание все-таки покинули. Александр Коржаков еще более категоричен: "Из Белого дома вынесли почти все, это оружие потом еще долго всплывало в криминальных разборках".
Задержка спецназа
На стороне Бориса Ельцина была вся силовая вертикаль, но, как выяснилось, рассчитывать на нее можно было не в полной мере. 3 октября милиция ничего не смогла поделать с манифестацией, которая шла от Октябрьской площади к Белому дому: сторонники Верховного совета прорывали один заслон за другим. В ночь с 3 на 4 октября руководству страны пришлось убеждать войска приступить к активным действиям. Рассказы об этом есть и в воспоминаниях Бориса Ельцина, и в других мемуарах.
Авторы книги "Эпоха Ельцина" (в авторском коллективе — бывшие помощники Бориса Ельцина Юрий Батурин, Михаил Краснов и Георгий Сатаров, пресс-секретарь президента Вячеслав Костиков, экс-вице-премьер Александр Лившиц и другие) вспоминают, что после ночного заседания коллегии Министерства обороны, на котором от президента потребовали предоставить военным приказ о штурме в письменном виде, господин Ельцин на обратном пути в Кремль заехал в расположение отряда "Альфа": ""Будете выполнять мой приказ?" В ответ — молчание. "Я так понимаю, молчание — знак согласия?" Молчание. "Поставлю вопрос по-другому: вы не будете выполнять мой приказ?" Молчание".
Похожая ситуация, по воспоминаниям ветерана группы "Вымпел" Анатолия Ермолина, сложилась и в их отряде. "После получения приказа лично от Ельцина командиры боевых групп собрались в небольшой кружок и обсуждали, что делать дальше. Герасимов (генерал-майор Дмитрий Герасимов, командир группы "Вымпел" в 1992-1994 годах.— "Ъ") попросил обратиться к офицерам от его имени: "Приказ получен, надо его выполнять, но я готов набрать штурмовую бригаду только из добровольцев". В этот момент к группе совещавшихся командиров подбежал кто-то из помощников Ельцина в бронежилете, наброшенном прямо на гражданский костюм: "Ну, что ждете, мужики? Вперед, вперед! Вам же президент сказал!" "Мужик, иди на х..! — указали направление движения помощнику президента офицеры.— Если у тебя в жопе свербит, иди сам и воюй!"" — так вспоминал этот эпизод Анатолий Ермолин в своей книге "Одиссея пионера".
Ветеран "Альфы", полковник запаса Андрей Попов рассказал "Ъ", что задача перед их подразделением ставилась простая: штурм с применением всех спецсредств, включая огнестрельное оружие. "Но командир группы А Геннадий Зайцев добивался, чтобы штурма как такового не было. В итоге и лично Ельцину, и руководству страны удалось доказать, что ситуация может быть решена бескровно",— вспоминает господин Попов. По его словам, после обстрела здания из танков бойцы спецподразделений пошли внутрь с гранатами на случай сопротивления — "но автоматы мы демонстративно оставили на входе". Ветеран группы "Вымпел", полковник запаса ФСБ Валерий Киселев в беседе с "Ъ" также утверждает: "Командиры "Альфы" и "Вымпела" решили выполнить приказ, но не так, как это было рекомендовано. Обычный штурм со стрельбой, гранатами и убийствами решили не устраивать". По словам Анатолия Ермолина, безопасность многих депутатов Верховного совета, засевших в Белом доме, спецназовцы за год до этого обеспечивали в зоне осетино-ингушского конфликта, так что, когда бойцы пошли в здание, депутат ВС Валерий Шуйков, узнав их, закричал коллегам: "Не бойтесь, крови не будет! Это "Вымпел"!".
После того как по Белому дому отстрелялись танки, на штурм здания парламента, как вспоминал потом министр обороны Павел Грачев, пошел 119-й гвардейский парашютно-десантный полк. "Они открыли двери, там постреляли. Ну, конечно, девять убитых у меня было, внутри-то стрельба была, но этих положили много..." — рассказывал он в интервью своим коллегам по кабинету министров Петру Авену и Альфреду Коху (опубликовано в книге "Революция Гайдара. История реформ из первых рук").
Оружие чрезвычайных ситуаций
На случай отказа военных выполнять президентский приказ о штурме Белого дома, вооруженное сопротивление Верховному совету могли оказать бы и сторонники Бориса Ельцина, собравшиеся у здания Моссовета. Оружие собравшимся в случае необходимости власти готовы были раздать. В книге "Дни поражений и побед" господин Гайдар вспоминал этот эпизод аккуратно: "Звоню Сергею Шойгу, председателю Комитета по чрезвычайным ситуациям. <...> Прошу доложить, какое оружие в подведомственной ему системе гражданской обороны имеется в районе Москвы, и на случай крайней необходимости — срочно подготовить к выдаче 1000 автоматов с боезапасом. Вместе с тем ясно, что поручение правительства выполнит". В своих воспоминаниях Егор Гайдар так и не говорит: было ли доставлено в здание Моссовета оружие или нет и что с ним случилось дальше. Анатолий Цыганок вспоминает более определенно: "Оружие было, о чем я докладывал Юрий Лужкову. Оно находилось в штабе народной дружины, который располагался напротив здания Моссовета справа от памятника Юрий Долгорукому. Лишь в 4 часа утра 4 октября, когда стало известно, что в Москву прибывают несколько отрядов ОМОНа, я получил команду: "Оружие не выдавать!""
Один из руководителей дружины, пожелавший остаться анонимным, в разговоре с "Ъ" уточняет: после звонка Егора Гайдара Сергею Шойгу на Тверскую улицу приехали три автомобиля, груженные автоматами. "Там была не тысяча, а 1,5 тысячи стволов,— говорит собеседник "Ъ".— Мы загнали их во внутренний двор здания напротив Моссовета, и сопровождавшие груз офицеры МЧС (в то время — Государственный комитет по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий.— "Ъ"), старший из которых был в звании майора, мне сказали: "Вот машины с оружием, они запломбированы, но не закрыты. Так что, когда придет время, срывайте пломбы и можете раздавать"". По словам собеседника "Ъ", машины с оружием простояли в этом дворе несколько дней, после чего за ними вернулись те же офицеры и увезли их обратно.
Замруководителя штаба Объединенного комитета демократических организаций России Михаил Шнейдер полагает, что, если бы сторонники Верховного совета предприняли бы попытку атаки на Моссовет и оружие было бы роздано, собравшиеся на площади у памятника Юрию Долгорукому вполне могли бы постоять за себя: "На Советской площади (в 1993 году переименована в Тверскую.— "Ъ") собралось тогда, по нашим оценкам, около 10 тыс. человек. В такой ситуации ты никогда не знаешь, что у них в головах, готовы ли они взять это оружие и что они с ним сделают,— говорит он.— Там было много военнообязанных, много защитников Белого дома в 1991 году".
Уже на следующий день после штурма стянутые в город войска начали выводить. "Еще тушили пожар, начинались следственные действия, но 5 октября все уже понимали, что необходимости в силовиках больше нет",— вспоминает генпрокурор Валентин Степанков. 7 октября в Москве хоронили погибших в результате столкновений. Авторы книги "Эпоха Ельцина" пишут, что президент в тот день сказал: ""Я поеду по всем кладбищам". — Ему ответили: "Все не объедете"".